Удовольствие гарантировано (ЛП) - Блэйкли Лорен. Страница 24
ГЛАВА 26
Тот, кто сказал, что воскресенье — день отдыха, явно никогда не имел миссии, как у меня.
Нет покоя, когда тебе поручают что-то настолько важное. На карту поставлено удовольствие женщины, черт возьми.
Я не могу смотреть спортивные передачи. Не могу играть в баскетбол с Ником или Джейсоном. Я едва могу даже думать о занятиях по джиу-джитсу, запланированных на этот вечер.
Мне нужно изучить вопрос, вот что я должен делать.
Поиск и анализ данных.
Если я отправлюсь в завтрашнюю ночь, пылая членом, взрывая свое эго, думая, что могу заставить Слоун воспарить своим большим членом, тогда я мог бы с таким же успехом получить пятерку в проекте «Хороший любовник» прямо сейчас.
Ей не нужен большой член — хотя я в полном комплекте, большое тебе спасибо.
Слоун так же не нужен мачизм.
Я подозреваю, что ей нужно что-то совсем другое.
Я провожу вторую половину дня в изучениях на планшете. Я спускаюсь в пещеру женщины на целый день. Не пытайтесь найти меня. Я в Cosmo. Я глубоко погружаюсь в Refinery29. Тусуюсь в Bustle.
Черт возьми, я даже ищу то, что никогда не думал, что буду искать раньше: феминистское порно. И благодаря этому поисковому запросу происходит действительно горячая ебля. Самая лучшая часть? Все дело в ней.
Ее потребности. Ее удовольствие. Ее путь к оргазму.
Я смотрю. Делаю заметки.
Я изучаю, черт возьми, что нужно женщине, которая никогда не бывала в этой божественной стране, там, прямо там, чтобы добраться до этого места назначения.
Когда я закрываю планшет и отправляюсь на джиу-джитсу, я сосредотачиваю всю свою умственную энергию на том, чтобы заставить Слоун Элизабет чувствовать себя королевой в постели, едва сказав пару слов Джейсону или Трули, пока мы не закончим.
Когда урок заканчивается, Джейсон хлопает меня по спине.
— Хочешь перекусить?
Я качаю головой.
— Нет. У меня есть работа.
— В воскресенье вечером работает ветеринар?
— Работа другого рода, — отвечаю я. — Иди с Трули, если тебе нужна компания.
Моя сестра пристально смотрит на меня.
— Спасибо, что сделали меня утешительным призом.
Джейсон подмигивает ей.
— Не грусти, правда. Ты прекрасное утешение.
— Ну и дела, спасибо.
Я ухожу, оставляя Трули и Джейсона смотреть мне вслед, как будто только что получил приказ на марш.
Что звучит почти верно.
***
На следующий день в клинике я весь в делах. Я отношусь к своим пациентам как профессионал, которым я являюсь. Я решаю кадровые вопросы, как босс. Я консультируюсь с Дугом, как будто это моя работа, потому что так оно и есть.
Сегодня я стреляю на восьмидесяти восьми цилиндрах. Перспектива увидеть Слоун сегодня вечером — это инъекция чистого адреналина, толкающая меня сквозь время.
Видеть ее в течение дня также способствует настроению «делай-дерьмо-как-крутой», так как моя мотивация прямо передо мной.
Около полудня клиент приводит самого дружелюбного кота, которого я когда-либо лечил, и сегодня он, злой как бык. У него есть чертовски веская причина для того, чтобы злиться. Он не может писать. Я сразу же принялся за черного кота по имени Куинн, поставив катетер на место закупорки. Немного позже я нахожу Слоун, навещающую кота, воркующего с ней через металлические прутья его конуры.
— Ты очень скоро почувствуешь себя лучше. Обещаю. Доктор Гудман — это тот самый кошачий укротитель, — тихо говорит она.
— Ну, спасибо тебе.
Слоун вздрагивает, затем улыбается, возможно, немного смущенно.
— Я не думала, что здесь кто-то есть.
— Я понял. Кроме того, это было восхитительно.
— И я подозреваю, что это правда. По всем пунктам.
— Спасибо, что навестила Куинна. Он любит компанию.
Она протягивает руку и чешет его подбородок, а он трется о нее.
— Мне нравится делать обход. — Она наклоняет голову.
— Кстати, я хотел спросить тебя о собаке.
Слоун рассказывает мне о мини с кожным заболеванием, которую она хочет принести в свой приют, показывая мне фотографию щенка, когда мы выходим из секции питомника.
— Он в приюте, из которого я хочу его вытащить. Но я хочу быть уверена, что не откушу больше, чем смогу прожевать. Можешь ли ты помочь ему, не слишком все усложняя?
Я рассматриваю фотографию, кивая.
— Выглядит вполне излечимым. Через несколько дней ему должно стать лучше.
Слоун одаривает меня самой профессиональной улыбкой, и я хочу поцеловать ее прямо сейчас. Потому что я знаю, что это значит. Это у нас есть тайная улыбка. Это то, что я изо всех сил стараюсь не показывать виду.
И это заставляет меня двигаться дальше.
Знание того, что мы приготовим сегодня вечером, сильно заводит.
С другой стороны, все в ней — рецепт мгновенного возбуждения, включая ванильный аромат ее волос. Я чувствую пьянящий запах, когда стою близко, так чертовски близко к ней.
— Вот! Я знал, что вы двое поладите, как пара старых приятелей.
При звуке голоса Дуга я моргаю и отхожу от Слоун, хотя мы и не касались друг друга. Мою кожу покалывает неприятное ощущение, которое отчетливо напоминает чувство вины и оставляет послевкусие предательства.
— Да, мы прекрасно ладим, — говорит Слоун холодно и профессионально.
— У меня было предчувствие. — Дуг говорит так чертовски гордо, и жестом приглашает нас присоединиться к нему в его кабинете.
— Проходите. У меня есть кое-что для вас двоих.
С тошнотой в животе и свинцовыми ногами я следую за ним. Оказавшись в своем кабинете, он указывает на белую коробку на столе, обвязанную тонкой голубой лентой.
— Для вас двоих. И вы можете поделиться ими с Джонатаном и Сэм.
Я указываю на коробку, едва в силах встретиться взглядом со Слоун. Если я это сделаю, все, что я увижу, — это то, как сильно я хочу ее, и я не могу смириться с этим прямо сейчас.
— Окажешь мне честь?
Она откашливается, тянется к коробке и дергает за шнурок.
— Спасибо, папа.
Но ее пальцы дрожат, и они соскальзывают.
Я беру коробку и развязываю ее, открывая белый картонный клапан. Внутри несколько собачьих костей, покрытых глазурью.
— Это печенье. В форме собачьих костей, — выпаливает Дуг, как будто ему не терпелось показать это творение. — Их сделала Хелена. Попробуйте одну. Это шоколадная крошка.
Я тянусь за печеньем и кусаю. Удивительно вкусно.
— Вкусно, Дуг.
— Попробуй, Слоун.
Она берет печенье и жует.
— Вкуснятина.
Мы смотрим друг на друга, и тайна между нами настолько глубока, что ее можно найти на дне Марианской впадины.
— Это всего лишь маленький подарок. Чтобы сказать спасибо, — добавляет Дуг.
Я хмурю лоб.
— За что?
Дуг подходит ко мне, хлопает одной рукой по моему плечу, другой-по плечу своей дочери.
— За то, что перемен прошли незаметно. Признаться, я нервничал. Как может сложиться. Но это оказалось здорово.
Он переводит взгляд со своей дочери на меня, и мое чувство вины удваивается, затем удваивается снова, превращаясь в огромную кучу монет вины.
Я сплю с его дочерью.
Я трахаю ее за его спиной.
И я собираюсь сделать это сегодня вечером.
И мне это чертовски нравится.
— Это было здорово. Работать вместе было здорово, — хрипло говорю я.
Слоун делает шаг вперед и целует отца в щеку.
— Это было фантастически, — добавляет она. — И скажи Хелене, что она чертовски хороший пекарь.
— Она пекарь, она художник, она слушательница. Я безумно люблю ее. Эй. Я хотел поскорее отвезти ее куда-нибудь в отпуск. У тебя есть какие-нибудь мысли о том, куда нам следует поехать?
Его искреннее отношение к ней напоминает мне, что она — семья. Слоун достаточно хорошо знает его жену, чтобы ответить на этот вопрос.