Наследие из сейфа № 666 (СИ) - Белозерцева Таня. Страница 34

Шляпа замолчала, и онемевшая Минерва, деревянно двигаясь, унесла её из зала. А Дамблдор после непродолжительной паузы кислым голосом объявил:

— Да начнется пи-и-ир!..

Ночь и день Невилла

Золотые блюда наполнились самой разнообразной снедью, но к еде никто не притронулся: люди, сидевшие за тремя столами, сверлили глазами четвертый — слизеринский. И взгляды их были…

Офигевшие — от стола Когтеврана, кротко-удивленные — от Пуффендуя и злобно-обиженные — от Гриффиндора. Сами слизеринцы смотрели на Гарри со смесью растерянности и неуверенной (пока) гордости. Ну ещё бы… глухих не было, все слышали, как сама Шляпа признала, что самый честный директор был из Слизерина, есть повод для самоуважения!

Постепенно шок уложился, студенты пришли в себя, обратили внимание на запахи вкусной еды и воздали ей должное почтение. После отличного перекуса Драко, воспитанный сами знаете кем, тут же взялся за дело — склонился к Гарри и зашептал в ухо:

— Ты должен назначить себе заместителя и другого регента… — кивок в сторону Дамблдора, — этот слишком старый!

Гарри, понятное дело, прислушался — оценивающе оглядел вышеупомянутого старика и… согласно закивал.

— Верно, старенький очень.

Прошелся взглядом по всему ряду преподавателей и отметил среди них двух знакомых мужчин — Северуса Снейпа и Вижна Гринвуда. Радостно улыбнулся им, молчаливо здороваясь. Вижн улыбнулся в ответ и помахал ему рукой, Северус продолжал удивленно таращиться на Поттера, с какого-то боку назначенного будущим директором. И чувствовал, как разрастается в груди теплый комок счастья, разогретый приветливой улыбкой мальчика. За те два года, что они не виделись, Гарри стал немного выше ростом, а в его лице четче и явственнее проступали черты его деда — Гарри Эванса…

Гарри перевел взгляд на Дамблдора, снова оглядел его и, нахмурившись, сказал Драко:

— Знаешь, а пусть посидит в регентах, авось доживет до моего выпускного и назначения на пост директора. Ну, или сам уйдет, если не выдержит такого смещения… Честно, худшего наказания я для него не вижу.

— А его надо за что-то наказывать? — удивился Драко.

— А тебе не рассказывали о том, что два года назад Хогвартс лежал практически в руинах? — спросил Гарри, глядя на Брыску. Привыкший с раннего детства придумывать имена животным, Гарри с такой же легкостью давал и прозвища тем, кто и так уже имел имя. Просто в силу привычки, с которой ничего не мог поделать. Драко нахмурил реденькие бровки и подозрительно посмотрел на обсуждаемого старика.

— То есть он сам Хогвартс почти развалил?

— Ну да, — закивал Гарри. — Мне Вижн рассказывал — Хогвартс с нуля восстанавливали, всё здесь было разрушено, в пыли, грязи… и знаешь, для чего? Для того, чтобы нас окружала романтика, дескать, нет ничего лучше красочных развалин, ощущения бренности, тлена… постоянной опасности, обломков повсюду…

— Ничего себе! — ошарашенно выдохнул Драко.

— Да-да, — подтвердил сидевший напротив старшекурсник. — Действительно, два года назад здесь были развалины, половина комнат без стен, притом жилые, господа! Представляете, как было классно зимой?

— Ух ты… — впечатленно покачал головой Драко. Невилл чихнул. Гарри потрогал его лоб. И обратился к старшекурснику:

— Тут больница есть? Нива совсем расклеился…

Тут же с другого конца стола встрепенулся староста, приступив к своим прямым обязанностям — начал осматривать и собирать заболевших первачков, здоровых, впрочем, тоже погнал в процедурную на профилактику. Так что никто не остался без внимания, осмотрены были все без исключения: промерены, прощупаны, пропоены бодроперцовым снадобьем, здоровым оно не повредит, да и порция витаминов для укрепления иммунитета, опять же…

После медицинского осмотра старосты всех четырех факультетов снова разобрали первоклашек и увели в свои вотчины. Лекарство подействовало на больных, как эликсиры жизни — вмиг поправились, и Невилл теперь был совершенно бодр и здоров. Но Гарри почему-то по-прежнему держал его за руку, отчего Драко начал потихоньку ревновать — вот ведь, вцепился в Долгопупса, как в золотой галлеон, и не отпускает! Ну с чего бы такое внимание к нему???

Сам Невилл крепко прижимал к груди свою жабу и, спотыкаясь, волокся вслед за Гарри, вертя головой во все стороны, а посмотреть было на что — по всему замку висели картины. Самые разные, всех жанров и стилей: портреты, пейзажи, натюрморты, всяческие живописи на тему анимализма… причем некоторых животных он и во сне не видел. Невилл аж врос подошвами в пол, затормозив так резко, что Гарри, тащивший его за собой, чуть не опрокинулся. Оглянулся, увидел Невиллово изумление, посмотрел на картину (на ней по саванне вышагивал жираф), ничего не понял и спросил:

— Невилл, ты чего?

А тот, едва дыша:

— Кто это?..

Гарри осторожно покосился по сторонам, ожидая увидеть понятные насмешки, но… Подошли Гойл, Кребб, Паркинсон, вернулся ушедший вперед Малфой, все они вопросительно уставились на длинношеего зверя, рассекающего на своих ходулях по лугу мимо каких-то зонтиков, с тем же вопросом на наивных рожицах. А слова старосты и вовсе добили Гарри:

— А, это… М-мм… Эта диковина обитает где-то у магглов. Где-то за морем…

Фейспалм в чистом виде. Гарри еле-еле удержался от того, чтоб не приложиться рукой к лицу. И вдруг обрадовался, что сейчас рядом нет Гермионы — а то она объяснит, ага…

— Это жираф, ребята. Живет в Африке. Как тут с зоологией, кстати?

— Ну, мы, волшебники, изучаем только магических животных, — с уважением ответил староста, глядя, с каким восторгом чистокровки смотрят на зверя по имени «Жираф»: отныне он перестал быть чем-то безымянным.

— Гарри, а почему он такой весь… тонкий? — с опаской спросила Панси.

— Скорей, длинный, — уточнил Гарри, — высота его достигает до шестнадцати футов и выше.

Ребята аж в потолок уставились, пытаясь представить себе длинноногое животное высотой в пять метров. И не смогли — фантазии не хватило. Гарри вздохнул, похоже, к директорскому посту он спонтанно получил ещё и должность учителя зоологии. Будет теперь просвещать волшебников о животном мире магглов, ну да ничего, Бестия ему в том поможет, на её страничках не только простые жирафы с окапи бродят и их предшественники — сиватерии, но и индрики, тупиковые ветви от эволюционировавших индрикотериев.

Впервые Гарри вдруг подумал с благодарностью о мудрой предусмотрительности составителей Звериной Книги, собравших на её страницах все существующие тогда виды животных. Как будто предчувствовали, что многие из них к необозримому будущему будут безвозвратно уничтожены человеком. Или уничтожатся сами беспощадной эволюцией, исчезнув с лица земли в видоизмененном современном облике, как это произошло с тем же индрикотерием, чья ветвь дала два побега — носорога и единорога, сохранившись в Книге в промежуточном состоянии — индрике-звере. Индрикотерий вымер, но индрики дожили до художников, сохранивших их образ на волшебных листах. Сама Бестия вдруг представилась Гарри не просто Книгой, а Звериной Библией, хранительницей исчезнувшей древней фауны. И многие из них могут ожить и сойти со страниц Книги, если их позвать…

Вздохнув, Гарри негромко сказал обступившим его друзьям:

— Я покажу вам живого жирафа, и не только его. Обещаю.

Посмотрел на старосту, тот понял его молчаливую просьбу, кивнул и повел ребят дальше — в слизеринские подземелья. Так как в группе было три девочки и шесть мальчиков, то разместились они по трем комнатам по трое. Милли, Пэнси и Дафна уединились в своей девичьей спаленке, а парни разошлись по своим общим берлогам в таком составе: Гарри, Невилл и Драко заняли одну спальню, а другую — Тео, Винсент и Грегори. Как-то любопытно работала магия в Замке… не успели мальчики войти в комнаты, а там уже ждали их вещи и три роскошные кровати. Кровати стояли полукругом, «ногами» к печи, которую огораживала решетка и прочные перила. В самом очаге ярко и жарко пылали угли, наполняя комнату приятным теплом, оно усиливалось ещё и за счет камней-грелок, художественно разложенных в раскаленных углях. Так, одна дверь в коридор, за другой обнаружилась общая душевая с уборной, а за третьей нашелся класс, с книжными шкафами и столами, для домашних заданий, значится… Вся эта красота была освещена бледно-желтыми сферами, парившими по всем помещениям на разной высоте. За кроватями, слава богу, нашлись раздвижные панели, за которыми прятались гардеробные ниши, куда ребята и сложили одежду и обувь.