Японская фантастическая проза - Абэ Кобо. Страница 23

Через восемь минут после начала извержения Амаги столб огня выплюнул и вулкан Михара на острове Осима, задымила и заворчала гора Оомуро, расположенная к северо-востоку от Амаги. На полуострове воды реки Атагавы, Горячей реки, словно стараясь оправдать свое название, стали быстро нагреваться. Из источников и гейзеров с чудовищной силой забили струи пара. На полуострове Идзу между городами Ито и Хигасиидзу были затоплены лавой участки кольцевого шоссе и железной дороги. Поток лавы ринулся в сторону Атакавы. Спасти жителей города, оказавшихся в катастрофическом положении, можно было только морским путем — на катерах и судах на воздушной подушке. Были установлены координаты эпицентра землетрясения — 34*59' 10" северной широты и 139°14'30" восточной долготы,— они находились на дне моря. Цунами, вызванное землетрясением, обрушилось на восточный берег полуострова Идзу, на остров Осима и на все побережье бухты Сагами. В результате пострадали города Ито, Атами, Одавара, Оисо, Харадзука, Дзуси, Хаяма и Миура. Масштабы землетрясения по сравнению с большим землетрясением северного Идзу, которое произошло 26 ноября 1930 года, были меньшими. Однако капиталовложения в секторе То-кайдоского мегалополиса к этому моменту были уже столь значительными, что убытки оказались огромными. Да еще прибавились издержки, связанные с летним сезоном. Пострадало много отдыхающих. А оживший после многих лет бездействия вулкан, грохоча, продолжал извергать клубы дыма. Подхваченный ветром вулканический пепел вместе с зачастившим дождем доносило до самых отдаленных уголков района Сёнан. На железнодорожных ветках Токайдо и Новой перестали ходить поезда, было прервано движение по Первому государственному шоссе, ч на некоторых отрезках шоссе Тона ввели одностороннее движение. В ряде мест прекратилась подача электроэнергии, била частично нарушена телефонная связь... А земля, внушая ужас всему живому, все еще продолжала содрогаться. Со дна грозно вздувшегося моря, вселяя тревогу в людские сердца, доносился похожий на звериный рев 17л.

Онодэра вместе с гостями Рэйко решил вернуться в Токио. Небольшой катер на воздушной подушке быстро уносил их из района землетрясения. Дача Рэйко, расположенная на высоте пятидесяти метров над уровнем моря, почти не пострадала. Только когда цунами ударило по мысу, обрушился лифт. Погас свет. Обвал перекрыл Aopoiy. Последнее, привело всех в невероятное смятение. Особенно нервничал Ёсимура, ему даже не удавалось этого скрыть. С того самого момента, как он увидел багровое пламя извержения, его била дрожь. Только у Рэйко был отрешенный вид. Выражение ее лица не изменилось даже тогда, когда из Сидзуока дозвонился отец, уже не надеявшийся застать дочь в живых. Гости волновались — у большинства оказались неотложные дела в Токио. К счастью, уцелел катер на воздушной подушке. Во время цунами он находился в гараже, закрытом железной шторой. (Это было судно производства фирмы «Уэстлен-М» стоимостью двадцать миллионов иен. Использовать его в увеселительных целях было безумной роскошью!) Онодэра оказался единственным из присутствующих, кто мог вести судно. Катер мчался со скоростью семьдесят километров в час. Свет прожектора разрезал ночную тьму. Шел шуршащий, смешанный с пеплом дождь. Время от времени, отведя взгляд от экрана радара, Онодэра посматривал в сторону Амати, небо над которым полыхало багровым заревом. Откуда-то из нутра поднималась неосознанная тревога... Он еще не осмыслил причин этого беспокойства, но смутно чувствовал, что оно связано с тем извивающимся, чудовищно огромным и жутким, не поддающимся логическому описанию нечто, чье движение он увидел и ощутил сквозь скорлупу батискафа на самом юге Японского морского желоба.

— Онодэра,— окликнул его кто-то, когда судно уже огибало Юцубо,— тебе звонят из Токио. Частный разговор...

Но он словно не слышал и продолжал стоять, рассеянно уставившись в одну точку. Леденящий ужас, царапнувший дно его утробы, все еще копошился где-то внутри.

Онодэра взял себя в руки.

— Частный разговор, говорите?..— переспросил он, вспомнив, что последние годы стали широко практиковаться частные радиотелефонные разговоры.— Переключите на меня...— Онодэра надел наушники.

— Алло, алло...— услышал он знакомый густой бас.

— Говорите, пожалуйста, Онодэра слушает...

— Это я — Тадокоро... Еле разыскал тебя! Как там Амаги?

— Продолжает извергаться...— Онодэра бросил взгляд на покрытый каплями серого дождя иллюминатор.— И Михара во всю курится.

— У тебя, оказывается, есть журнал, который ты вел при исследовании дна в бухте Сагами две недели назад. Мне сообщил об этом один из директоров вашей фирмы Ямасиро, а он узнал от твоего начальника Ёсимуры...

— Да, я взял домой копию, чтобы написать отчет. Подлинник-то в фирме. До срока сдачи отчета еще немало времени...

— Скажи, в журнале зарегистрированы какие-нибудь данные о необычных изменениях, наблюдавшихся в последнее время на глубинных участках дна в этом районе?

— Да... Но это скорее мои личные наблюдения и впечатления, потому что подробные данные прежних исследований отсутствуют. Во всяком случае рельеф дна по сравнению с прежним — а дно там обследовали с полгода назад — в некоторых местах претерпел просто поразительные изменения. Но еще раз повторю: это вывод, сделанный исключительно на основании собственной памяти.

— Но в последний раз хоть карту-то морского дна сняли? Вели журнал наблюдений?

— Сделали набросок в общих чертах... Но если я не ошибся, то получается, что рельеф дна изменился на достаточно обширном участке...

— Послушай, ты когда будешь в Токио? — спросил обычным своим не терпящим возражений тоном Тадокоро.— Я донимаю, ты очень устал, но мне позарез нужен этот судовой журнал. Я сейчас в Конго, в лаборатории. Ты где живешь?

— В Аояма...— Онодэра посмотрел на часы. Был один час сорок пять минут пополуночи.— Если поднажать, думаю, на рассвете сумею вам его доставить. Адрес?

— Второй квартал. Когда будешь поблизости, позвони мне.

— А данные в этом журнале... имеют какое-нибудь отношение к случившемуся землетрясению?

— К случившемуся землетрясению? — Голос профессора прозвучал почти гневно.— Черт возьми! Я ночей не сплю, стараюсь выяснить, можно ли обрисовать контуры явления, куда как большего, чем это землетрясение!.. Вот мне и требуются все, какие только можно найти параметры. Пока по имеющимся данным сказать ничего нельзя. Однако...

Вдруг голос профессора Тадокоро исчез.

— Алло, алло...— повторял в трубку Онодэра, считая, что телефонная связь прервалась.

— ...Может, я просто спятил...— послышалось снова в наушниках, в голосе профессора было отчаяние.— Может, у меня дикая фантазия... Но она меня беспокоит, из-за нее я ночей не сплю. В общем, прошу тебя!..

— Хорошо, я понял вас! — сказал Онодэра.

Огибая Дзёгасима, Онодэра дал полный ход. Шум и вибрация увеличились, роллс-ройсовский турбореактивный двигатель «Дарт X» громко взревел, стрелка спидометра дрожа миновала цифру восемьдесят, потом девяносто и приблизилась к ста. «На такой скорости в кромешной темноте нетрудно угодить прямо в лапы морского патруля»,— подумал Онодэра. По лобовому стеклу, снимая брызги, неустанно скользили щетки. Читая береговой рельеф по радару, он повел катер ближе к берегу. Судно скользило на воздушной подушке. «А ведь здорово,— подумал Онодэра,— совсем не нужно беспокоиться об осадке. Ну и тугодумы сидят в Управлении наземных транспортных средств! Давно бы им пора разрешить таким катерам передвигаться по суше. Установили бы правила движения — и дело с концом! Тогда бы прямо сейчас выскочили на шоссе и помчались по нему...» Сидевший рядом с Онодэрой архитектор включил приемник. Кончилась передача сообщений о землетрясении и зазвучала шумная мелодия. Началась программа «Для полуночников», диктор со слащавым голосом развел такую пошлятину, что стало тошно. Ночная столица, буднично поговорив о землетрясении в Идзу, извержении Амати и цунами, пела, как и каждую ночь, свою песню апатии.