Незаконный наследник. Стать сильнее - Ключевской (Лёха) Алекс. Страница 5

– Скажи, ты в каком монастыре воспитывалась? – я сам не ожидал от себя, что задам подобный вопрос.

– Что? – она моргнула и все это странное чопорное состояние вмиг слетело, оставив передо мной обычную хорошо воспитанную девушку, а вовсе не дочь императора, которая таким вот нехитрым способом решила развлечься, подрабатывая бухгалтером.

– Тебе так удобно сидеть? – я кивнул в ее сторону.

– Да, вполне, – Алёна сняла очки и положила их на стол, потерев переносицу. Без очков она выглядела немного моложе и беззащитнее, что ли. Словно они были броней легендарного витязя, под которой она чувствовала себя неуязвимой. – О чем вы хотели со мной поговорить, Константин Витальевич?

– Ты очень умная девушка, Алёна Игоревна, и очень хороший профессионал. Ни за что не поверю, что все это время никто не перешептывался, не обсуждал Борзова, его секретаршу и делишки, которые они творили. Ну не может такого быть, что другие бухгалтеры не видели, как главный судорожно прячет концы в отчетах, я никогда в это не поверю. А уж такая умница не могла не видеть, что суммы в итоговых отчетах другие, не такие, какие ты ему подавала, – я внимательно следил за малейшими изменениями на ее лице. Пока что Алёна оставалась спокойной. И тут я резко наклонился к ней и ударил по столу. – Отвечай! Ты видела, что Борзов подделывал итоговые отчеты и покрывала шефа! – я уже заметил, что когда начинаю нагнетать, то в моем голосе появляются рычащие звуки. Это случалось нечасто и не сильно бросалось в глаза, но такая вот особенность присутствовала.

– Нет, я никого не покрывала, – Алёна отшатнулась, но я приблизился еще больше, нависая над ней, подавляя своими чисто физическими параметрами. – Разумеется, я видела, что что-то не так, и подавала письменные уведомление в отдел охраны. Как прописано в инструкции на этот счет, за финансовым отделом закреплено два охранника, которые в случае угрозы безопасности должны были инициировать расследование финансовых преступлений. Но таких расследований не было, и я даже решила, что просто паранойю. Я не одна замечала несоответствия: ведущий экономист, расчетчик и материальщик даже приходили ко мне советоваться. Как раз на прошлой неделе мы уже даже составили коллективную записку и собирались передать ее непосредственно Виталию Павловичу, когда тот появится в нашем отделе, но потом появились вы и все закрутилось. – Она продолжала вжиматься в спинку стула, а я все еще нависал над ней. Когда Алёна выпалила последнее слово, я медленно выпрямился, а потом сел на свой стул, продолжая сверлить ее внимательным взглядом. – Я говорю правду, вот, – она открыла верхний ящик, немного покопалась в нем, я на всякий случай выставил ногу так, чтобы в случае чего можно было уйти с линии атаки, но тут Алёна вытащила лист бумаги и протянула его мне.

Я медленно раскрыл служебную записку и принялся читать. Как оказалось, неделю назад наша троица совсем охренела и совершила такую наглую аферу, что создавалось впечатление о том, что как минимум Борзов был в курсе того, что дед арестован и никто в ближайшее время не схватит их за яйца. записка шла за подписью пятерых дам, которые ничего про деда не знали и решили забить тревогу.

– Вы эту записку продублировали охране? – сухо спросил я.

– Да, конечно, чтобы не было так, будто мы хотим через голову прыгнуть, – ответила Алёна.

– А кому именно из охранников шли ваши записки? – я вытащил шарик и принялся вертеть его в руке.

– Зацепину и Ковалеву, это как раз те, которые за финансовые преступления отвечают. – я медленно вставил шарик в ухо. Вопреки моим ожиданиям он поместился довольно удобно, нигде не давил и не пытался закатиться глубоко внутрь уха. Но я пока не спешил его активировать, продолжая молча изучать Алёну. Почему-то на неё это подействовало куда больше, чем, когда я орал, пытаясь её сломать. – Константин Витальевич, ну почему вы молчите? Скажите мне что-нибудь! – я удивленно приподнял бровь. Еще немного, и Алёна бросится на меня и начнет трясти за грудки. Правда, я не совсем понимал, что же она хочет от меня услышать.

– Что-нибудь, – сказал я, с удовольствием глядя на её выразительное лицо. У Алёны все эмоции были на виду: страх сменился решимость, которая в свою очередь переросла в гнев, а сейчас проявилось удивление. С другой стороны, зачем ей уметь выражение лица контролировать? Она же не в покер будет играть на все деньги лабораторного комплекса, в конце концов.

– Что? – она мотнула головой, пытаясь сообразить, что я только что произнес.

– Ты просила меня сказать «что-нибудь», я сказал, что опять не так? – она вспыхнула и сжала кулачки.

– Вы надо мной издеваетесь? – прошипела Алёна, в этот момент сильно напоминая взъерошенную кошечку.

– Немного, – признался я. – Этому невозможно противиться. И я все еще продолжаю сомневаться в твоих умственных способностях, несмотря на то, что ты умница.

– Я вас не понимаю, – Алёна закрыла лицо руками, и слегка сгорбилась.

– Алёна Игоревна, ты могла просто сообщить обо всех непонятных и вызывающих подозрение моментах своему дяде. Почему ты не поступила так просто и логично? Зачем все эти политесы, особенно, когда стало понятно, что они не работают?

– Дядя Назар и так много для нас сделал. Я не хотела его беспокоить лишний раз, и потом, как бы он мог помочь?

– Ты дура? – уже не стесняясь в выражениях спросил я. – Назар Борисович наш дворецкий. Он постоянно находится с нами в одном доме. Неужели ты думаешь, что он не нашел бы способ добиться того, чтобы Виталий Павлович, или я, прочитали хотя бы подобную записку?

– Я не подумала, – тихо ответила она. – Выходит, это действительно я во всем виновата?

– Прекращай себя жалеть, – грубо прервал я её. – Мне нужно с кем-то работать, и, видят боги, я не собираюсь оставлять здесь истеричных особ.

– Я вовсе не истеричная особа, просто как-то всё навалилось, – Алёна, повертела в руке очки, а потом решительно их надела. – Что я должна делать?

– Ну вот теперь совсем другое дело, – я кивнул и поднялся со стула. – Вычисти отдел. Оставь оптимальное число служащих, в чьей преданности можно не сомневаться и наведи порядок в финансах. К концу месяца мне нужны точные данные, что эти твари уперли. Справишься?

– Справлюсь, – она кивнула, снова выпрямив спину.

– Да, этот кабинет – твой. Когда уволенные личности заберут вещи, можешь начать его обустраивать. – И я направился к выходу, одновременно настраивая передатчик. – Звягинцев. – В ухе сначала раздался приглушенный шум, а затем я услышал вполне ясно голос Звягинцева.

– Да, Константин Витальевич, я вас слушаю.

– У вас, Андрей Юрьевич, такие господа служат: Зацепин и Ковалев. Что вы можете о них сказать?

– Эти господа задержаны еще вчера и находятся в камере, пока идет расследование, – сухо отрапортовал Звягинцев.

– Это хорошо, – я вошел в приемную, где Татьяна уже вовсю суетилась, обустраивая свое временное рабочее место. Кивнув ей, я прошел в кабинет. – Будь так добр, притащи их в мой кабинет. Это бывший кабинет Борзова, если что.

Вынув передатчик из уха, я его деактивировал. Шарик потух, хотя до деактивации светился нежным жемчужным светом.

– Хорошая вещь, надо себе этих передатчиков где-то приобрести. Такое всегда может пригодиться. – Сунув передатчик в карман, я осмотрелся. Если я хочу здесь часто находиться, то обстановку кабинета надо менять. Борзов, похоже, очень хотел жить и находиться в роскоши. Причем роскоши броской, а не сдержанной, как, например, у нас дома, или в доме Ушаковых. Вот зачем мне эти позолоченные подсвечники на шкафе с книгами? Зачем вообще нужны книги в рабочем кабинете? Если только…

Я подошел к шкафу поближе и потрогал подсвечник. Потянул его, подергал, повернул. При очередной попытке подсвечник повернулся и открылась потайная ниша, в которой я нашел бумаги со спецификацией на некоторые пошедшие в производство изделия, такие как стационарные телепорты, а также несколько матриц с внедренными в них заклинаниями, чтобы можно было применять в процессе производства, не отвлекаясь на то, чтобы постоянно приглашать магов клана.