Японская фантастическая проза - Абэ Кобо. Страница 62

— Верно, темнота, развалины,— первый раз подал голос пожилой полицейский.— Вот мы и говорим, что место здесь опасное, да и не видать ничего во мраке-то... Прошу вас, поднимитесь, пожалуйста. Если вам негде ночевать, мы постараемся вас устроить. Не хватало только, чтобы вы заболели. Разве можно?!

Он ласково взял мужчину за руку повыше локтя и помог ему встать.

— Сколько людей лишилось семьи! Я вот тоже потерял жену и детей. И мать...— продолжал пожилой.— А в последнюю войну под бомбежкой погибли отец и старший брат. И все-таки унывать нельзя, ничему этим не поможешь. Верно? Когда такая беда, всем нам нужно держаться... а то знаете...

— Что это? — молодой полицейский взглянул на черное, беззвездное небо.— Кажется, дождь!

Заморосил редкий дождик. Поднялся ветер. Где-то что-то упало, громко стукнувшись о землю. По безлюдной улице весело прокатилось эхо.

— Видите, что здесь творится. Достаточно ветерка, чтобы что-нибудь рухнуло...

Ведя за руку рыдавшего, как ребенок, мужчину, пожилой полицейский говорил ему, словно внушая самому себе:

— Скоро холода наступят... беда просто, как же тут...

Полное разрушение Центрального рынка, холодильников Сибаура и Синагавы парализовало снабжение столицы свежими продуктами питания.. Пристани не могли принимать суда, так что подвоз грузов осуществлялся только по суше. Но главные железнодорожные и шоссейные магистрали частично вышли из строя, пришлось с полной нагрузкой использовать старые.- В результате на одном шоссе произошел суточный затор. Кроме того, на доставке продуктов отражалось и резкое повышение цен на горючее.

Был издан чрезвычайный указ «О контроле над ценами». И все же цены на консервы, специи, рис, хлеб, медикаменты и строительные материалы сразу поднялись по всей стране. С рынка стали исчезать товары; торговцы и покупатели, в основном те, кто почти никак не пострадал, продавали и закупали как бешеные. Начал возрождаться «черный рынок».

Кансайский край еще полностью не пришел в себя после прошлогоднего землетрясения, так что на него как на источник продовольствия нельзя было возлагать особых надежд. Срочные поставки товаров из префектур, где и без того хронически повышались цены, привели к еще более резкому вздорожанию всех продуктов. Временный паралич в финансовой и экономической системе центра привел, если не к экономическому- кризису, то к финансовой тревоге и понижению доверия к денежным ценностям. Для всех стало ясно, что страна на пороге инфляции. Распространились слухи, что вышел из строя компьютер головной конторы крупнейшего банка, и это чуть не привело к панике. К счастью, правительство располагало большими запасами иностранной валюты и начало срочный импорт продуктов и строительных материалов. Внутри страны были приняты специальные меры по финансированию и страхованию. Однако казалось, что с начавшейся инфляцией можно будет сладить только года через два-три. А тут еще финансовые и промышленные круги начали действовать с большой осторожностью, усмотрев в срочно принятых правительством мерах признаки «контролируемой экономики».

«Теперешнее положение гораздо лучше по сравнению с положением страны в послевоенный период, особенно. по таким показателям, как промышленная мощь и запасы»,— заявил министр финансов. Это заявление вызвало много споров.

Была срочно заморожена регистрация продажи недвижимого имущества, но, несмотря на это, разгорался свирепый бой между темными дельцами и крупным капиталом, действовавшим «на уровне правительства». Спекулянты и дельцы-ловкачи старались извлечь выгоду даже из развалин. Под видом восстановительных работ они незаконно занимали земельные участки и строили «времянки». По некоторым данным, за кулисами этих махинаций стоял международный капитал. Начали распространяться слухи о переносе столицы в другое место, что повлекло за собой резкое повышение цен на земельные участки в соседних со столичной префектурах. В префектурах Яманаси, Гумма, Тотиги и Нагано цены повысились сначала в три, потом в пять раз.

 4

Пройдя по переднему двору парламента, сплошь усеянному палатками редакций газет и трансляционными фургонами телевизионных компаний, Онодэра, Юкинага и Наката у главных ворот предъявили полицейскому пропуск и зашагали в сторону министерства финансов. Правительственные учреждения, сосредоточенные в центре, на улицах Нагата-тё и Касумигасэки, казалось, совсем не пострадали, лишь на стенах некоторых старых зданий появились трещины и кое-где провалились мостовые и тротуары. Холм Оути-яма спокойно зеленел под солнцем, ярко светившим с совершенно чистого осеннего неба. В районе Тиода главный удар принял на себя участок, где находились улицы Юраку-тё и Канда.

При беглом взгляде с этого холма вниз казалось, что районы Отэмати, Хибия и Маруноути остались такими же, как и прежде, сохранив привычную глазу линию высотных зданий, только над Юмэносима все еще поднимался дым пожарища. Но, посмотрев чуть внимательнее, вы видели, что во всех высотных зданиях вместо окон зияют черные провалы. Оконное стекло составляло особый дефицит. На улицах повсеместно попадались щиты: «Осторожно! Берегите голову!», кое-где над тротуарами построили временные навесы. И все-таки пешеходы продолжали получать увечья от падавших оконных стекол. Среди повысившихся в цене товаров оказались странные, на первый взгляд неходовые, вещи. Например, шлемы из пластика. Теперь, выходя на улицу, люди надевали шлем, как раньше надевали шляпу.

— Какое странное зрелище! — невесело усмехнулся Наката, глядя на двигавшиеся внизу желтые, белые, красные шлемы.— Кажется, что все население Токио превратилось в строительных рабочих. Или студенты вышли на демонстрацию, ведь они всегда выходят в шлемах...

— Ну, что будем делать? — спросил Онодэра.— Зайдем в канцелярию премьер-министра? Может, Ямадзаки там?

— Зайдем или не зайдем, там он или не там, а план Д все равно, наверное, повис в воздухе...— Юкинага безнадежно махнул рукой.— Сейчас не до этого. Во всех учреждениях столпотворение. Оно и понятно — срочные меры и все такое...

— Все равно давайте заглянем,— сказал Наката.— Может, с «Ёсино» поступило какое-нибудь сообщение.

Повернув за угол, они буквально столкнулись с медленно шедшим им навстречу Ямадзаки. Маленький Ямадзаки, казалось, стал еще меньше. За эти дни он словно бы весь ссохся и постарел. Небритые щеки ввалились, вокруг глаз круги, на лице свинцовый налет усталости.

— А-а...— Ямадзаки взглянул на них погасшим, тусклым взглядом.— А Тадокоро-сенсей?

— Все еще упрямо ждет в парламенте,— сказал Онодэра.— А какой смысл! Сколько ни жди, даже секретаря не поймаешь. Мы же говорили ему: повидать премьера не удастся. А он и слушать ничего не хочет.

— Мы уже десять дней подряд ходим туда...— Наката пожал плечами.

— Кстати, Ясукава нашелся?

Ямадзаки посмотрел на всех по очереди и едва заметно кивнул.

— Где? — нетерпеливо спросил Онодэра.— Целый, невредимый?

— Я случайно заглянул в отряд самообороны Итигая, и там в санчасти оказался Ясукава. Рана у него пустяковая, но... работать он некоторое время не сможет...— Ямадзаки покрутил пальцем у лба.— Амнезия. И даже не от шока, а от сильного ушиба головы.

— Забрать бы его оттуда! — сказал Онодэра.

— Нельзя! У него потеря памяти, он на самом деле немного тронулся. Я там оставил персоналу адрес его родственников. Наверное, свяжутся с ними. Он, конечно, наш товарищ... Ну, забрал бы я его оттуда, а дальше что? Работать он не может... Вы только подумайте, сейчас все больницы переполнены ранеными и полусумасшедшими. Еще счастье, что он попал в санчасть отряда самообороны.

«И то правда»,— подумал Онодэра, с болью вспоминая по-мальчишески круглые щеки Ясукавы. Все больницы были действительно переполнены, пострадавших размещали даже в номерах люкс первоклассных отелей. Даже нуждавшихся в срочных операциях перевозили на вертолетах в другие провинции.