5000 ночей одержимости (ЛП) - Анис Дрети. Страница 50

просим наши семьи благословить наш союз.

Как будто помня, что семья была для меня больным местом, рука Акселя крепче

сжала мою, оказывая поддержку, которую я неосознанно искала. Внезапно то, что

началось как беззаботное объяснение религии, стало казаться невероятно серьезным

и значимым. Пока мы шли, он придвинулся ближе, согревая интимное пространство

между нами. Тепло, которое он излучал, не имело ничего общего с мерцающим огнем.

— Пятая фера - это клятва нашим будущим детям быть для них хорошими родителями,

- выдохнула я, с трудом выговаривая слова.

Мое сердце вдруг забилось так сильно, что я могла слышать его стук. Волосы на

затылке встали дыбом от какого-то предчувствия. Ладони вспотели, но я не отпускала

его руку. Мы сделали еще один полный круг.

— На шестом этапе мы обещаем жизнь, полную честности.

Мягкий океанский бриз щекотал мой лоб, заставляя осознать, что температура упала

еще ниже. Я должна была замерзнуть после того, как сбросила одеяло, чтобы встать, но я не чувствовала ничего, кроме него. Он погрузил меня в транс, и я едва замечала

окружающую обстановку.

— С финальной ферой мы клянемся любить друг друга и обещаем дружбу на всю

жизнь. Мы вот-вот станем семьей друг для друга и обещаем быть рядом, в печали, и в

радости.

Мы остановились у того места, где все началось. Мой рот открылся, чтобы закончить

объяснение, но с губ не сорвалось ни слова, и я не могла смотреть ему в глаза. Я была

под его чарами, завороженная незнакомцем, пленившим мое сердце. Это, вероятно, был сон, ведь что еще могло бы вызвать такое безумие?

Что-то глубокое и значимое произошло между нами, хотя я не могла выразить это

словами. Что, черт возьми, только что произошло?

Мы обменялись чем-то непостижимым во время прогулки вокруг костра, и после этого

все в мире стало казаться другим. Воздух был более свежим, океан - более соленым, а

песок под ногами - более зернистым. Все выглядело по-другому, как будто на меня

надели розовые очки, и я не могла их снять. Ничто уже не будет восприниматься по-прежнему.

— Завершение семи фер означает, что пара дала обещание быть вместе семь жизней.

- Я едва узнавала свой голос. — Поэтому мы обходим вокруг костра семь раз, по

одному кругу за каждую жизнь.

Будучи циником до мозга костей, я ожидала, что Аксель упадет на землю, заливаясь

смехом. Он удивил меня, когда произнес:

— Значит, ты моя на следующие семь жизней?

Я могла поклясться, что он слышит, как мое сердце бьется громче, чем

разбивающиеся волны.

— Я видел, как жених мазал чем-то красным лоб и волосы невесты после… Фераса.

Он наблюдал за мной из-под густых черных ресниц. На этот раз он не скрывал эмоций

на своем лице, полном мрачных обещаний.

— Синдур, - прошептала я, словно это был секрет.

Боже, я не могла ни говорить, ни дышать от силы его близости. Мне нужно было

вырваться из этого состояния, иначе этот мужчина забрал бы меня с собой в самые

глубокие уголки океана, и я бы никогда не вынырнула.

Я сделала едва заметный шаг назад и прочистила горло.

— Синдур - это киноварь, косметический порошок с красным пигментом. Жених

наносит его вдоль линии роста волос невесты, чтобы скрепить сделку. Это признак

официального брака.

— У нас нет коробки с киноварью. Семья невесты забрала ее с собой после свадьбы.

Образ старого болливудского фильма неожиданно пришел мне в голову, и я не смогла

удержаться от хихиканья, несмотря на напряженный момент, который мы разделяли.

— Что?

— Прости. Я просто вспомнила один сопливый болливудский фильм. Герой пытался

жениться на своей возлюбленной, но у него не было киновари. Тогда он порезал себе

большой палец и использовал кровь, чтобы провести по ее пробору на голове.

Герой был сентиментальным беднягой, безмерно влюбленным в женщину, о которой

шла речь. Я не смогла сдержать очередной приступ смеха, когда в голове прокрутилась

нелепая сцена, где он порезал палец и использовал кровь вместо синдура. Я

безудержно смеялась, хотя и пыталась приглушить звук, прикрыв рот рукой.

Я была так увлечена своим весельем, что не заметила, как Аксель отошел к одеялу.

Он стоял ко мне спиной, и мне пришлось наклониться, чтобы разглядеть что-то за его

массивным телом. Парень взял одну из пустых банок из-под пива, которые мы выпили

ранее, и ударил по ее стенке ключами, как он делал, когда мы залпом хлестали пиво.

Я подошла к нему.

— Что ты... - я ахнула, когда Аксель надавил большим пальцем на отверстие, проколов

кожу об алюминий.

Выступила красная кровь, и капля упала на песок, запятнав ранее девственно белый

пляж.

— Боже мой, Аксель. Ты в поря…

Меня прервал решительный Аксель, резко повернувшийся ко мне. Как раз в тот

момент, когда я подумала, что он закинет меня себе на плечо по какой-то неизвестной

неандертальской причине, Аксель поставил меня в тупик, надавив большим пальцем

на мой лоб и размазав кровь по линии роста моих волос.

— Вот. Теперь мы женаты.

Ох!

Я была неправа, когда высмеивала беднягу из того болливудского фильма. Это не

было банальщиной.

Это было ТАК. ЧЕРТОВСКИ. СЕКСУАЛЬНО.

— Ты такой банальный.

Мой голос был хриплым от желания, что противоречило комментарию.

Он ухмыльнулся.

— Это не то, о чем ты подумала, принцесса. Тебе понравилось, когда тот мужчина

сделал то же самое в фильме.

Я прикусила уголок рта. Это было самое романтичное, что со мной происходило.

— Это негигиенично и отвратительно.

Его голодный взгляд изучал меня, пока я наклонялась к нему, практически предлагая

себя на серебряном блюдце.

— Ты думаешь, это романтично, - возразил он.

Так и есть. Боже, почему я думаю, что это так романтично? Я мысленно

обмахнула себя веером. Это, пожалуй, был самый сексуальный, самый обморочный

момент в моей жизни.

Притяжение между нами было таким сильным, таким неотвратимым, что вырывало из

меня душу. Я должна была каким-то образом вернуться на землю, пока он полностью

не уничтожил меня своим магнетизмом.

Я прочистила горло и с облегчением отметила, что мой голос звучит нормально, когда

заговорила снова.

— Это просто способ скрепить сделку.

— Кажется несколько разочаровывающим.

— Ах, да? Как католики скрепляют сделку?

Он упоминал, что его родители были католиками.

— А ты как думаешь?

Поцелуй был на кончике моего языка, но я не осмелилась произнести это слово вслух, ведь он тоже этого не сделал. Я еще несколько минут болтала об огне и свадьбах, прежде чем поняла, что такой парень, как он, вероятно, не находит это сексуальным. Я

внутренне застонала, а затем подпрыгнула от внезапного громкого звука.

— Срань господня. - Я повернула голову в поисках источника. — Что за хрень?

— Полегче, принцесса, - успокоил бархатистый голос Акселя. — Всего лишь

фейерверк.

Прежде чем я смогла полностью отвести глаза от неба, Аксель сократил расстояние

между нами, как будто больше не мог сдерживаться. Обхватил рукой мое горло и

внезапно притянул к себе для настойчивого поцелуя.

— Теперь сделка закреплена. - Прошептал он мне в губы.

Следующее утро

Заставляя себя смотреть куда угодно, только не на Акселя, я собрала свои вещи. Я

знала, что если разбудить его, чтобы попрощаться, это плохо кончится. Я видела

проблески собственничества в этом мужчине и знала, что ничего хорошего из

прощания не выйдет. Он, вероятно, закинул бы меня себе на плечо, а затем унес бы