Японская фантастическая проза - Абэ Кобо. Страница 109

Он был там на следующий день после страшного извержения — он узнал об этом много позже. Над Фудзи все еще полыхало багровое зарево. Не похожая на себя гора извергала черный дым и осыпала все вокруг пеплом. Из Одавары было видно, как по склону Хаконэ, извиваясь, течет багрово-черная лава. Бесился жаркий, опаляющий ресницы ветер. Уже после того, как он пришел в себя, его не раз охватывало безумное желание броситься в этот раскаленный, смешанный с пеплом вихрь. Хотелось кричать и разгребать, разбрасывать во все стороны пепел — ведь там, под толстой серой пеленой, возможно, где-то лежала Рэйко...

Вернувшись в штаб и не слушая увещеваний Накаты и Юкинаги, он бросился к начальству и потребовал, чтобы его направили в спасательный отряд.

Д-2 сначала размещался в штабе двенадцатой дивизии в Сомахара в провинции Гумма, но когда оставаться здесь стало опасно, перебрался в тридцатый пехотный полк в Сибата провинции Ниигата. Онодэра прибыл в Сибата и сразу же отправился во второй полк в Эти-го-Такада. Здесь он помогал эвакуировать население из пострадавших районов в Мацумото и Нагано, стараясь попасть на самые опасные участки. Он работал вместе со спасателями сто седьмого инженерного полка, вывозя людей, оставшихся у подножия Асамы и Эбоси и отрезанных от всего мира бесконечными извержениями и обвалами. Он совсем не отдыхал и почти не спал. Когда ему говорили, что необходим отдых, он просто не понимал, о чем идет речь. Конечно, иногда, не отдавая себе в том отчета, он засыпал где-нибудь в палатке, или за рулем грузовика, или в полуразрушенной заброшенной хибаре. Так прошел месяц, и он бы не мог последовательно восстановить его в памяти. Смутно вспоминал, как вел над обрывом сквозь рушащиеся скалы обшитый железом фургон, или засовывал в трещину скальной стены шашки динамита, или с плачущим ребенком на руках переходил вброд бурный поток... И все время он ощущал колючий ветер в выжженной пустыне души. А когда на волнах этого ветра всплывало известное имя, он инстинктивно, рукой профессионального убийцы погружал его в холодную пучину. И так без конца...

«Что же со мной происходит?» — думал он иногда. Да, он наполовину мертв, даже не наполовину, а совсем — ведь его душа умерла. Он просто вынужден позволить телу дождаться того момента, когда наступит естественный конец этому монотонному и горестному однообразию, именуемому жизнью. И тогда он весь погрузится в темную, холодную воду — так же, как то имя, которое он сотни раз убивал и погружал в эту воду,— и перестанет что-либо понимать, и все исчезнет...

— Томита-сан,— неторопливо, словно у него было самое обычное, будничное дело, Онодэра подошел к вертолету, ожидавшему его с запущенным винтом,— сколько человек мы можем взять на борт?

— Двоих,— крикнул пилот, оборачиваясь.— У нас, правда, шесть мест, но, сам понимаешь, аппаратура. А снимать времени нет.

Онодэра медленно покачал головой.

— Ты уж как-нибудь постарайся взять четверых. Раненых и больных.

— Да ты что?! — замахал руками пилот.— Где я их размещу?

— Я останусь...— сказал Онодэра.— Одного посади рядом с собой, а троих как-нибудь устрой сзади. Послушай, а нельзя ли для остальных вызвать транспортный вертолет из Мацумото, из тринадцатого полка?

— В Мацумото только два вертолета в учебном отряде, но они меньше нашего. Впрочем, постой-ка, на аэродроме в Мацумото есть большой вертолет. Он вчера совершил в Мацумото вынужденную посадку. Если двигатель исправили.,.

— Он-то может поднять человек пятнадцать.— Онодэра посмотрел на часы.— Попробуй связаться. Сейчас* семь часов шестнадцать минут. Попроси на часок завернуть сюда, прежде чем пилот начнет свой рабочий день.

— Не знаю, не знаю. Все дело в горючем, а в Мацумото его не очень-то много. Если только снабженцы подкинут...

— А ты что-нибудь придумай, скажи, что здесь дети и женщины, что среди них дети офицеров.

— Попытаюсь. Ну, а не получится?

— Тогда поведу этих дураков вниз, спущусь как-нибудь, во всяком случае попытаюсь спуститься до Отари. Я только что смотрел, вроде бы обвалы к северу от Отари не такие уж и страшные. Если идти по левому берегу, думаю, можно пробраться к шоссе Мацумото.

— Надо бы поторопиться...— Сержант Томита протянул Онодэре портативную рацию и посмотрел через ветровое стекло в небо.— Погода опять вот-вот изменится. Предупреждают о возможных сильных ветрах.

Поеживаясь от поднятого винтом вихря, Онодэра отошел от вертолета. Ребята, которые держались поодаль, словно боясь работающего винта, подбежали к нему.

— Вы, надеюсь, пошутили? — озабоченно сказал длинноволосый парень в очках.— Ведь вы не улетите без нас?

— Взять всех невозможно. Сами должны понимать,— проверяя питание рации, ответил Онодэра.— Возьмем только раненых и больных. Их четверо, кажется?

— Еще бы одну женщину,— умоляюще попросил парень могучего сложения, но с совершенно детским лицом.— Она очень ослабла. Ну, пожалуйста, возьмите ее!

— Некуда. Взять можно только четверых, даже если я останусь.

— А что же нам делать?

— Ждать, что же еще. Если повезет, через тридцать минут за вами прилетят. — Нажав кнопку рации, Онодэра вызвал пилота.— Сержант Томита, с Мацумото связался?

— Связь плохо работает,— раздался прерывистый голос пилота.— Еще попробую, когда поднимусь...

— Кажется, эта рация тоже барахлит.— Онодэра нахмурил брови.— Ну, как слышимость? Перехожу на прием.

— Не оч... Это... и... ломан...

Втянув голову в плечи, Онодэра зашагал в сторону горной хижины. Но прежде чем он достиг ее, гора грозно загудела, земля заходила ходуном. Над гребнем Корэнге неторопливо и плавно, словно в замедленной съемке, поднялся и опустился снег. В ясном, чуть ветреном небе появилось белое облако, которое понеслось к югу.

— Быстрее! — крикнул Онодэра.

В полутьме хижины он увидел нескольких человек. Пахло потом, немытым телом, и ко всему еще примешивался запах крови. Девушка, заболевшая воспалением легких, была без сознания. Онодэра вытащил из висевшей через плечо походной аптечки шприц и быстро ввел ей антибиотик и витамины. Потом осмотрел обмороженного пария. Он тоже был в довольно тяжелом состоянии. Онодэра сделал ему укол. Чем еще он, дилетант, мог им помочь? У одного парня, похоже, был перелом ключицы, ребра и предплечья, у второго — ноги. Вместе с ребятами Онодэра соорудил из нейлоновой палатки подобие носилок. Когда пострадавших уже собирались перенести в вертолет, Онодэра заметил в углу хижины девушку. Она спала, прислонившись лицом к стене.

Кивнув на девушку, Онодэра вопросительно взглянул на стоявшего за его спиной парня.

— Лучше ее не будить,— сказал тот, хмуря брови.— Она в невменяемом состоянии. Шок, что ли...

Не придав его словам значения, Онодэра подошел к девушке и положил руку на ее худенькое плечо. Волосы и одежда девушки были в грязи, но модный костюм еще сохранил яркость. «В таком костюме не по горам лазать, а по подиуму ходить»,— подумал Онодэра. И такую девчонку тащить в поход! Девушка полулежала, прислонившись спиной к стене; грязное, в потеках косметики лицо было заплакано. Иногда она шумно, словно всхлипывая, вздыхала и вздрагивала всем телом.

— Нет, не хочу! — крикнула она, сжавшись в комок, как только рука Онодэры коснулась ее плеча.— Я не могу больше идти. Оставьте меня... Ой, мама! Помогите!

Она всхлипнула, и Онодэра легонько похлопал ее по щекам.

— Веселее! Скоро за нами прилетит вертолет и всех спасет. Давай, собирайся, и будем ждать все вместе. А пока помоги перенести больных и раненых.

Девушка испуганно и удивленно посмотрела на него. У нее было лицо маленького затравленного зверька. Онодэра почувствовал на секунду, как что-то мелькнуло в далеком уголке его памяти. Но он не стал в этом копаться, повернулся к девушке спиной и быстрым шагом покинул хижину, чтобы руководить погрузкой больных.

Ветер усилился. Высоко в небе быстро неслись облака, но день был на удивление ясный. Сквозь вой ветра и шум винта Онодэра услышал крик. Краем глаза он увидел, как из хижины выбежала крохотная фигурка и, спотыкаясь, направилась к ним. Ребята возились с погрузкой носилок.