За тебя, Родина! (СИ) - "Илья83". Страница 157

- Мне позвонили из штаба полка "Лейбштандарта" по просьбе обергруппенфюрера СС Дитриха! - почтительно ответила та, начав с последнего вопроса. - Он очень впечатлён поступком своего офицера и намерен лично встретиться с вами как можно скорее, чтобы ходатайствовать не только о помиловании оберштурмфюрера но и его награждении! Учитывая те подробности которые я знаю, победа над противником при таком огромном соотношении сил не в свою пользу даёт право на очень достойную награду, мой фюрер!

- Так я и думал, опять Зепп в своём репертуаре.. - с улыбкой покачал головой Гитлер. - Всегда горой за своих солдат! Узнаю старину Дитриха.. Интересно, почему он мне не доложил сам?

- Насколько я поняла при разговоре, ему не дают связаться с вами! - ответила Ханна, и со значением уточнила: - Те кто выше его!

- Опять этот Генрих.. - с трудом расслышала Ева.

- Хорошо, я понял как вы это узнали и при чём тут Зепп! Его своеволие и отношение к рейхсфюреру СС мне отлично знакомо! - повысил голос Адольф. - Но какая польза лично вам и Йозефу? На этот вопрос я пока не услышал ответа!

- С удовольствием отвечу вам, мой фюрер! - фрау Грубер слегка кивнула головой. - Возможно, вы не знаете, но плакаты и фотографии оберштурмфюрера Шольке становятся всё популярнее среди молодёжи Рейха. Мне докладывают что многие мальчики из "Гитлерюгенда" стараются походить на него, а девушки из "BDM" приклеивают его изображения в своих комнатах. Да я и сама вижу как люди на улицах смотрят на стены и афишные тумбы, где висят плакаты с его мужественным лицом. Могу смело сказать что наша пропагандистская кампания с его участием блестяще осуществилась! Особенно этому помогла та проникновенная речь на съезде, которую мы все прослушали лично! Она была великолепна, не побоюсь этого слова! И у меня уже есть другие планы, в которых талант Шольке раскроется ещё сильнее! - улыбнулась женщина, и Ева вдруг снова ощутила ревность.

- Молодёжи нравится Шольке, а значит нравится СС, олицетворяющая собой самых лучших и самых верных ваших охранников! - напористо продолжала Ханна, и Ева почувствовала что поддаётся её словам. - И если он вдруг непонятно куда исчезнет, а уж тем более пойдут слухи о том что его отдали под суд, то репутации организации СС будет нанесён серьёзный урон. К сожалению, это тенью может коснуться и вас, мой фюрер. Сейчас ваши охранники непогрешимы, они - идеал, люди которым искренне завидуют и восхищаются! Думаю, не стоит рушить в народе эту веру, помогающую идее национал-социализма добиваться всё новых побед! Даже если он просто погибнет, это негативно повлияет на умы людей. Да, погибшие герои хороши, но живые, те до которых можно дотронуться и поговорить лично, они намного лучше! - убеждённо говорила женщина, с надеждой смотря на фюрера.

Она хотела сказать что-то ещё но Гитлер поднял руку и Ханна мгновенно умолкла. В кабинете наступило молчание. Ева обменялась с Ханной взглядами но та еле заметно пожала плечами, говоря что старается как может. Наконец, фюрер встал с кресла и, заложив руки за спину, начал медленно прохаживаться по кабинету, совсем не так как пятнадцать минут назад. Посмотрел на них ничего не выражающим взглядом и сказал:

- Я подумаю над судьбой оберштурмфюрера Шольке! А вы, дамы, можете быть свободны!

И тут же, словно по сигналу, Гюнше открыл дверь. Ева умоляюще взглянула на Адольфа но тот отвёл взгляд. Упав духом но всё ещё надеясь на чудо девушка, опустив голову, вышла из кабинета, оставив Гитлера одного.

- Что ж, мы сделали всё что смогли.. - нарушила молчание Ханна, когда они вышли из рейхсканцелярии и уселись в её машину. - Осталось лишь надеяться на волю нашего фюрера.

Ева просто кивнула, не находя от подавленности слов для ответа. Фрау Грубер, посидев минуту в тишине, завела двигатель, тронулась с места и свернула на улицу, ведущую по направлению к дому девушки. Та устало откинулась на сиденье и закрыла глаза, чувствуя что сегодня вряд ли сможет уснуть. Похоже, ночь для неё.. и, скорее всего, для Ханны.. будет тяжёлой.

Глава 31

г. Вадленкур, Франция.

19 мая 1940 года. Утро.

Гюнтер Шольке.

- Вставайте, господин оберштурмфюрер! - раздался голос после стука в дверь, и Гюнтер открыл глаза. - Через полчаса вы должны быть готовы!

- Уже встал! - крикнул он в ответ, и сапоги фельджандарма-часового загрохотали обратно к выходу.

Вскочив с кровати и наскоро отжавшись двадцать раз Шольке быстро сходил в туалет и умылся. Потом надел и тщательно расправил складки на своей форме. Как ни странно, волнения не было, только тело как-то слегка одеревенело. Подошёл к окну и выглянул наружу. День начинался пасмурный, солнца не было видно из-за облаков. По улице как ни в чём не бывало ходили люди, проезжали военные машины.. Словом, ничто не говорило о том что сегодня некий офицер СС может лишиться жизни. Тем не менее это так.

Гюнтер не испытывал больших иллюзий насчёт своей судьбы. Если председателем трибунала будет армейский офицер, а такое очень даже возможно, благодаря тому что отец этого обер-лейтенанта дружит с Хауссером, то приговор может быть очень суровым. Как и сказал вчера Роске, военные наверняка не упустят шанс показать эсэсовцам кто тут главный, а учитывая отношение к нему самого рейхсфюрера то на защиту СС вряд ли можно рассчитывать. Да, Дитрих на его стороне но он в данном случае не главный. Только фюрер смог бы освободить его наперекор воле генерала "Вермахта", но Шольке помнил какова была реакция Гитлера в прошлый раз..

Его не слишком весёлые размышления прервал тот же часовой который разбудил полчаса назад. Связывать ему руки или наставлять оружие фельджандарм не стал, видимо, не верил что офицер СС попробует сбежать или сопротивляться. Что ж, правильно не верил, так как эта мысль только мелькнула в голове Гюнтера и сразу пропала. Бегство не только подтвердило бы его вину но и поставило жирный крест на всех будущих планах, которые он хотел осуществить в случае оправдательного приговора. К тому же Роске вчера перед сном опять нанёс ему визит и сообщил что выполнил просьбу о звонке Ханне. Осталось лишь довериться своим женщинам и верить в удачу..

Путь до места импровизированного суда занял всего несколько минут, так как помещением для этой цели почему-то выбрали ту самую церковь в которой Шольке и его бойцы планировали держать последнюю оборону. Неизвестно по какой причине, то ли более подходящие дома оказались разрушены или ещё что, но теперь церковь Вадленкура снова стала тем местом в котором решалось жить ему или умереть.

При подходе к зданию Гюнтер заметил открывшего рот от неожиданности мальчишку Ханке, тащившего через улицу кудахтавшую курицу. Воспользовавшись его смятением птица вырвалась из рук подростка и со всех ног помчалась куда-то в сторону, бешено махая крыльями. Но Эрих этого даже не заметил. Он только и смог ошарашенно проводить его взглядом и недоумённо спросить:

- Командир?!

Улыбнувшись и ободряюще ему кивнув Шольке пришёл мимо и оказался в церкви. Здесь уже относительно прибрались, отмыли кровь раненых, подмели, оттащили скамьи к стенам, поставили длинный стол возле алтаря и несколько стульев. А когда Гюнтер твёрдым шагом вошёл внутрь то его конвоир медленно закрыл тяжёлую деревянную дверь. Шольке глубоко вздохнул и посмотрел вперёд, на тех кто сейчас решит его судьбу.

Военно-полевой трибунал представляли собой трое человек, сидевших за столом и ждавших пока он подойдёт ближе.

Первый, полноватый майор Вермахта около сорока лет с одутловатым лицом, недовольно нахмурившись, глядел на него. Тщательно отутюженная форма ничем не напоминала ту повседневную полевую в которой щеголяли сам Гюнтер и его подчинённые. Сразу было видно что этот военный чиновник прочно окопался в тыловых штабах и ничуть не рвался понюхать пороху. На кителе майора был "Крест военных заслуг 2-й степени" в виде узкой нашивки.