Рябиновый костёр (СИ) - Даниленко Жанна. Страница 44

Отношение к Ларисе у Даши несколько изменилось: теперь она видела в ней не только мать Алиски, но и женщину, которую Фёдор когда-то боготворил, а может быть, любит до сих пор. Даша не знала причины, приведшей их к разводу, хотя этот вопрос её и волновал. Спросить? А имеет ли она на это право?..

Она задавала себе ещё множество вопросов и ни на один не могла ответить, как бы ей ни хотелось.

Из тревожных мыслей её выдернул звонок в дверь. И она, вскочив со своего места, побежала открывать, но мама её опередила.

***

Первой в квартиру вошла Алиска в белом пуховичке и голубой вязанной шапочке.

— Всем доброго дня, — обратилась она к Дашиной маме, с интересом оглядев Дмитрия Ивановича и бабу Катю, бабусину подружку. — Я Алиса, то есть Алиса Фёдоровна Рябина, — представилась она серьёзно, но тут увидела Дашу и бросилась к ней. — Даша моя! Я уже по тебе соскучилась, хотя всего ночь прошла.

— Внучка у нас очень непосредственная, — улыбнулась Мария Андреевна, пока Фёдор и Роман Владимирович стояли в дверях, пропустив вперёд женщин. — Папу вижу, очень приятно. А вы Дашина сестра? — обратилась она к маме.

— Нет, мам, — вмешался Фёдор, видимо, решив познакомить всех, — Ирина Дмитриевна — Дашина мама, Дмитрий Иванович — её отец, — представил он сначала Дашиных родителей, а потом повернулся к своим. — А это моя мама — Мария Андреевна, и мой отец — Роман Владимирович.

— Очень приятно, — произнесла мама. — Проходите, не стесняйтесь. Познакомьтесь с подругой моей бабуси, баба Катя помогала мне растить Дашеньку.

За столом сначала чувствовалось напряжение. Алиска быстро поела и побежала в другую комнату играть с зайцем, которого дала ей Даша.

— Так всё вкусно, — похвалила хозяек Мария Андреевна, — а мои мужчины всю жизнь со мной мучились, я ж не готовлю. Иногда мне казалось, что Федя уехал именно поэтому.

— Да ладно тебе, мама. — Фёдор приобнял Марию Андреевну. — Я уехал, потому что у меня должна была родиться дочь. — Он поймал тяжёлый взгляд Дашиной мамы и следующую фразу произнёс специально для неё. — Нравится вам, Ирина, или нет, Алиса пока мой единственный ребёнок и мой свет в окошке. Я люблю Дашу, но от дочери никогда не откажусь.

Мама повернулась к отцу в поисках поддержки, но он лишь пожал плечами на её вопросительный взгляд.

Постепенно разговор оживился, и этому немало поспособствовала та самая водка, которую принёс отец. Зря Даша переживала и злилась. У каждого нашлось в копилке немало историй и случаев из практики, над которыми все смеялись до слёз. И только Даше пока не было особо о чём рассказать, да и стеснялась она, и мама не участвовала в общем веселье, думая о чём-то своём. Но, похоже, кроме Даши этого никто не заметил.

***

Фёдор собирался произнести тост, достать бархатную коробочку из кармана, сделать официальное предложение Даше и надеть ей на палец кольцо, которое купили с родителями сегодня утром, но раздался звонок его телефона. На звонки Фёдор отвечал всегда.

— Фёдор Сергеевич, — услышал он встревоженный мужской голос. — У нас только что отошли воды. Что нам делать?

— Ехать в роддом, — улыбнулся он невидимому собеседнику.

— Фёдор Сергеевич, мы не можем, мы хотим рожать у вас, а вы дежурите только завтра. Я позвонил в отделение и всё узнал. Может быть, нам стоит подождать?

— Вы хотите сами принять роды у своей жены?

— Она мне не жена, — уверенно сообщил мужской голос.

Невидимый собеседник говорил довольно громко, его слышал не только Фёдор, но и все сидящие за столом. Старались не смеяться, чтобы не смущать то ли будущего отца, то ли просто сочувствующего, но улыбались все.

— Ребёнок ваш? — продолжил расспрашивать собеседника Фёдор.

«Кто это?» — беззвучно спросил Роман Владимирович, на что Рябина лишь пожал плечами.

А из трубки уже менее уверенно прозвучало:

— Я не знаю.

— У кого отошли воды? — Фёдор еле сдерживал смех.

— У нас с Гелечкой. Фёдор Сергеевич, скажите, что нам делать, Гелечка плачет, довели вы её. Нам к началу смены подойти? К восьми прямо?

— Вызывайте скорую и езжайте в роддом, можете вместе с Гелечкой.

— Доктор, а вы?

— Ну и я. Куда я от вас денусь…

Фёдор извинился перед присутствующими, вышел изо стола, быстро оделся и перед самым уходом достал красную бархатную коробочку и, наспех поцеловав Дашу, надел ей на палец кольцо.

С тем и ушёл.

Часть 33

Даша мыла посуду, а мама и Дмитрий Иванович — даже в мыслях не получалось называть его отцом — вытирали тарелки праздничного сервиза, раскладывали по местам ложки и вилки.

— Ты Фёдору салатики в контейнеры на завтра положила? — поинтересовалась мама.

— Да, конечно, на работу пойду — отнесу, — отвечала Даша.

— Кольцо дома оставь, дорогое ведь, не дай бог потеряешь, — посоветовала мать.

— Не потеряю, а Феде будет приятно, что не сняла. — Даша чувствовала негатив, исходящий от матери, злилась, потому что не могла понять причину такого отношения. — Мам, чем ты недовольна? Сваты не понравились?

Мама пожала плечами.

— Да нет, с виду люди приличные. Одного не поняла, почему у Фёдора Сергеевича отца Романом зовут?

— Потому что Мария Андреевна после смерти мужа вышла замуж за его друга, — задумчиво произнёс Дмитрий Иванович. — А ведь я отца Фёдора знал. Ну, не так чтоб близко… Я тогда в ординатуре по нейрохирургии учился, он моим руководителем был. Да, я целенаправленно к нему поступал сразу после института, боялся, что не пройду по конкурсу, но всё сложилось. Сергей Фёдорович заведовал отделением в созданном им медицинском Центре неврологии и нейрохирургии. Да и жил он в то время в одной общаге со мной.

— В смысле в общаге? — удивилась Даша.

— Там история какая-то нехорошая была, всякое говорили: или что жена его с медсестрой застала, потому выгнала, или что она сама от него гульнула… Но в последнее поверить было сложно, потому что все сходились на том, что квартиру он ей оставил. А с чего бы он оставил квартиру практически в центре Москвы жене-изменнице?

Даше было очень неприятно слышать такое, и она уже собиралась возмутиться, потому что лить грязь на свою семью — а родителей Феди она уже считала своей семьёй, — позволить не могла. Дмитрий Иванович ей был в этот момент особенно неприятен. Она уже хотела раскрыть рот и высказать всё, что думает по этому поводу, но не успела.

— Ты был нейрохирургом? — удивилась мама.

— Был. Я почти девять лет в детской травме отработал.

— Интересно, — мама пожала плечами, встала и принялась расставлять тарелки в шкаф, — почему ты никогда не говорил об этом?

— Ты не спрашивала, — разочарованно произнёс Дмитрий Иванович и добавил почти шёпотом: — Ты ни о чём не спрашивала, Ира…

— А если бы спросила? — с вызовом проговорила она.

— То ты бы узнала, что в нашу с тобой больницу я пришёл работать буквально за пару недель до тебя, а до этого лежал в стационаре, а потом проходил реабилитацию по поводу сочетанной травмы: бедренный сустав мне заменили, а подвижность в правом локтевом восстановилась не полностью. О нейрохирургии пришлось забыть. Прошёл специализацию, и меня взяли в отделение нейроинфекций. Кстати, к тому моменту я уже был разведён. Старший сын, Ванька, остался со мной, двух младших жена забрала. Для них я всю жизнь был воскресным папой.

Даша переводила взгляд с отца на мать, а потом с матери на отца. Как же так?! Они встречались, он помогал ей, а она даже не поинтересовалась где, с кем и как он живёт! Хотя и она сама о Феде, по большому счёту, ничего не знает, но узнает, расспросит его обо всём. Мама же продолжала пытаться уличить отца во вранье, найти подтверждения своей «правоты». Правда, с каждым вопросом топила сама себя.

— Я звонила тебе как-то домой, ответил мальчик, сказал, что сын. — Она говорила рваными фразами, словно выносила обвинительный приговор.