Нелегал. Том 2 (СИ) - Корнев Павел Николаевич. Страница 33

Когда проявилось искажение полноценной поисковой структуры, я вновь поднял руку, призывая остальных к осторожности, и задействовал усложнённую маскировку. Начал не просто закрываться от энергетических колыханий, а ещё и подстраиваться под них, существовать в некоей противофазе — если угодно, параллельно — и просачиваться в лакуны, преимущественно даже не угадывая их, а полагаясь на отработанную до полного автоматизма технику.

И если мне отчасти помогли зачатки ясновидения, то остальные руководствовались исключительно заученными шаблонам, разве что Герасим задействовал какой-то куда более сложный вариант маскировки — по крайней мере, он условным знаком дал понять, что способен отслеживать состояние охранной структуры, а не действует вслепую.

Уже хорошо.

Мы постояли немного и снова двинулись в путь, а минут через пять в голове что-то ворохнулось, и я сделал очередную остановку. Попытался оценить протяжённость минного поля, после принял решение не идти в обход, а пробираться напрямик.

Шаг, шажок и ещё один. Под снегом затаились смертоносные сюрпризы, но обхожу их, ступаю мимо. Всякий раз — мимо.

Проход меж деревьев оказался заплетён колючей проволокой. Она тянулась в обе стороны невесть на сколько сотен метров, и вновь я не стал отклоняться от маршрута, достал кусачки и без всякой спешки срезал несколько нижних рядов, прополз в дыру, прислушался и дал знак ползти остальным.

В тепловидении призрачным мерцанием проявилось размытое облачко чуть правее по ходу нашего движения, и я начал огибать его, забирать влево. Донеслось очередное поисковое воздействие, наложилось на покачивание охранной структуры, пробежалось по экранированию и соскользнуло с него, не зацепилось энергетическими крючочками, не отозвалось откликом, не ослабло и не растеряло своей изначальной целостности. И хоть давно выучился ускользать от такого рода внимания, а один чёрт самым натуральным образом взмок.

Впрочем, тут попробуй — не взмокни! Нагружен почище ишака!

Попалась просека, мы преодолели её одним рывком, проскочили через засеянный минами подлесок и едва не влетели в очередное заграждение из колючей проволоки. Расчистили лаз, пробрались сами и втащили за собой ранцы, вновь начали просачиваться через ставшее почти осязаемым излучение охранной структуры. Теперь оно ощущалось не едва уловимым дыханием, а пульсировало и билось, но при этом, как и прежде, было само по себе, а мы сами по себе.

Сплетавшиеся в единую сеть поисковые воздействия и охранная структура казались заметно неряшливей и грубее того невода, коим пытались отыскать нас в учебном центре стажёры-аналитики, но одновременно они были заметно мощней, отзывались едва ли не зудом на коже и почти дотягивались до потенциала.

Одна ошибка — и всё!

Мы вновь выбрались к расчищенной от деревьев просеке, только на сей раз за ней возникла дощатая стена с несколькими рядами колючей проволоки поверху. Караульные вышки по периметру стояли достаточно часто, но здешнее руководство чересчур уж полагалось на операторов, и дозорных разместили где через раз, а где и реже. Ориентируясь на тепловидение, я без особого труда выявил слепую зону, и подобраться к ограде не составило труда.

У стены я повалился в снег и неподвижно замер, целиком и полностью сосредоточился на отслеживании энергетических колебаний. Поисковые воздействия накатывали из центра лагеря с неудержимостью призрачных цунами, а уже за его пределами всякий раз резко ускорялись и выстреливали импульсами-щупальцами, враз перекрывая все подходы к учебному центру. Энергетические выбросы очень быстро слабели, а дальше в них вливали новую порцию сверхсилы — и так раз за разом с равномерностью сердцебиения.

Плюс охранная структура. Сложно.

Но — решаемо.

Я попытался отследить присутствие операторов, не уловил ни малейшего намёка на близость силовых аномалий и выгадал момент, на одном коротком выдохе заморозил несколько досок до запредельно низких температур. Нейтрализация тепловой энергии не породила ровным счётом никаких помех, да и треснули промороженные волокна от резкого удара совсем негромко. Я ввинтился в образовавшееся отверстие, на миг замер, оценивая обстановку, никого не заметил и дал отмашку остальным. Ивану дыра оказалась чуток узковата, но втянулся как-то; тратить время на подлом соседних досок не пришлось.

Неподалёку от нашей позиции обнаружился какой-то заметённый снегом по самую крышу сарай, к нему уходила узенькая тропинка, я выбрался на неё и взмахом руки позвал всех за собой. Строеньице оказалось навесом с инвентарём, но высоченные сугробы прекрасно заменяли стены, и я поочерёдно пихнул в грудь Герасима и Глеба, указал им внутрь.

Тем дополнительных пояснений не потребовалось, и я враз позабыл о них, попытался сориентироваться на местности. Предоставленная разведкой схема лагеря была весьма подробной, но сейчас ничем особо помочь не могла, пришлось сосредоточиваться на источнике энергетических возмущений.

Ну а как иначе?

И дело было даже не в том, что в любом случае для начала требовалось взять под наблюдение караулку с дежурной сменой операторов, просто источник помех мог послужить чем-то вроде точки отсчёта координат. Теперь не заблудимся. Точно нет.

Одноэтажные бревенчатые корпуса были выстроены прямо среди деревьев, а тропинки петляли меж высоченных отвалов снега и вплотную подходили к баракам, что одновременно и облегчало скрытое перемещение по лагерю, и в силу паршивого обзора серьёзно повышало риск случайной встречи с караульными. Увы и ах, от тепловидения пришлось отказаться — слишком много оказалось в лагере температурных аномалий, а полагаться исключительно на ясновидение было никак нельзя, поскольку уловить приближение простого человека оно не могло.

Я поколебался немного и повёл группу напрямик по сугробам — от сосны к сосне, от ёлки к ёлке, а уже минут через пять резкий скрип распахнувшейся где-то поблизости двери заставил замереть на месте подобием мраморной статуи. Я тут же сбросил оцепенение и повалился в сугроб, остальные последовали моему примеру, бесшумно распластавшийся на снегу Унтер и вовсе проводил глушителем револьвера две прошествовавшие по соседней тропинке тени.

На караульных угораздило нарваться?

Должно быть, так.

Я выдохнул беззвучное проклятие, выждал немного и двинулся вслед за тёмными фигурами. На пятки караульным мы при этом не наступали и дали им удалиться метров на тридцать. Но это не проблема — не упустим.

Точно — нет. За внутренней территорией учебного центра следили куда как тщательней, нежели за периметром, расчищали там не только тропинки и проходы к баракам, но и площадки для построения отрядов или занятий на свежем воздухе, да и в остальном снег где был притоптан, а где высился кучами или тянулся длинными отвалами. Вот под прикрытием одного такого мы и подобрались к добротному срубу, выстроенному чуть наособицу от соседних бараков.

Завершившие обход лагеря бойцы скрылись за дверью, и я ни на миг не усомнился в том, что мы вышли именно к караулке: и описанию сруб соответствовал, и перетряхивавшие энергетический фон возмущения генерировались именно там.

Дежурная смена операторов — внутри. Это точно.

Подойти и закинуть внутрь пару гранат?

Если б всё было так просто!

Я отрешился от размеренного биения поисковых воздействий, культивировал в себе гармонию источника-девять и попытался сделать её мерилом всех прочих аномалий, проранжировать их по степени схожести. Для человека с зачаточными способностями к ясновидению провернуть подобный трюк было не так уж и сложно, но, увы, эффективность этой техники оставляла желать лучшего. Оперируй кто-то поблизости сверхсилой — желательно ещё и в полную силу! — я сумел бы вычленить из генерируемых им возмущений отголоски чужой гармонии, сейчас же лишь зря потратил время.

Впрочем — нет, не зря. Отображение энергетического фона в моей голове приобрело дополнительную чёткость, теперь я куда явственней улавливал нюансы силовых возмущений, где-то они стали казаться мягче и глубже, где-то ярче и острей.