Боярышня Дуняша (СИ) - Меллер Юлия Викторовна. Страница 13

полюбопытствовала Дуняша.

— Они зыркали на неё исподлобья, перешептывались, и взгляды при этом… недобрые.

— Думаешь, оговаривают?

— Не знаю, — девочка пожала плечиками, — но глаз у княжны вострый, расчётливый и

безжалостный.

— Хм, а дед говорит, что Иван Васильевич очень любит свою сестру и они часто общаются.

— Княжну хотят сосватать за князя Рязанского, — тихо поделилась новостями Маша. — Его

уже отпустили из московского дома и ждут обратно со сватовством.

Дуня в удивлении выгнула бровь. Она не понимала, зачем столько лет надо было держать

при себе наследника рязанского княжества, а потом сделать вид, что он свободен и женить его

на московской княжне. Уж присоединили бы Рязань к Московскому княжеству и всё, так нет

же, рубят хвост по частям. А умная и цельная княжна Анна будет укреплять Рязань, как

самостоятельное княжество. Это Дуня помнила из истории. Да только все усилия княжны в

будущем окажутся бесполезны, и лучше бы она воспользовалась любовью брата для того, чтобы сразу как можно выгоднее связать Рязань с Москвой.

Дуняша нахмурилась, а потом хмыкнула, поняв, что рассудила, как типичный диванный

критик. Всё-то им виднее и всё-то у них просто. Она посмотрела на начавшую обшивать

незатейливым стежком основу будущего лепестка сестру и пока та не погрузилась в работу, поспешила спросить о жене великого князя:

— А Марию Борисовну ты видела?

Машуня засияла и улыбнулась. Дуня удивилась её реакции и подалась вперед.

— Рассказывай!

— Да нечего рассказывать. Я же говорила, меня привели и посадили в уголке. Я там всё

время и просидела, а когда уходила, то Мария Борисовна вошла и я прямо перед ней оказалась.

Она попросила меня показать свою работу… — Маша зарделась, — …и похвалила. Потом

маленький княжич вбежал и всё вокруг него закрутилось.

— А ты?

— А меня вывели.

— Машуня! И молчала? Всех видела — и ни словечка!

Маша загадочно улыбнулась, а потом призналась:

— С тобой столько всего произошло в тот день, а я всего лишь рядом постояла.

Дуня обняла сестру и зашептала, что не всего лишь рядом постояла, а своими глазами

посмотрела на членов великокняжеской семьи и оценила их поведение среди своих.

— Скажешь тоже! — смутилась девочка.

— И скажу. Вот Анна тебе не понравилась, зато Мария Борисовна показалась душевною.

Может, из-за того, что она тебя ласковым словом наградила?

— Ласка всем приятна, — согласилась Маша, — но жена князя не такая, как Анна, —

подумав, попыталась объяснить боярышня. — В княгине без усилий с её стороны чувствуется

достоинство, а от княжны веет угрозой и её готовностью в каждого вколачивать уважение, как

будто кто-то спорит с ней.

Дуня с удивлением посмотрела на сестру и та, разволновавшись, скомкала свою вышивку.

Маша впервые высказалась о больших людях, и не с пылу, а подумавши, и в этот момент

поняла, что у неё появилось своё мнение. Ей хотелось посмаковать это осознание, но Дуня

продолжила беседу:

— Мария Борисовна ведь тверская князья? А тверские всегда славились внутренним

благородством, — поддержала Машу сестра, хотя не была уверена в своих словах.

Её знания были почерпнуты из художественной литературы, а не из летописей. Впрочем, летописи каждого княжества противоречили друг другу и получалось, что по ним совершенно

невозможно судить о делах князей.

Дуня поджала губы, поняв, что углубилась куда-то не туда в своих мыслях. Ей хотелось быть

непредвзятой и справедливой, но в результате не удавалось занять какую-либо твердую

позицию в отношении Москвы, Новгорода, Смоленска или Твери. А здесь и сейчас такого не

понимали и не любили.

Вон Машка сразу для себя что-то уяснила и будет стоять на этом, а Дуня всё учитывает, взвешивает, раскладывает по полочкам… Права ли?

И всё же Дуняша сумела сообразить, что ничего не помнит о нынешней жене Ивана

Васильевича. Пока Маша не начала рассказывать о ней, то Дуня даже не задумывалась, что не

читала о Марии Борисовне никаких романов. И что же получается? Почему эта милая женщина

не особо известна потомкам?

Дуня старательно скрипела мозгами, пытаясь вспомнить княгинь Московского царства-государства… и в памяти выплыла Зоя Палеолог! Эта девица станет матерью следующего

великого князя, а он уже родит всем известного Ивана Васильевича Грозного.

И что же получается? Мария Борисовна и встретившийся Маше маленький княжич умрут?

— Машунь, а здоровой ли выглядела великая княжна?

Сестра удивилась и после недолгого размышления неуверенно пожала плечами:

— Бледная и усталая, а так вроде здорова.

— Но она же молода?

— Ей уж двадцать четыре вроде бы, а может, больше…

Дуня сглотнула. В двадцать четыре быть великой княгиней и при этом выглядеть бледной и

усталой? Вон, Дунина мама боярыня Милослава чуть старше и родила уже троих, не считая

выкидыша, а пышет здоровьем!

Неужели травят? Но кому могла бы помешать Мария Борисовна? Боярам? Так овдовев, князь

на их дочерей даже не посмотрит.

Тогда быть может подсылы князей самостоятельных княжеств изводят жену Ивана

Васильевича, освобождая местечко? Но политика сейчас такова, что с ними Москве выгоднее

враждовать и грубо подмять под себя, а не невесту у них брать.

Дуня нахмурилась и ещё немного подумав, решила, что это не её дело. Она слишком мала

даже для того, чтобы разобраться во взаимоотношениях московских партиях, а чтобы понять, что делается в княжеской семье, уйдёт немало времени, а его, похоже, у Марии Борисовны уже

нет. Чисто по-человечески её жалко, но…

Дуня почувствовала себя предательницей, но тут же напомнила себе, что пока что даже не

решила проблему с Митькой, а чуть не поставила себе новую цель. Нет, надо рубить сук по

себе. Она вздохнула и предложила Маше заняться интересным делом, которое задумала ещё

когда они все вместе собирали шишки, веточки, мох…

— Понимаешь, я хочу украсить наш дом всякими штучками, а для этого надо подготовить

ткань.

— А-а-а, дары природы? — тут же вспомнила Маша и показала на полки, где собранное ими

богатство было разложено и ждало своего часа. Дуня согласно кивнула, подтверждая, что

сейчас пришло время заняться тем, что она давно обещала.

— Да, но этого мало.

Маша обрадовалась, но ткать ей сейчас не хотелось. Слишком долго! Поэтому девочка

предложила:

— Но ткань можно взять в сундуках…

— Нет-нет-нет, такой у нас нет и её не купишь! Маш, если тебе неинтересно, то я сама всё

сделаю, но ты будешь жалеть потом, — обижено воскликнула Дуняша.

— Мне интересно, но нет времени, потому что надо готовить себе приданое…

— Во-о-от! — торжествующе вздела палец вверх Дуня. — Это подойдёт для твоего

приданого, клянусь.

Она воодушевлённо подскочила и откинула крышку сундука, на котором сидела.

— Иди сюда, смотри!

Дуняша начала доставать и выкладывать на стол заготовки, которые по её просьбе сделали

Любаша с Аксиньей. Маша смотрела на аккуратно расчёсанные разноцветные пряди шерсти на

столе и поглаживала их.

— Это ты с Аксиньей красила?

— Угу, Любашка чесала, а Аксинья помогала с окрашиванием. Ты спроси её потом, как мы

это делали.

— Да я знаю, как красить, — чуть снисходительно произнесла Маша, — но у тебя здесь есть

новые цвета. Это ты ромашкой красила?

— Угу.

— А это?

— Тоже ромашка, но закрепляла медным порошком. Ну-у, синий такой. На ремесленной

улочке купить можно.

— Ясно. А это пижма? Мне нравится, хороший тёплый цвет.

— Угадала. А вот это березовыми листьями красила.

— Разве ты их собирала?

— Я многое у травницы купила.

Маша неодобрительно покачала головой. Тратить деньги на то, что можно было бесплатно