Следуй по пути из лепестков персика (СИ) - Ануфриева Ольга. Страница 61

Ли Ху опешил и посмотрел на девушку совершенно другими глазами, с толикой уважения и изумления:

— Ну… допустим, — улыбнулся молодой человек.

— Хорошо, я за любой кипишь, кроме голодовки, — ответила Мин Мэй, — Только с одним условием: вы поймаете их раньше, чем они меня убьют. Обещаешь? Даёшь слово?

— Кроме голодовки, — рассмеялся Бэй Ху, а после посерьёзнел. — Обещаю. Ты рассуждаешь, как взрослая, умная и адекватная девушка, — молодой человек, всё ещё пытаясь принять и осознать кардинальные изменения в Гу Мэй, покачал головой. — Удивлён. Так, а чайник здесь причём?

— Просто такое выражение. Чайник же пустой внутри, означает, прикидываться дурачком, — улыбнувшись ответила девушка.

— Странные у тебя в последнее время выражения, незнакомые. Словно тебя подменили, сестрица Мэй-эр, — вздохнул второй принц и задумчиво посмотрел на Гу Мэй:

«Но мне нравятся в тебе такие изменения».

— Ах, что ж поделать, у меня такая непомерная фантазия. Такая я загадочная вся, после удара головой о мостовую, — рассмеялась Мин Мэй, переводя всё это в шутливое оправдание. — Сама ничего не помню, я это или не я. Но те, кто спасали мою жизнь и принесли домой, утверждают что я — это я.

Ли Ху рассмеялся:

— Да я же не про это, тоже просто такое выражение.

Наташа-Мэй отвернулась и решительно зашагала в сторону дороги, она напряжённо сжала губы и подняла брови:

«Штилиц никогда ещё не был так близко к провалу…», — судорожно мысленно вздохнула девушка, вспомнив известную фразу из известного фильма.

Появились двое воинов из войска Гу, они искали их:

— Молодая госпожа, ваше высочество, вы не пострадали⁈ — сразу закричали они ещё издали.

— Барышня Гу Мэй пострадала, — ответил второй принц Ли Ху.

— Нормально всё, —успокоила воинов Гу Мин Мэй. — Лишь небольшая царапина, пустяки.

— Из-за лесной грязи у барышни сильно перепачкана одежда, — пояснил второй принц наличие своего плаща на дочери семьи Гу, во избежание непристойных слухов: «Репутация благородной девушки не должна быть запятнана нелицеприятными толками и домыслами».

«Ну конечно же, опять же: „репутация — не должна пострадать“. Тут так же много сплетников, как у нас в стране», — подумала Наташа. — «Но с небольшой разницей: у нас в стране, чем гаже сплетни, тем лучше — дешёвая популярность, любят грязное бельё доставать и трясти. А у них: не дай Бог, репутация каким-то негативом или непристойностями будет запятнана, сразу человек станет персоной нон грата для общества и страны. Имя удаляется полностью отовсюду. Если это какой-то медийный человек, то все его фильмы, все телешоу с его участием полностью запрещаются к показу где-либо; ему запрещено показываться на всех выступлениях спортсменов или концертах, никто не будет заключать с ним какие-либо сделки, человека даже не будут брать ни на какую работу, хотя он раньше, может быть, был звездой. Даже могут его караулить и поливать грязью, в прямом и переносном смысле. Не зря, даже за самую незначительную порчу своей репутации люди здесь в древних эпохах сами себя убивали», — Наташа-Мэй вздохнула, — «Поэтому стоит быть поаккуратнее».

— Как ты, милая⁈ — воскликнула госпожа Гу и хотела броситься к дочери, но та опередила её, подбежав первая.

Слуги тоже подошли ближе, но не мешали разговору благородных. Лишь Чун Хуа поинтересовалась здоровьем и состоянием своей молодой госпожи. Рана личной помощницы Мин Мэй уже была перевязана какой-то белой тряпицей, прямо поверх рукава.

Увидев капли крови на лице и части одежды девушки, выглядывающей из-под темно-синей накидки, мать с сёстрами, а также Чун Хуа, сразу запричитали и заохали.

— Я отдал барышне Гу Мэй свой плащ, потому что её одежда испачкалась. К тому же, её рука ранена, — произнёс учтиво принц Ли Ху.

Госпожа Гу учтиво сложила руки и лёгонько поклонилась:

— У меня до сего момента не было возможности вас нормально поприветствовать, простите, поэтому приветствую вас, второй принц Ли Ху. Благодарю вас за спасение моей дочери и любезно предоставленный вами плащ. Моя семья будет вам обязана.

— Приветствую вас, княгиня, — благородно ответил Бэй Ху.

— Ваше высочество, может, хватит уже рассказывать всем подряд про мою незначительную царапину и пугать людей? — возмутилась Гу Мин Мэй. — Со мной всё хорошо, не волнуйтесь. Лучше скажите, как вы? — обратилась девушка к матери и сёстрам.

— Мэй-эр, — госпожа Гу хлопнула дочь по плечу, — как ты можешь дерзить своему спасителю?

Наташа сделала вид, что скривилась от боли.

— Прости, прости, моя милая, — сразу запричитала мать, и погладив дочь по голове, сразу полезла смотреть рану на руке девушки. Но та была уже забинтована платком, поэтому она не стала его снимать.

Княгиня потрясла дочь со здоровое плечо и снова шлёпнула ладонью:

— Мэй-Мэй, как же ты меня напугала! Как ты могла, безрассудная ты девчонка; как у тебя хватило только ума и смелости, чтобы так рьяно броситься бандиту на ноги и повалить его на землю⁈ Где ты этого только понабралась⁈

Брови принца шокировано взлетели вверх. Остальные присутствующие тоже удивлённо посмотрели на молодую барышню Гу Мэй.

— Барышня, как вы могли⁈ Вы хотели, чтобы у вашей матери и у меня удар случился⁈ — возмутилась переживающая Чун Хуа.

— Некогда было думать, понимаете, вопрос шёл о жизни и смерти. Что ещё, по-вашему, оставалось делать? — улыбнулась Мин Мэй и взяла госпожу Гу за руки. — Не может же дочь генерала дать погибнуть своим близким.

— Смело, но опрометчиво, — проговорил второй принц. — Если бы вам не удалось то, что вы задумали⁇

— Но удалось ведь, — улыбнулась Наташа.

Принц Ли Ху раздавал распоряжения. Воины оттащили тела на обочину.

Бэй Ху остановил телегу старика с детьми и на его повозке отправил слуг семьи Гу в город. Лишь Чун Хуа категорически отказалась оставлять свою юную госпожу. Старец не возражал, узнав, что это приказ второго принца.

Принц Ли Бэй Ху отправил Яочуана на своём Гюрене в столичное управление расследований преступлений, чтобы тот сообщил о нападении грабителей на женщин семьи Гу, и те прислали сюда чиновников управы для сбора тел и улик, и дальнейшего расследования. Для этого он дал ему свой жетон внутренних дел и объяснил, к кому обратиться.

Наташа сразу всучила ему раненую Чун Хуа, чтобы молодой человек доставил служанку лекарю, а после в поместье.

— Он же быстрее нас приедет в город, — пояснила Мин Мэй, — а моей личной служанке срочно требуется лекарь.

Второй принц, легонько улыбнувшись, кивнул, после одобрительно и несколько с восхищением посмотрел на Гу Мэй. Яочуан, молча посадив возражающую Чун Хуа перед собой на коня, умчался прочь, подняв дорожную пыль.

Затем Бэй Ху послал раненого воина на коне Яочуана в военный лагерь расположения войска Гу, доложить генералу и князю о произошедшем, также чтобы раненый получил своевременную медицинскую помощь. Попросил сообщить второму министру, что он хочет поговорить с ним в поместье клана Гу. Он, конечно же, мог пригласить его в резиденцию второго принца, но побоялся шпионов, к тому же, хотелось проводить и защитить Мэй до дома. Это было вполне обоснованно.

Теперь оставалось только пристроить куда-то госпожу Гу, барышень и себя, не идти же было до города пешком. Ладно он, принц, был преисполнен мужественности, но как же женщины из благородного семейства?

Им на удачу вскоре на дороге показалась довольно вместительная карета, что ехала из храма Цинсан. Возничий притормозил лошадь, увидев впереди кровавое место битвы.

Воины остановили повозку окончательно.

— На карете знак семьи Сунь, — проговорила княгиня Гу.

Наташа мысленно иронично пошутила, представив, как мог бы выглядеть знак семьи Сунь:

«Надеюсь это не тот, о ком я думаю… будет жутко неудобно».

Но этим спасителем оказался именно тот, кого не особо сейчас желала видеть Наталья. Теперь второй принц, их семья, состоящая из госпожи Гу, двух сестёр и неё самой, и конечно же, молодой господин семьи Сунь, Сунь Хуи Чан, все вместе ехали в его карете. Царила неловкость, поэтому все молчали.