Мушкетерка - Лэйнофф Лили. Страница 55

Я закрыла за собой дверь. У себя в уме я еще раз прокрутила сцену, в которой вор издевательски поклонился мне. Из-под его широкополой шляпы выбилась прядь волос.

Один золотисто-каштановый локон.

Глава двадцать вторая

— Таня?

Я вздрогнула, а затем поморщилась, когда чай плеснул мне на руку.

— Прошу прощения, — сказала я, поспешно вытирая пролитое.

— Ты всю неделю какая-то странная. Ты что, призрака увидела? — спросила Портия, с любопытством скосив глаза на Арью, однако та лишь неопределенно склонила голову набок.

— Мы вот-вот вычислим аристократов, которые тайком провозят в город оружие. Меня удивляет, что мы все не ведем себя странно, — заметила Арья, неотрывно глядя на меня.

Мадам де Тревиль, на мгновение задержавшись на пороге, вошла в комнату:

— Девочки, вы тут не видели мои бумаги? У меня кое-что пропало из кабинета. В основном письма, ничего особенного. Все жизненно важные документы я держу при себе. Решила узнать у вас. У Жанны я уже спрашивала.

Заметила ли она беспокойство на моем лице? Намек на предательство? Зачем ей спрашивать нас о бумагах, если она сама же их и украла, — или это просто способ сбить нас со следа? Я тряхнула головой. После того как Арья поделилась со мной своими подозрениями, они засели у меня в голове, пустили там корни и разрослись буйной порослью, питаемые бессонными, проведенными в размышлениях ночами. А когда мне все же удавалось заснуть, меня обступали кошмарные версии мадам де Тревиль, Анри и мушкетерок, которые по очереди втыкали кинжалы в папу, превращая его грудь в одну сплошную рану. А когда я склонялась над ним и пыталась вытереть его лицо, чтобы мама могла его узнать, они, подобрав тот же кинжал и передавая его из рук в руки, по очереди вонзали мне в спину.

— Что за письма? — спросила Портия у мадам де Тревиль.

— Моя личная корреспонденция — не ваше дело.

— Я не видела ваших писем, мадам! — выпалила я.

Арья пнула меня под столом.

— Спасибо, Таня! Ты единственная из мушкетерок смогла ответить на простой вопрос, — съязвила мадам де Тревиль.

— Может, стоит спросить об этом кардинала? Ведь ваша еженедельная встреча состоится сегодня, — предложила Арья.

Мадам де Тревиль, опешив, повернулась к Арье, но быстро взяла себя в руки:

— И чего мне удивляться? Вы достаточно долго за мной наблюдали, чтобы узнать мое расписание. Для протокола, теперь мы встречаемся через день. До равноденствия и фестиваля осталось всего две недели.

— Кардиналу не удалось убедить короля уехать из города? Или хотя бы отказаться от посещения предстоящих балов и праздничных мероприятий? — спросила Портия.

— Вести переговоры с королем — все равно что пытаться договориться с ребенком. Он еще совсем дитя, — вздохнула мадам де Тревиль, проводя рукой по лицу.

Арья поймала мой взгляд. Никому не говори.

Зашифрованная товарная накладная. Вероятность предательства. Окровавленное тело отца на обочине. Уменьшающаяся фигура мамы за окном отъезжающего экипажа. Мои мушкетерки. Которые должны были изменить все. Которых я должна была защитить.

Я уронила голову на руки, спрятала лицо в ладонях и беззвучно закричала, широко открыв рот.

Кухня была единственным помещением, где я чувствовала себя почти как дома. Конечно, ни одна комната в Люпьяке ей и в подметки не годилась, но благодаря наполнявшему ее солнечному свету и дыму от печки я могла уловить что-то знакомое в цвете и плотности воздуха.

Я целый день всех избегала. Мне невыносимо было видеть лица, которые стали мне так дороги, и думать о том, не является ли одно из них маской предателя. Сделав еще один глоток родного воздуха, я опустила подбородок в ладони, прижавшись к тонким шрамам.

В дверях кухни появился Анри. Каким-то образом это усугубило мои сомнения. Дверь скрипнула и шаркнула по полу, стоптанные ботинки переступили порог. Увидев меня, он остановился, его щеки залил румянец:

— Я принес еще одну книгу по криптографии, которую нашел в библиотеке Сансона. Подумал, что она может пригодиться для дешифровки.

Он избегал встречаться со мной взглядом. Я прочистила горло.

— Я могу взять.

Он поговорит со мной, даже если мне придется его заставить. Даже если под этими невинными кудрями скрывается правда слишком ужасная, чтобы облечь ее в слова.

— О, я должен был отдать книгу тете, она…

— Она на встрече. — Ложь буквально отскочила у меня от зубов. — Я возьму.

Анри застыл, словно споря с самим собой. Он и теперь старательно смотрел мимо меня на букет увядающих лиловых астр на столе.

— Ну… ладно. — Он порылся у себя в сумке. Я попыталась заглянуть внутрь, но Анри был слишком быстр. — Вот. — Анри сунул книгу мне в руки.

Неловкий, нескладный, добрый Анри. Анри, который так отчаянно краснел, что едва ли сумел бы утаить ошибку. Анри, который украл для меня карту. Анри, который и эту книгу, наверное, украл. Анри, который хотел добиться большего. Я положила книгу на стол перед собой.

— Вы что-нибудь еще хотели…

— Прошу прощения, но мне пора идти… столько работы…

— Анри, постойте…

Но дверь уже захлопнулась за ним. Цветы продолжали увядать на столе.

Несколько минут спустя раздался еще один звук, на этот раз с другого конца кухни. И хотя я знала, что это не Анри, что это просто не мог быть Анри, я все же подумала, что он вернулся, чтобы объясниться.

— Таня, можно с тобой поговорить? — раздался голос мадам де Тревиль. Дрожа от страха, я пошла за ней в кабинет. Она знает. Подняв глаза, я ожидала увидеть ее разгневанное лицо, глаза, похожие на осколки стекла. Но увидела нечто прямо противоположное. — Как ты?

Я заморгала:

— В порядке… кажется.

— Тебе кажется, что ты в порядке? Или ты в порядке?

— Я в порядке. — Эта ложь далась мне легко. Она была привычной.

— Я не хотела ничего говорить в присутствии других девушек. Но те письма — они были от твоего отца. — Все внутри у меня сжалось, и тем не менее корсет вдруг сделался слишком тесным, я не могла вдохнуть. — И если это ты взяла письма, Таня, сейчас ты можешь мне в этом признаться. Я не стану осуждать тебя за то, что ты хотела больше узнать о нем и его работе.

— Его письма? Они… пропали? — Мой голос дрожал.

— Значит, ты их не брала. — Я сцепила руки, на глаза навернулись слезы. — Нет причин опасаться, что твоя личность будет раскрыта. Твой отец никогда не упоминал твоего имени, он знал, что делает. Настоящий шпион сумеет защитить свою семью. Однако, — мадам де Тревиль поморщилась, — я боюсь, что все его длинные письма, в которых он описывал многочисленные таланты и достоинства своей безымянной дочери… они исчезли. Быть может, я просто забыла, куда положила их. Все когда-нибудь случается в первый раз.

Однако по ее тону было непохоже, что она сама в это верит.

— Дело не в том… просто… — Я пыталась подобрать слова и в итоге решила остановиться на чем-то простом, очевидном. — Я, конечно, хотела бы их прочесть.

— Понимаю, это не то же самое, что прочесть слова, написанные его рукой, но знай: твой отец был о тебе самого высокого мнения. — Голос мадам де Тревиль едва уловимо дрогнул. Может, вспомнила, как они тренировались вместе? Как он верил в нее, когда все остальные от нее отвернулись? Или это раскаяние, что она предала его? — Чтобы внести ясность: ты в последнее время не видела ничего странного, необычного? Ничего подозрительного?

Могу ли я быть уверена, что разглядела цвет волос ночного гостя? Это был лишь один локон. И было так поздно. Так темно. Цвет, тон, оттенок — все смешалось во мраке.

Перед моим мысленным взором возник Анри, протягивающий мне книгу, его теплые золотисто-карие глаза под теплыми золотисто-каштановыми кудрями. Эта картинка заставила сердце болезненно сжаться.

— Ну что ж, — вздохнула она. Я вскинула голову, однако мадам де Тревиль уже перешла к следующему вопросу, ее лицо приняло рассеянное выражение. — Скажи мне, если заметишь что-нибудь. — Она поворошила какие-то бумаги на столе, ненадолго умолкла. — Сходи к Теа. Она не смогла починить твои панталоны, тебе понадобятся новые. О чем ты думала, пытаясь уклониться, прежде чем парировать удар? И на тренировке?