Два секрета для бывшего (СИ) - Павлова Дина. Страница 30

— На обратном пути заедем в магазин. Мне кажется мы промахнулись с выбором теплой одежды. На тебе слишком легкое пальто, ты замерзнешь…

— Спасибо, это лишнее… — бурчу под нос пока Герман помогает сесть мне в машину. Мне снова хочется плакать. Я даже не понимаю что меня обидело. Ведь по сути предложение купить пальто в принципе обидным быть не может! Герман садится рядом и тут же поворачивается ко мне. Видя что я всхлипываю, протягивает мне чистый носовой платок:

— С Мишей все в порядке. Даже не думай. Его скоро выпишут.

Мы едем по городу молча. Не хочется ни о чем говорить… Да и Герман молчит. Тоже видимо о чем-то думает. И уже возле ворот больницы он произносит:

— Я понял, тебе не хватает витаминов. Ты слишком измученная.

— Спасибо. Ты бы о витаминах думал когда я ходила беременной! Тогда бы может не пришлось делать операцию Мише!

Герман замолкает, а мне вдруг становится стыдно за свои слова. Конечно Герман обидел меня, конечно он виноват… Но если он переживает за сына, то взращивать чувство вины тоже наверно не правильно. В конце концов, узнав про детей, он не потерялся. Он рядом со мной, и да, это хоть и раздражает, но подкупает тоже. Противоречивые эмоции, в которых я так и не разобралась.

Мы идем по коридору больницы. Рядом — медсестра, позади — охрана, двое крепких парней. Герман похоже помешан на безопасности. Раньше я за ним такого не наблюдала. Когда мы встречались, до последнего не догадывалась, что он богатый человек.

Чем мы ближе к нужной палате, тем сильнее у меня заходится сердце. Боже! Мой Мишенька… Как он? Как он без мамы столько времени? Мы заходим в палату, и я вижу своего мальчика! Он лежит, уже без трубок, шевеля ручками и ножками и что-то погукивая. Он розовощекий! И да, он подрос за это время. Но самое главное, у Миши больше нет этого чудовищного бугра на груди! Да, его крохотное тельце в бинтах. Но самое страшное и правда позади.

Я иду к моему маленькому сыночку, он поворачивает голову, и, сжав кулачки, радостно начинает визжать! Он улыбается! Он ждал меня все это время! Брать на руки его еще нельзя… Поэтому я наклоняюсь к нему и целую его щеки, крохотный носик, маленькие лапочки. По моим щекам текут слезы. Как же я могла его оставлять одного! Но разве мне разорваться?

— Миша, мой хороший!

Он трогает мой нос маленькими пальчиками и улыбается беззубым ртом.

— Он у вас настоящий боец, — слышу голос медсестры, которая прикреплена к Мише, — Все терпит. Но уж если что-то совсем не нравится, кричит так, что уши закладывает!

— Он горластый, — всхлипываю, не сводя глаз с маленького. — Когда мы сможем забрать его?

— Кать, не сегодня, — раздается голос Германа, — Ему еще необходимо находиться под присмотром врачей.

Глава 36. Герман

Катя хорошая мать. Именно об этом я думаю когда еду на работу, глядя в ноут… Снова думаю о чем угодно, только не о делах. Мне бесконечно грустно. Потому что я упустил женщину, которая могла бы стать идеальной женой и матерью.

Это было тупо… Кстати было бы неплохо чтобы Служба Безопасности проверила всех моих девушек. Сдается мне, придется извиняться как минимум перед большинством. А то и перед всеми. Но они-то ладно. Да, ради успокоения собственной совести можно будет подарить каждой по красивому браслету известной французской марки…

А вот с Катей такое не прокатит. Она мне тот браслет… Обратно вернет в общем. А даже если и примет, то вряд ли меня простит. Ей что-то другое нужно…

Однако помимо Кати, у меня есть еще одна проблема: необходимо быстро и срочно выяснить, кто меня травил и каким образом. От одной мысли что в моем доме меня же и убить могут, несмотря на охрану, становится дурно. Я уже никому не верю… Ну если только Сергею, и то исключительно потому что он вывел на чистую воду мою мать и брата. Поэтому я вызываю его в обед, где и предоставляю полученные результаты анализов.

Начальник Службы Безопасности пролистывает документы, хмурится, потом поднимает на меня глаза, а я сообщаю:

— Если коротко, то меня кто-то травил долгое время, — смотрю на лицо Сергея, замечая, что даже через его каменное выражение проступает ужас. Ну конечно. Мое тело надо было защищать не только от посягательств условных хулиганов или конкурентов. Надо было не только ездить картежем и надувать щеки, но и по двести раз перепроверять еду, которой я завтракаю, воздух, которым я дышу… Да все!

— Я понял… А вещество?

— Все там, — киваю в документы, — Найдите кто это делал. Я хочу чтобы этот человек сел. Всерьез и надолго. Полицию можете задействовать. Хоть ФСБ! Если надо, замотивируйте. Мне нужен результат, и быстро.

Слушать оправдания Сергея о его некомпетенции я не собираюсь. Да и смысла нет. Прошляпили! Хотя подозреваю что это могло начаться еще задолго до появления в моей жизни хоть какой-нибудь охраны… В общем расследование покажет.

Когда начальник Службы Безопасности уходит, я наконец погружаюсь в работу. Но в моей голове крутится одна мысль: как меня могли травить долгое время? С другой стороны… Мать помогала мне нанимать поваров. Всплыла в памяти история, когда она выгнала одного парня, обвинив что он не моет руки перед готовкой. Это мне показалось крайне странным! Потому что я нанимаю людей такого уровня, что подобных проблем и быть не может. А потом следующего кого она уволила, она обвинила… Что он невкусно готовит. Якобы пересолил яичницу. Еще один приставал к персоналу, вел себя развязанно по отношению к горничным.

В общем только с поварами и возникали проблемы. И пофиг что все они были наняты через агентства. И вот в какой-то момент удалось решить проблему. Маму полностью устроил один… Он проработал лет семь, не меньше…

В общем, если яд мне давали через еду, то… Тогда как раз повар и мог быть тем самым отравителем. Однако потом я решил что нужно везде повесить камеры. И где-то примерно в это время тот самый повар и ушел по собственному желанию. Это произошло уже после разрыва с Катей. Но если проблема в еде, то почему тогда Катя все-таки забеременела?

Вот тут на вопрос ответить гораздо проще: когда мы с ней начали встречаться, я почти не жил дома. Точнее совсем не жил. А питался чем бог на душу положит. И кстати чувствовал себя отлично.

На следующий день ко мне является полиция. Теперь они частые гости. И мне приходится потратить полдня на подробные ответы на все вопросы. Но в целом я доволен. Дело обрастает доказательствами, с которыми мою мать скоро отправят в суд.

— Есть еще кое-что, — сообщает мне сотрудник, вытаскивая несколько фотографий из дела. — В день отравления Кости ваша мама была с небольшой белой сумочкой… Вот фото. Так вот, внутри экспертиза обнаружила пятнышки йода. Свежие.

— Ну она-то конечно сказала что всегда таскает с собой аптечку, — усмехаюсь. Все-таки проколы есть, что не может не радовать.

— Да, только кроме йода в этой так называемой «аптечке» ничего не было.