Когда он был порочным - Куин Джулия. Страница 36
Он улыбнулся, но глаза его не улыбались. Лицо его выражало не гнев, а… просто ничего.
И она еще подумала: до чего же странно думать так о лице.
— Кстати, о вчерашнем вечере, — проговорил он и принялся дергать свой белый крахмальный галстук. — Если какие-нибудь мои слова огорчили тебя…
Она не сводила глаз с его лица. Это было лицо дорогого ей человека, и она знала его до мельчайших деталей. Четыре года, похоже, не смазали ее воспоминаний. Но что-то в его лице было теперь иным. Он изменился, но она никак не могла понять, как именно.
И не могла понять почему.
— Все в порядке, — заверила она его.
— Как бы то ни было, — сказал он грубовато, — прими мои извинения.
Но до самого вечера этого дня Франческа все думала, понимал ли он сам, за что извиняется. И она никак не могла отделаться от мысли, что и она как следует этого не понимает.
Глава 12
…Это довольно смешно — писать тебе письмо. Но после стольких месяцев, проведенных на Востоке, мои представления о смерти и загробной жизни претерпели такие изменения, что преподобный Маклиш, прослышь он об этом, стал бы биться в припадке. Я так далеко от Англии, что можно делать вид, что ты все еще жив и можешь получить это письмо точно так же, как получал мои письма из Франции. Но порой кто-нибудь окликает меня по имени, и мне приходится вспоминать, что я теперь Килмартин, а ты пребываешь в местах, куда не доходит королевская почта.
Не то чтобы ему нравилось вести себя как осел, думал Майкл, сидя в своем клубе и медленно покачивая бренди в бокале, но в последнее время он все время вел себя именно так — по крайней мере когда Франческа была поблизости.
Ну хоть вот на этом балу в честь дня рождения ее матери — она была так счастлива за него, так довольна, что он промолвил слово «любовь» в ее присутствии, а он взял и оборвал ее.
Потому что прекрасно знал, какое направление примут ее мысли, знал, что она уже торопится забежать вперед и выбрать для него идеальную женщину, в то время как истина-то заключалась в том…
Истина была такой жалкой, что и словами не выразишь.
Но он извинился, и, хотя мог бы сейчас поклясться чем угодно, что никогда больше не позволит себе подобной резкости, не исключено, что в будущем ему еще придется извиняться не раз, и Франческа скорее всего припишет это неуравновешенности его характера, невзирая на то что он всегда был примерно добродушен и уравновешен при жизни Джона.
Он залпом допил бренди. Да пропади все пропадом!
Что ж, скоро со всей этой чепухой будет покончено. Она подыщет себе кого-нибудь, выйдет за этого парня замуж и съедет из Килмартин-Хауса. Они, разумеется, останутся друзьями — не тот Франческа человек, чтобы рассчитывать на что-то иное, — но он перестанет видеть ее каждый день за завтраком. Он будет видеть ее даже реже, чем до смерти Джона. Новый муж не позволит ей проводить так много времени в обществе другого мужчины, пусть и двоюродного брата ее бывшего мужа.
— Стерлинг! — раздался вдруг чей-то голос, и сразу последовало неловкое покашливание, которым всегда предварялись слова: — То есть я хочу сказать — Килмартин. Извини.
Майкл поднял голову и увидел сэра Джеффри Фаулера, давнего своего знакомца еще по Кембриджу.
— Ничего, — отозвался Майкл, указывая на кресло напротив.
— Замечательно видеть тебя снова, — заговорил сэр Джеффри, усаживаясь. — Надеюсь, путешествие было благополучным?
Они обменялись еще парой общепринятых любезностей, а затем сэр Джеффри перешел к делу.
— Насколько я понял, леди Килмартин присматривает себе нового мужа, — сказал он.
Майкл почувствовал себя так, словно его ударили под дых. Он вовсе не забыл про ужасную выставку цветов в его гостиной, но слышать это заявление из уст постороннего было омерзительно.
Да еще постороннего, который был молод, недурен собой и явно подыскивал себе невесту.
— Э-э… да, — выдавил наконец Майкл. — Кажется, действительно подыскивает.
— Великолепно. — Сэр Джеффри даже руки потер в предвкушении, чем вызвал у Майкла непреодолимое желание залепить приятелю оплеуху. Но он только заметил брюзгливо:
— Ей есть из чего выбирать.
Но сэра Джеффри, похоже, это нисколько не волновало.
— Ты дашь ей приданое?
— Что? — рявкнул Майкл. Боже правый! Ведь он теперь ее ближайший родственник! Вероятно, ему еще придется и передавать ее жениху во время венчания.
О, черт!
— Так дашь? — гнул свое сэр Джеффри.
— Разумеется, — отрезал Майкл.
Сэр Джеффри от удовольствия причмокнул.
— Ее брат также намерен дать за ней приданое.
— Стерлинги сами позаботятся о леди Килмартин, — чопорно сказал Майкл.
— И Бриджертоны, кажется, тоже, — пожал плечами сэр Джеффри.
Майкл заскрежетал зубами.
— Ну что ты дуешься? — заметил сэр Джеффри. — С двойным приданым тебе удастся сбыть ее с рук в один момент. Тебе ж наверняка не терпится избавиться от этакой обузы.
Майкл склонил голову, прикидывая, с какой стороны было бы ловчее вмазать сэру Джеффри по носу.
— Наверняка заботы о вдове лежат на тебе тяжким бременем, — безмятежно продолжал сэр Джеффри. — Одни наряды, должно быть, обошлись в целое состояние.
Майкл в это время решал вопрос, какая кара предусмотрена законом за удушение лица рыцарского звания. Наверно, ничего страшного.
— И потом, когда ты сам женишься, — размышлял вслух сэр Джеффри, очевидно, не замечавший, что Майкл разминает пальцы, примериваясь к его шее, — твоя новая графиня не захочет жить с ней под одной крышей. Две курицы в одном доме — это уж слишком, верно?
— Верно, — натянуто согласился Майкл.
— Ну хорошо, — сказал сэр Джеффри, вставая. — Рад был поговорить с тобой, Килмартин. Мне пора. Надо бежать и рассказать все Шивли. Не то чтобы я жаждал опекать собственных соперников, но раз уж это все равно не останется тайной, то я вполне могу выступить в роли доброго вестника.
Майкл бросил на него негодующий взгляд, но сэр Джеффри был слишком возбужден новостью, чтобы заметить это. Майкл посмотрел на свой стакан. Нуда. Он же допил бренди. Дьявольщина!
Он подал знак официанту, чтобы ему принесли еще, и откинулся в кресле, намереваясь погрузиться в чтение газеты, которую взял, придя в клуб, но прежде чем он успел хотя бы просмотреть заголовки, он услышал, как его окликают снова. Он постарался скрыть раздражение и поднял глаза.
Тревелстэм. Даритель желтых роз. Майкл почувствовал, как пальцы его принялись мять и комкать газетный лист.
— Килмартин! — начал виконт.
— А, Тревелстэм! — отозвался Майкл. Они были знакомы, не близко, но достаточно для того, чтобы дружеский разговор не показался странным. И Майкл жестом ука зал на кресло напротив: — Присаживайся.
Тревелстэм сел, поставил на стол свой неполный стакан.
— Как поживаешь? — спросил виконт. — Что-то тебя не видно после возвращения.
— Неплохо, — буркнул Майкл. Учитывая, что ему приходилось общаться с дурнями, желающими жениться на Франческе ради ее приданого! То есть, собственно говоря, двойного приданого. Слухи распространяются так быстро, что Тревелстэм вполне мог узнать радостную новость от сэра Джеффри.
Тревелстэм был несколько более утонченным человеком, чем сэр Джеффри. И потому сумел поддерживать светский разговор на протяжении целых трех минут, расспрашивая Майкла о путешествии в Индию, о впечатлениях и так далее, и так далее. Но затем он, разумеется, перешел к вопросу, который его на самом деле интересовал.
— Сегодня днем я нанес визит леди Килмартин, — начал он.
— В самом деле? — промычал Майкл. Он не возвращался домой с тех пор, как ушел утром. Меньше всего ему хотелось присутствовать при том, как Франческа будет принимать парад воздыхателей.