Дикарь из глубинки, или Курс выживания для мажорки - Алекс Коваль. Страница 12
– Не уеду.
– Какая вредная баба!
– Бабы у вас на деревне с ведрами ходят. А я девушка!
Дикарь хмыкает, пряча улыбку в своей густой бороде. Пинает ногой калитку, занося меня на территорию Румянцевского участка, издевательски посмеиваясь, спрашивает:
– Девушка. Парень-то есть, девушка?
– А вам какая разница? – щурюсь.
– Посочувствовать ему хочу. Достанется же такая…
– Знаете что, Миша! – возмущенно втягиваю я носом воздух.
– Что?
– Вы тоже не подарок!
– Ой-ли, принцесса. На задницу мою утром кто таращился?
– Ч-что? – охаю я, моментально краснея до самых кончиков ушей. – Никуда я не таращилась! И вообще, что б вы знали – я другой типаж мужчин люблю! Айтишников там, финансистов, банкиров. Умных! А не грубиянов-фермеров, не знающих элементарных правил хорошего тона.
– Сомневаюсь, что твои айтишники и банкиры смогли бы поднять на руки что-то тяжелее шариковой ручки и банковской карты. Окажись сейчас здесь не “грубиян фермер”, скакала бы козочкой на одной ноге до самого сарая. Прямо пока копчик в кружевные трусы не ссыпался.
Я открываю и закрываю рот в возмущении. Кричу:
– Поставьте меня! Немедленно! – толкаюсь, упираясь руками в широкую грудную клетку.
– Сиди уже, – закатывает глаза этот мужлан. – Почти пришли, – но в сарайку меня не заносит. Приземляет подбитой попой на широкие качели на заднем дворе.
– Жди здесь. Доктора позову, пусть посмотрит.
– Не надо доктора, со мной все хорошо.
– Ага, – отмахивается Мишаня и уходит, оставляя меня в компании довольной псины.
Я вздыхаю, и хлопаю по качеле ладонью.
– Иди сюда, парень.
Собака запрыгивает и устраивается рядом.
– Вот честно тебе говорю, Бобик, ты тут единственное нормальное животное!
Бобик, который вполне возможно и не Бобик вовсе, согласно гавкает, клацнув зубами. Укладывает морду мне на колени, организуя целый водопад слюней. И закрывает глаза, довольно урчит, аки кот! Пока я машинально почесываю его волосатую макушку.
Солнце уже в зените. И пекло сегодня жуткое. Духота страшная. Воздух спертый, а душа требует грозы! Лениво покачиваясь, я неожиданно вспоминаю, что со вчерашнего дня ни крошки не было у меня во рту. Вспоминаю, и желудок тут же жалобно поддакивает.
Сижу на этих распрекрасных удобных качелях, мокрая, голодная и немножко злая. Пока на горизонте не появляется две мужские фигуры. Одна стероидная – тракториста. Вторая щупловатая – очевидно, доктора. Обе быстро приближаются к нам с Бобиком.
– Вот пациентка, – заявляет дикарь, кивая в мою сторону.
Мужчина в возрасте в неком недоумении сдвигает полукружия очков на лоб и смотрит на Мишаню, разводя руками:
– Так это девушка?
Э-э-э, ну да, и что в этом странного?
– Девушка, – кивает помощник Румянцева.
– Человек?
– С этим я бы поспорил…
– Эй! – пищу я, привлекая к себе внимание. – Вообще-то, я не глухая и все слышу.
– Док, а фурия – это человек?
Вот клянусь, если бы не больная задница, я бы хорошенько пнула этого деревенщину прямехонько между ног. Такие никак не должны плодиться и размножаться! Никакого уважения к слабому полу! Я уже даже прицелилась и приготовилась, когда чуть не рухнула с качелей, услышав:
– Михаил, но я животных лечу, а не людей. Я ветеринар!
Мое лицо живописно перекосило. Вполне возможно, что с тем звериным выражением и оскалом, который оно приобрело, мне сейчас сгодился бы и ветеринар. И нет, я все-таки не удержалась! Подскочила на ноги и с размаху хорошенько зарядил ногой по той самой шикарной жопе, которой утром любовалась!
– Какой к черту ветеринар?!
Мишаня, явно не ожидавший такого проворства, отскочил, потирая ушибленную филейную часть. А я моментально забыла и про больной копчик, и про голодный желудок, и даже про ущемленное женское достоинство! Скинула балетки и побежала за мужланом по полям, проклиная всеми известными мне словами. Желая этому австралопитеку долгой и счастливой жизни. Плодовитой жены. Невыносимо обожающих его детей. И чтобы все – поголовно – были девочки!
Глава 10. Грудью встанем!
Милена
Вердикт ветеринара был таков – копчик целый, синяк приличный.
Рекомендации – минимум физических нагрузок.
И мазать! Обязательно наносить на свою пятую точку убойно воняющую мазь, разогревающую до самых костей. И тогда все непременно пройдет. Быстро и почти безболезненно.
Не знаю, насколько можно было верить и следовать советам Айболита, но говорил Никита Дмитрич уверенно. Я прониклась. А как только хорошо отпинанный мною Мишаня ушел на ферму, прихватив с собой ветеринара, я, собрав всю свою наглость в кулак, потопала разграблять Румянцевские грядки.
Листового салата нажевалась на год вперед. Заедая зеленуху сочной клубникой и кислой смородиной. Мой сообщник Бобик, которого оказывается зовут Арчи, ходил по пятам и, кажется, затоптал своими огромными лапами парочку кустов.
Нет, совесть нас с животным не мучила. Но вот в дом Михаила Руслановича заглянуть я так и не решилась. Наглость наглостью, но человеческий облик терять не хотелось.
Набив желудок максимально экологичными продуктами, немного погрустив от того, что впервые в жизни мне жуть как хотелось мяса, а мяса не было – я нашла в машине свой безмолвный телефон и подхватила банковскую карту. Платье уже высохло, балетки вернулись на ноги, на макушку я натянула пафосную широкополую шляпу, а пса загнала и закрыла на участке. Сама потопала в лес. Вернее, через лес. Прихрамывая, преодолевая те самые два километра до деревни в поисках хотя бы дряхлого киоска и одной палочки на антенне. Рисковать и ехать на машине не стала. Не хватало снова застрять на радость дикарю!
В принципе доковыляла я быстро, даже несмотря на невыносимую жару. А сориентироваться в деревеньке не составила труда. Одна большая улица и много ветхих домиков. У каких-то носилась на великах детвора. У других сидели на лавочках бабули. А третьи стерегли грозного вида гуси, гуляющие у ворот. И все, как один, провожали меня взглядом. И дети, и бабки, и даже гуси.
Видимо, гости в этой богом забытой дыре – явление редкое и диковинное. А гости в белом сарафане, соломенной шляпе из Тайланда и с больным копчиком – вообще фантастическое! Я старалась максимально вежливо улыбаться. Кивать. И ничем не выдавать своего волнения, чувствуя себя пятой лапой у собаки.
Всю дорогу поглядывая в телефон, связи я так и не нашла. Ни одной захудалой палочки! Зато с киоском удача мне улыбнулась. Когда перед глазами замаячила покосившаяся и выцветшая вывеска – продуктовый магазин – я аж завизжала от радости, хлопая в ладоши. С небывалой прытью залетела по ступенькам на крыльцо и дернула деревянную дверь, попадая в обыкновенное сельпо.
Полупустые полки, забитые исключительно необходимыми для выживания продуктами. Вода, водка, хлеб, тушенка. Да уж, не густо. Глаза упали на витрину с шоколадками и печеньем – это лучше, чем ничего. Запасусь водой и крекерами, авось до приезда внука Румянцева и протяну. Не скопычусь. А то с таким “гостеприимным” помощником, как у Михаила Руслановича на приглашение отужинать надеяться не приходится.
– Здравствуйте, – оглядывая пространство за прилавком, ищу глазами продавщицу. – Здесь кто-нибудь есть? – хоть одна живая душа?
– Разумеется, деточка, – выплывает из подсобки дородная дамочка в синем фартуке. – Не сам же товар себя продает, – хмыкает продавщица, окидывая меня любопытным взглядом.
– Здравствуйте, – повторяю я.
– Здрасте. А ты кто такая будешь? Внучка чья? Не местная, краля.
– Нет, не внучка. По работе приехала.
– По какой это работе? – падает своей внушительной грудью на прилавок тетка. Бедная деревянная столешница прогибается и хрустит. Хотя, давайте честно, от движений этих внушительных ста килограммов хрустит в сельпо все. Даже полы.
– По рабочей, – вежливо пытаюсь съехать с темы я. – А можно мне…