Лихолетье (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 47

— А что ей несчастной бабе делать — в чужой стране, и с мужем, что на плаху попал и выжил чудом. Саму могли изнасиловать и убить много раз, а тут шанс представляется — за корону вцепится. Так она из кожи вывернется, чтобы всем понравится — как ты говоришь…

— Политический капиталец приобрести, на елку влезть и не ободраться. Все правильно она делает — это проверка на разумность и управляемость. Елена Петровна ее прошла. И это наилучшая кандидатура — православная сербка, не немка, к тому же они с мужем молоды — их возраст всегда привлекателен. К тому же учитывай определенного рода популярность — несчастные мученики, а такое всегда вызывает сочувствие у простого народа. И жить будут скромно — простой особняк в Иркутске, и то не в центре. Это потом им Вологодский «Белый Дом» отведет — на Смольный институт похож, одного стиля с ним здание, и вполне подходящее на роль царской резиденции.

— А как все это вы проводить будете — ведь нужно проделать как можно быстрее. Через Думу или Государственный Совет?

— Ни в коем случае, депутаты в прения втянутся, из политических симпатий и антипатий исходя. А оно надо?

— Земское совещание, о котором Петр Васильевич недавно объявил, — ахнула жена, чуть отстранившись. — Значит, все эти хозяйственные дела…

— Нет-нет, это не повод, а насущная необходимость, — улыбнулся Григорий Борисович, снова прижав к себе супругу. — Видишь ли, совещание занимается чисто экономическими вопросами — сбор податей, разнарядка налогов, денежное обращение и много другое. А сейчас добавится сильнейшая головная боль — нужен хлеб, очень много хлеба, чтобы накормить голодающие российские города. Это нахлебники — для восстановления производства нужных для населения товаров потребуется как минимум год. Одно хорошо — конверсии не нужно, перевода промышленности с выпуска вооружения на товары народного потребления. Все и так встало, хвала большевикам, и едва дышит. Так что многое придется воссоздавать, и пока удовлетворять потребности изделиями кустарей и мелких предприятий. А также закупками у 'союзников, в первую очередь из САСШ, но для этого нужно золото — а запас не безграничен. И выплата займов — а вот с этим совсем плохо, а мы не будем выплачивать за всю страну, напрягаясь. Кому из сибиряков понравится, когда их снова начнут беззастенчиво грабить, прикрываясь интересами Петербурга или Москвы. Все, этого не будет, привычный уклад не вернется, и барышни на балах придворных порхать не будут. Как и жрать с хрустом французские булки, когда другие гнилую солому с крыш подъедают.

Григорий Борисович присел, потянулся за папиросой, закурил — нервы за четыре месяца поистрепались капитально. Если бы не Анна давно бы апоплексический удар шарахнул.

— Не будет этого ничего, нет к прошлому возврата — и того будущего тоже не будет. Что-то новое появится, и надеюсь, гораздо лучшее. Что касается совещания, то там люди будут собраны практичные, без политической истерии — это уже выборные от населения, люди, которым доверяют. И в Думе уже осознали, что время безответственного политиканства закончилось. Именно через земство будет покончено с воздействием эсеров. А там совещание плавно перерастет в Собор — а вот на нем уже выберут Иоанна, бог знает, под каким номером его считать будут. А совершившиеся факты уже закрепит Конституционное Собрание. Но не это главное…

Патушинский раздавил окурок в пепельнице и снова улегся на кровать — жена привычно прильнула к нему, он обхватил девушку за плечи. И продолжил негромко говорить, больше для себя, как бы убеждая.

— Мы просто навяжем свою концепцию России — деваться будет им некуда, промышленность встала, хлеба там нет — по нему губернии «присваивающие», не «производящие». А людей отберем для себя самых нужных, работящих, инициативных — десять лет упорного труда в Сибири и желанное благоденствие. Сейчас очень удобный момент воспользоваться чужими бедами — народ и так тянется в места хлебные и спокойные. Так что население будет неуклонно расти, из лучших «кадров». Всех возьмем — преподавателей и врачей, инженеров и высококвалифицированных рабочих любых специальностей, учителей и будущих фермеров, техников и мастеровых. Нужно заводы возводить, сельскохозяйственный инвентарь свой делать, главное — трактора. Тогда и крестьянства в поле много не потребуется, большая часть переработкой продукции занята будет. А Россия долго выкарабкиваться будет, там склоки и раздоры пойдут, диктатура возможно. А так мы им свои порядки навяжем, и царь имеется свой, вполне легитимный, только признавайте. Если нет — хрен вам, а не золото, сами выкручивайтесь, как хотите. Или политиканов пришибите — взяли за ноги, и головой об стенку.

— Убьют тебя, Гриша. Не лезьте в их дела. Сибирь, Урал, Приморье — вполне достаточно, пусть сами себя спасают, раз кашу заварили. Там склоки на десять лет тянуться будут, не меньше.

— Не полезу, я посмотрел, что там творится, и в «спасители» как-то не хочется. «Челябинский кордон» вместо «тарифа» ставить надобно, но уже в обратную сторону, выбрав все самое лучшее — кадры нужны, необходимы. Так и директора думают, нам бы со своими проблемами разобраться. К тому же есть один вариант, но тут даже загадывать не берусь.

— Что случилось, Гриша?

— «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону», — хмыкнул Патушинский, и негромко пояснил. — Ехать инкогнито нужно мне и великому князю Сергею в Киев, там немцы гетмана Скоропадского к власти привели. Если тевтоны сообразят, в какую задницу попали, и нам помогут, пока еще время есть, то, возможно, иное будущее у мира будет…

Гетман «незалежной» П. П. Скоропадский. Возвели немцы, потом «хозяйчики» начнут меняться с калейдоскопической быстротой. Но в начале сентября 1918 года ничто не предвещало краха…

Глава 42

— Никаких национальных политико-государственных образований, как делают большевики, лучше не создавать — чревато нехорошими последствиями в будущем. Но и насильственную русификацию не проводить — тоже вызовет отторжение. Что, кстати, сейчас и наблюдается — прямо-таки парад «самостийности», и при этом везде царит жуткая русофобия. И ведь все это придется утихомиривать, и отнюдь не разговорами. Но и штыки не помогут — народ просто не поймет, к тому же правящая династия Романовых полностью себя дискредитировала, доведя страну до «второй Смуты».

Слова Патушинского словно кнутом полоснули великого князя Сергея Михайловича, но он промолчал — крыть в ответ было нечем. Прекрасно понимал бывший генерал-фельдцейхмейстер, что правящая династия рассматривала огромную страну как свою родовую вотчину, вот только все оказалось совсем не так. Недальновидная политика привела к двум революциям и двум войнам, в которых Россия потерпела жуткие поражения, что привели и к распаду страны, и к показательной казни большевиками императора.

— Вообще, правящую элиту России можно считать бывшей — она себя дискредитировала полностью. Все эти блестящие сановники, придворные, банкиры — они сейчас на помойку истории выброшены. Они думают, что сибиряки для них страну возвращают, чтобы снова царствовать и всем владеть — только шиш им, вы уж меня простите, Сергей Михайлович. Принятые «установления» уже не отменить, они во благо. Нет, несомненно, попробуют, но вряд ли что выйдет — народ озлоблен, причем справедливо, на власть предержащих. Так что придется строить страну на новых условиях, с иным законодательством, на совершенно других принципах — это и есть завоевания революции. Да, многие ее воспринимают как страшную беду, но что мешало раньше проводить реформы и прислушиваться к собственному народу, а не разъезжать по парижам и лондонам. Так «матушка» довела до «пугащевщины» — считайте произошедшее затянувшейся реакцией на крепостное право. Династия и дворянство заплатило собственными головами по старым накопившимся грехам, а такие счета никогда не закрывают.