Чаша небес - Нивен Ларри. Страница 60

Светоносная Струя на первых порах была очень тонкой, но неуклонно разбухала. Заузлилась, пошла темными пятнами, отрастила и выбросила вбок волокнистую петлю, хлестнувшую по атмосферному барьеру. Сама Струя этого места не задела, но урон уже был понесен: пленка потемнела, скукожилась, из дыры поднялись фонтаны воздуха. Тут же слетелся рой рабочих кораблей и залатал прореху.

Камера переключилась на красную звезду. Корона ее в упряжи магнитных полей бушевала колоссальными петлями, вздымала белые мосты и арки. В этом месте фокусировалось отраженное зеркалами излучение. К нему слетались мириады растревоженных мошек.

Струя дернулась, отползла в сторону и снова прошла точно сквозь Свищ. Дыра в атмосферной пленке уже была заделана, и заплата отражала бледный призрак Струи.

Теперь эта Чаша далекого прошлого весьма напоминала современную. Камера резко отлетела в космос, прочь от объекта. Неустанно мельтешивший рой рабочих кораблей растаял.

Система – звезда, ее Струя и Чаша – неощутимо пришла в движение. Поплыла во тьму. Яростный свет Струи затмевал далекие льдистые огоньки. Исполинский артефакт величественно удалялся от маленькой желтовато-белой звезды-компаньонки.

Бет догадалась, что Чаша прощается с материнской системой Строителей. Артефакт был столь массивен, что уже не мог пролететь близ того светила, не своротив с орбит его планеты. Чаша стала ковчегом, нацеленным к далеким бледным огням, путеводным маякам космоса.

Она исчезла, и остались только звезды.

Лау Пинь, Фред, Тананарив и Майра обменялись взглядами. Бет почудилось, что она приняла хорошую дозу ЛСД. Путешествие в далекое время чудес и впрямь было сродни наркотрипу.

Она стояла во тьме и смотрела сквозь дымчатые стенки глобуса.

Снаружи прохаживались огромные Птицы.

– Я думаю, это было на самом деле, – сказал Фред. – Я это видел.

– Мы все это видели, – поддержала его Майра.

– Я начинаю понимать, почему примитивные племена вымирают, если их переселить в развитую цивилизацию, – медленно проговорила Тананарив.

– Меня беспокоит другое, – сказал Лау Пинь. – Если сюда только одна дорога, то и наружу – тоже.

– Мы не можем уйти прямо сейчас, – ответила Бет. – Мы окружены со всех сторон.

– Если кто-нибудь сюда поднимется…

– Тогда нам конец. Так что давайте осмотрим экспозицию. Тут ведь сокрыты все тайны. Между прочим, Бет, это ведь глобус их родной планеты.

– Ай, почти родной.

За следующий стандартный час мимо сферы прошло две дюжины Птиц. Люди убивали время, разглядывая сотни экспонатов, представляющих космические аппараты. Большинство из них даже трудно было описать словами, поэтому Майра всё снимала на камеру.

Потом они собрались вместе и перекусили сушеным мясом добытой ранее птицы. Другой еды у них не осталось, если не считать завалявшейся у Тананарив плитки шоколада.

– Мне кажется, Птицы ушли, – объявила Бет. – Считаем себя счастливчиками?

– Мы есть хотим, – ответила Тананарив. – Тут где-то должно найтись что-то съестное.

В ряд выстроились шесть меньших глобусов, каждый метра три или четыре в диаметре. Между ними было около полукилометра. Миры эти, достаточно большие, чтобы предстать сферами, не походили на Землю. Один был однообразно синим и размерами превышал остальные. Другой – покрыт сплошной белой коркой льда с единственной трещиной на экваторе. Окон и дверей в глобусах не обнаружилось.

Последний глобус, до которого они добрались спустя час, оказался прозрачен и демонстрировал континенты, плавающие в синем море. Люди двигались осторожно, крадучись, прятались за высокими кустами и в тени редких деревьев. Впереди возвышалась арка, под которой струился поток Птиц незнакомой Бет разновидности. Они не обращали на землян никакого внимания, что-то бормотали, иногда пискляво перекрикивались на высоких тонах.

Тананарив подобралась к самому глобусу и прижала нос к стенке невдалеке от входа.

– Там танцуют, – сказала она. – Это танцзал!

Подошел Лау Пинь, посмотрел немного внутрь и заключил:

– Брачный ритуал.

– А что, есть разница? – пожала плечами Бет.

Шутка была, прямо сказать, слабая, но все зафыркали от смеха, и это показывало, как они напряжены.

Бет тоже подобралась к самому глобусу и привстала на цыпочки. Изнутри доносилась медленная ритмичная музыка с плавными переливами. Простая песня, каскады аккордов и много перкуссии. Колыхались тела, тянулись к потолку головы. Стоя неподвижно, они с Тананарив вполне походили на папоротники: все в перьях, как в листьях, да еще солнце и Струя светят в спины. По окружности зала тянулись платформы или узкие пьедесталы с… диванами? софами? Тысячи Птиц, в том числе несколько гигантов-Астрономов, не обращали внимания ни на кого – они были всецело заняты друг другом. Некоторые танцевали, иные боролись, еще кто-то… голова к хвосту… совокупление? Астрономы, впрочем, стояли безучастно. Кто они здесь? Вуайеры? Надзиратели?

– Для нас тут ничего интересного, – сказала Майра чопорно.

– Но, Майра, это же карта Глории! Должна быть, по крайней мере. Последний глобус в этом парке.

– Ну, давай ее сфоткаем.

Они так и сделали, потом пошли дальше.

Гребень тянулся, насколько хватало глаз, до внутренней стенки Чаши. Растительность в этой местности была скудная, прикрытия почти не обеспечивала. Есть нечего.

Следующий купол выглядел посеребренным, размером с несколько футбольных полей, с исполинским квадратным дверным проемом. Туда уходили рельсы, по которым сновали вагонетки. На платформах вагонеток стояли клетки. Внутри…

– Животные, – показала Тананарив.

– И растения, – добавил Лау Пинь. – Это продуктовый склад. Есть хотите?

Земляне проникли внутрь, спрятавшись в тени под платформой медленно двигавшейся вагонетки. Прежде чем вагонетка подкатилась к месту разгрузки, они выскочили оттуда и рассыпались в стороны. На складе дежурило много Птиц, все – одной из крупных разновидностей. Груз вагонеток был вполне узнаваем: дыни, овощи, фрукты, разводимые на убой сушества из тюремной Теплицы. Все это навалено горами. Наружу вывозили папоротники, тростник, траву… Тоннами и тоннами. Бет решила, что здесь распределяют пищу для Птиц разных родов.

Она махнула остальным – быть начеку, если их заметят. Но рабочие Птицы, разгрузив очередную партию, словно бы забывали о еде. Люди ждали, слушая урчание в животах. Потом нерешительно подобрались к зарешеченной вагонетке. Внутри виднелись дыни и тыквы, совсем как земные, но размером с древние автомобили. Они залезли туда, разрезали один плод. Оттуда хлынул сок. Начали есть.

Фред задумчиво разглядывал проем в стене. Из-за решетки струился поток воздуха.

– Надо нам туда, – сказал он.

– Зачем? – не поняла Бет.

– Мы все потные, – уточнил Фред.

Люди переглянулись. Ну да, конечно. У большинства Птиц крупные носы и превосходное обоняние. Бет и ее спутники прокрались под кондиционером. Они унесли с собой добычу поменьше: дыни, фрукты, мертвое млекопитающее. Ветер приятно освежал.

Они ели, спали и снова ели.

– Легче всего унести еду в себе, – заметил Фред. Реплика вызвала хихиканье, но они все равно набивали желудки.

– Я думаю, – сказал Фред погодя, – я понял.

Разговор прекратился.

– Что именно? – навострила уши Бет.

– Вы подумаете, что я спятил.

Бет оглядела склад.

– Мы тут шныряем, как мыши в супермаркете, – сказала она. – Только супермаркет для великанов-чужаков, и стоит он посреди сковородки вок размером с Солнечную систему. Мы тут все уже немножко спятили, милый Фред.

– Многие звезды рождаются парами, – начал Фред. – Быть может, большинство.

Они кивнули.

– Мне показалось, что та сфера изображала Землю. Землю до разделения континентов.

– Зачем бы им строить глобус Земли? – не понял Лау Пинь.

– Это динозавры.

Лау Пинь расхохотался.

– Типа того.