Его М.Альвина (СИ) - Черничная Алёна. Страница 27

Горячие пальцы совсем не аккуратно сжимают теперь уже полностью обнаженные бедра и придвигают их к краю кровати. Одним движением мои ноги оказываются за его спиной, а сильные руки помещают меня в капкан. Мое сердцебиение и дыхание замирают, когда четким глубоким толчком Данил почти сразу заполняет меня собой.

Наши стоны теряются в темноте спальни. Я выгибаюсь, ловя ртом воздух, и вонзаю ему пальцы в налитые напряжением плечи. Данил дает мне всего мгновения, чтобы привыкнуть к себе. Вжимается в меня всем телом, толкается членом все глубже и глубже, соединяет наши лбы, бережно кусает мои губы и просто двигается. Его бедра идеально ловят нужный темп, чтобы поставить меня куда-то на грань между нежной болью и острым наслаждением.

У нас одно раскаленное дыхание на двоих и бешеное желание быть друг другу как можно ближе. Поэтому ритм быстро становится жестким. Я расслабленно подстраиваюсь под каждое движение Данила, под каждый его стон и ласку. И даже не собираюсь сдерживаться. К черту соседей и приличия.

Когда Данил отстраняется, обхватывает мои ноги, крепко скрещенные за его спиной, и легко закидывает их себе на плечи, то все становится слишком глубоко и ярко. Напряжение внизу живота заставляет одновременно сжиматься изнутри и цепляться пальцами за покрывало. Мы оба искрим так легко и быстро, что комната наполняется откровенными и пикантными звуками секса.

По моему телу взрываются все чертовы двести двадцать. А широкие ладони, уверенно держащие мои бедра, лишь размашистее направляют их к мужскому паху. Несколько мощных толчков члена до упора, до полного отключения меня от реальности, и Данил замирает с шипением похабного набора фраз:

– Блять… Мальвина… Охуенно…

Глава 26

– Расскажи мне о себе…

Эта простая просьба выводит меня из приятного ватного состояния в ступор. Погруженная одновременно и в горячие мужские объятия, и в обжигающую воду с расстилающейся пеной по ее поверхности, я не готова думать даже о том, что полчаса назад произошло в моей спальне.

В нашей ванне жутко тесно, но мне до головокружения нравится прижиматься спиной к широкой груди Данила, расположившись у него между ног. Чувствовать его щекочущее дыхание у виска и невесомые поцелуи в шею и плечи. Мне просто нравится каждая секунда рядом с ним. В ванной только я, он, несколько горящих свечей, украденных из Кристининого комода, и практически пустые бокалы с красным полусладким.

– Аля-я, – снова слышу над ухом протяжный шепот, и Даня сильнее прижимает меня к себе.

– А что ты хочешь знать? – удивлённо хмыкаю, но с довольной моськой зажмуриваю глаза, когда его губы оставляют теплый поцелуй у шеи.

– Все… – Данил находит под водой мою ладонь и крепко переплетает наши пальцы.

У меня так дрожит где-то под ребрами, что чуть ли не мурлычу от удовольствия. Боже мой…Кто бы мог подумать, что мне больше не захочется его покусать или утопить.

– Даже не знаю с чего начать… – задумчиво бормочу себе под нос, удобнее укладываясь затылком на плече Данила. А потом просто говорю как есть, не подбирая правильных слов. – Я из крохотного городка, у меня самая простая семья. Мама… Сестра… Все мои детские воспоминания – это я и ноты. В музыкальной школе оказалась раньше, чем в обычной. Друзей мало, а музыки в моей жизни много. Поэтому я студентка консерватории, а не строительного. И вот сейчас очень надеюсь воспользоваться шансом не быть просто артистом ноунейм оркестра, а двинуться куда-то выше.

Данил с силой прижимает меня к себе и шумно выдыхает мне в волосы:

– Я верю в то, что ты сможешь покорить слух и сердца всех, кто будет на твоем прослушивании.

– Мне всех не надо. Надо только одного… – В ответ на его объятия я прижимаюсь к нему еще сильнее.

– Одного меня ты уже покорила. Обещаю, в эти выходные не буду отбирать у тебя провод от инструмента. Играй сколько хочешь.

– В эти выходные мне придется отплясывать на свадьбе сестры, – от мысли об этом я лишь раздраженно вздыхаю.

– Вот как. Оставишь меня одного? – усмехается Данил и, перебирая в своей ладони мои пальцы, слегка прикусывает мне мочку уха.

Разомлевшая до тумана в голове, я ляпаю не задумавшись:

– Если хочешь, поехали со мной, – и тут же осекаюсь.

Черт! Надеюсь, это не прозвучало, как «мы только что переспали, а я уже хочу скорее познакомить тебя со всей своей семьей». Ведь у меня действительно два пригласительных на руках. Моя сестрица в очередной раз не упустила возможность ткнуть носом в то, что она меня снова обскакала. Марина в двадцать четыре уже выходит замуж за какого-то богатенького сынка, а Альвина в свои двадцать два, кроме нот, ничего не имеет.

– Если ты зовешь…– неуверенно тянет Данил, а я тут же оборачиваюсь к нему лицом, опираясь ладонями о его каменную грудь.

И попутно переливаю за край ванны воду с пеной.

– Дань, – обнимаю его за шею и заглядываю в зелено-карие глаза, которые тут же удивленно распахиваются от моего виноватого тона, – я не с намеком что… – запинаюсь, кусаю губы и мямлю дальше. – Ну… Ты не обязан…

Он обхватывает мое лицо мокрыми руками, расплывается в улыбке, собирает с моих щек прилипшие к ним пряди волос, возвращая их обратно в собранный пучок на макушке.

– Аль, все нормально. Хочешь, чтобы я поехал? Без проблем составлю тебе компанию, – вполне серьезно заявляет Данил.

Меня одновременно и радует, и смущает его ответ. Как-то неловко за подобное спонтанное приглашение на очень семейный праздник. Но что-то подсказывает, что с Даней будет однозначно веселее, нежели я проведу этот «торжественный» день, спрятавшись где-нибудь в ресторане за тарелкой салата.

– Не парься. Мы просто проведем эти выходные вместе. – Видимо, на моем лице все еще отражается замешательство, потому что Даня разговаривает со мной, как с маленькой.

Гладит костяшками пальцев мою щеку и касается губ мягким поцелуем, осторожно вторгаясь горячим языком к моему языку. А мне в бедро уже неосторожно давит «что-то» о-о-чень твердое. Тело реагирует быстрее, чем голова. Я нарочно сильнее прижимаю к спинке ванной Данила и сама же плавно трусь о его напряжённый пах.

Чувствую и веду себя не лучше мартовской кошки. И нет… Мне не стыдно. Потому что в ответ получаю не только одобрительный мужской стон, но и лавину жгучих мурашек, ползущих к самому низу моего живота.

Ладони Данила уже настойчиво блуждают по моим ягодицам. До приятной боли сжимают их и тут же аккуратно поглаживают. Вода ванной теперь все равно что воды Антарктики, потому что от крепкого рельефного тела подо мной жар в миллион раз сильнее. Как и в миллионы раз больше бушующих гормонов, заполняющих мои вены.

И пока я не стала состоять лишь из одного желания под названием «хочу», все-таки решаюсь задать расслабленному Данилу встречный вопрос.

– Дань, – шепчу ему в губы и запускаю пальцы в его влажные пряди, хаотично уложенные на голове, – теперь твоя очередь что-то рассказать о себе.

Да, я подпустила Данила ближе, чем вообще могла предположить. Только это не отменяет того, что знаю про его шикарную жизнь на снимках в социальных сетях и понятия не имею, почему она закончилась. Любопытство же не порок?

Слегка отстраняюсь и невинно хлопаю ресницами, заглядывая в его затуманенные глаза. И на мгновение мне кажется, что в их глубине мелькает что-то похожее на растерянность. В слабом свете зажжённых свечей вижу, как Данил резко сглатывает, а скулы и челюсть напрягаются, заостряя черты лица.

Но это всего лишь мгновение.

– У нас есть более интересные занятия, – Даня вальяжно усмехается и скользит ладонью вдоль моего бедра все ниже, пока его пальцы не оказываются между моих ног.

Мысль, что он попросту съезжает с разговора о себе, живет в голове ровно секунду. Вино, горячая ванна, терпкий запах мужского тела, возбуждение, рвущееся по каждому сантиметру моей кожи и вызывающее движение одного пальца внутрь меня. Таким образом я становлюсь безвольным пластилином. Вздрагиваю с тихим стоном на губах и утыкаюсь лбом в твердое плечо, не в силах сопротивляться настойчивым ласкам.