Незримые нити (СИ) - Нетылев Александр Петрович. Страница 23

— Тебя туда же, — машинально откликнулся юноша.

Огненная птица задумалась, склонив голову набок. Затем каркнула с интонацией «дурак, что ли?».

Тут уже задумался Дан.

— Я разговариваю с птицей, — сказал он наконец, — Еще вопросы?

Только сейчас он заметил привязанный к птичьей лапе бумажный свиток, — странно, но огненный жар её крыльев бумага переносила спокойно. То ли была зачарована, то ли пернатый умел контролировать, что сжигает его пламя.

— Это письмо для меня, или ты просто остановился поболтать? — осведомился юноша.

Птица закатила глаза и качнула лапой с привязанным свитком. Явно приглашая отвязать его наконец. Дан даже протянул руку, но заколебался.

— А я так руки не лишусь? — уточнил он.

Слишком уж горячим ощущался воздух рядом с крыльями. Судя по цвету, коснувшись оперения, Дан ощутил бы все «прелести» температуры в семьсот-восемьсот градусов, но конвекция — тоже, знаете ли, штука страшная, так что опасная зона начиналась несколько дальше.

Огненная птица уставилась на него выжидающе-любопытствующим взглядом и ничего не сказала. Мол, попробуй и узнаешь; можешь начать с левой руки: если что — не так жалко.

Совать в огонь голую руку Дан все-таки не рискнул. Вместо этого он потратил с полминуты на то, чтобы создать вокруг неё тонкую перчатку из Хладного Льда. Он надеялся, что этого хватит, хотя в бою озаботился бы защитой потолще.

Предосторожность оказалась вполне уместной: лед начал таять практически сразу. Неловко, одной рукой, Дан развязал шнурок, привязывавший свиток к птичьей лапе, и тут же ухватил письмо, быстро выдергивая руку с остатками ледяной корки.

В то же самое мгновение огненная птица взмыла вверх, закладывая вираж над головой юноши. Каркнув напоследок что-то явно матерное, она исчезла в яркой вспышке багряного пламени.

Оставляя Дана наедине с письмом.

Даниилу не составило труда сложить два и два, и разворачивая письмо, он уже догадывался, кто из его знакомых мог отправить послание таким образом. Хотя именной печати на нем не было, почерк был ему уже знаком, и что его предположение оправдалось, он понял сразу же.

«Мой принц. Я надеюсь, вы не слишком сильно обожглись о пламя феникса. В противном случае приношу вам свои извинения: я полагала, что вы сильнее и предусмотрительнее.

Я отправляю вам это письмо, чтобы не считали вы меня обманщицей и предательницей. Вы знаете, что я отчаянно желала бы видеть вас на празднованиях во дворце Фенгон, но видно, неугодно Небесам исполнение моего желания. Не будет доставлено во дворец Чиньчжу официальное приглашение, и даже официально сообщить о причинах клан Фен не имеет права.

Такова воля Его Величества. Хоть о том до сих пор и не было объявлено во всеуслышание, но неофициально Его Величество уже избрал своего наследника — и его невесту. Первый принц Шэнь Веймин, ваш старший брат, явится на празднество от имени клана Шэнь вместо вас и преподнесет богатые дары. После чего, по окончании всех церемоний, официально попросит моей руки. Моя семья примет это предложение, и я также не стану ей противиться. Пройдет несколько сезонов или лет, — и я стану королевой этой страны, принеся величие клану Фен, перевернув страницу его истории и навеки похоронив память о мятеже. Моя мечта, цель моей жизни, ради которой я столько трудилась, наконец-то осуществится.

Я сожалею о том, что произойдет это без вас, мой принц.

Я рассказываю вам об этом, балансируя на грани королевской воли, в благодарность за все приятные воспоминания, что связывают нас с вами. Я не считаю себя изменницей: с самого начала нашего знакомства я честно и открыто говорила о своих мотивах. Надеюсь, что и вам достанет сил не держать на меня зла, достойно принять волю Судьбы, Неба и Его Величества.

Так и не ставшая вашей, Фен Сюин, заклинательница шестого ранга, будущая королева этой страны.»

Какое-то время Даниил смотрел на письмо, не видя текста. Стало трудно дышать, как будто воздух земель Цзао вдруг наполнился выхлопами сотен автомобилей.

Как будто он снова вернулся домой.

Волны отвратительного бессилия накатывали на него. Как тогда, в родном мире, запертый в клетке бракованного тела, он знал, что жизнь проходит мимо него. Что всех его целей достигнет кто-то другой. Что если и полюбит он когда-нибудь девушку, она будет с кем-то другим, а ему останется лишь грустно смотреть со стороны на их любовь.

Все повторялось. Ему казалось, что здесь, в королевстве Шэнь, в теле принца Лиминя, он избавился от этого чувства навсегда. Но он ошибался.

Он был в теле принца Лиминя, но он не был принцем Лиминем.

Он был Даниилом Берониным, и судьба его — быть тем, кто наблюдает со стороны, как мимо проносится жизнь. Мертвец, ходящий среди живых, под назойливым биением незримых часов, — вот его судьба.

— Черта с два, — сказал он сам себе, — Судьбы нет. Кроме той, что мы творим сами.

Дан бросил взгляд на письмо, заставляя себя перечитать его заново. Пропуская через себя все те чувства, что оно вызывало.

«Ты знаешь, какой твой единственный выход», — шепнул на грани восприятия голос Шехунгуая, — «Позови меня, Даня, и попроси моей помощи, или смирись и благослови соперника. Третьего не дано!»

Но Даниил лишь покачал головой:

— Я больше не тот мальчишка, что жил ради других. Не тот, кто смирялся. Я изменился. В этом мире я нашел многое из того, о чем не смел и мечтать. И за все это... я буду бороться.

Он устремил свой взгляд на юго-запад, где за горизонтом скрывались земли Фен. И казалось ему, что будь его зрение острее, увидел бы он, как за много ли отсюда дерзкие зеленые глаза смотрят на северо-восток.

Надеясь, что феникс доставил послание адресату.

— Я, может, и мог бы уступить тебе трон, Веймин, — так же вслух сказал Дан, — Ты, конечно, упертый болван, но я тоже не настолько гений, чтобы быть идеальным королем. Однако эту женщину я тебе не отдам.

«Эту женщину я тебе не отдам»

Почему-то эти слова отозвались во всем его теле. Как будто сама реальность дрогнула — и встала на свое место. Дану казалось, что за его спиной выросли крылья.

Хотя обернувшись, он их, разумеется, не обнаружил.

Теперь Даниил знал, какова его дальнейшая цель, — осталось определиться с шагами по её достижению. Он не собирался мириться с решением короля. Пусть его желание было эгоистичным, — это было ЕГО желание.

Итак, празднество состоится на девятый день сезона Белой Росы. Сейчас тринадцатый день сезона Прекращения Жары, значит, у него одиннадцать дней. Из них дней пять уйдет на дорогу, и это если ехать напрямую из Хуфенга в Фенгон, что... Даниил покосился на изгвазданное болотной тиной монашеское одеяние. Не самый подходящий образ для появления в высшем свете.

Так что хотя бы неделю на дорогу нужно отвести. Стоит также навестить монастырь Благосклонной Луны: пообщаться с настоятельницей, убедиться, что у монахини Ахлам не будет проблем из-за него... и кое-о чем договориться.

План потихоньку приобретал конкретные черты. Дан знал, что делать, знал, чего он добьется, если все пройдет как задумано, — и где нужно подстраховаться, чтобы избежать трагической развязки. Оставалось самое сложное. Эпический подвиг, который во все времена вызывал трепет у мужчины, собирающегося посетить праздник любимой женщины.

Выбор подарка.

О, Фен Сюин была из тех девушек, кого мужчины задаривают драгоценностями чуть ли не инстинктивно. Настолько естественным это казалось, настолько самоочевидным, настолько соответствующим её природе...

...что даже самое роскошное украшение во всем королевстве не сделало бы этот день особенным. Не выделило бы его, — и не обратило бы её внимание на мужчину, что подарил бы его. Это было бы просто очередное украшение.

Гости могли состязаться в том, какие суммы потратили бы на подарок, но это была бы лишь простая математика.

Размышляя над этой загадкой, Даниил вспоминал. Вспоминал все, что видел и слышал в последние дни, во время своей охоты за демоном, до и после неё. Вспоминал, о чем говорила Сюин, что было для неё важно, — и что терзало её, даже если сама она в том не признавалась.