За тебя, Родина! (СИ) - "Илья83". Страница 229

Сказав эту фразу Пайпер небрежно козырнул и быстро ушёл к своей роте на правом фланге Шольке. Фон Айхенвальд докурил сигарету и полез обратно в танк. Наскоро распрощавшись с ним Гюнтер тоже вернулся к своему "Здоровяку"..

..Через пять минут атака продолжилась.

На долю подразделения Гюнтера выпали три улицы и дворы между ними, которые разведчики должны были зачистить. Крайняя левая улица шла по самому берегу и тем кто должен был её брать повезло больше всего, поскольку их могли поддержать огнём с того берега их товарищи. Остальным же приходилось держать ухо востро. На каждую улицу выделялись по два отделения, шедшие гуськом друг за другом по обеим сторонам и прижавшись к полуразрушенным заборам приусадебных участков. Самые первые - автоматчики, потом пулемётный расчёт, несколько стрелков, и в самом конце огнемётчик. Шольке специально распорядился так, заставив их идти последними. Не хватало ещё чтобы особо "удачливый" английский снайпер пробил пулей баллон со смесью на спине "Сосиски" или его коллеги. Взрыв и ужасная смерть товарищей от ожогов это точно не то что ему нужно.

Те кто шёл слева держали на прицеле правую сторону и перед, их соседи левую и тоже поглядывали вперёд. Кроме того каждое отделение должно было прочёсывать дворы на своей стороне, что вынуждало наступать очень медленно. Посреди улицы полз танк, готовый выстрелить туда где понадобится его помощь, за ним укрылся броневик Гюнтера, поворачивая башню влево-вправо. Что ж, пусть такая тактика и не была образцом штурма населённого пункта но большего Шольке вспомнить не сумел, как не пытался. Как говорится, медленно но верно. Лучше уж пожертвовать временем чем оставить в тылу потенциальных защитников Ватандама готовых ударить в спину в самый неподходящий момент.

Улица, по которой двигался сам Гюнтер, вытянулась дворов на двадцать с каждой стороны и вдалеке упиралась в какое-то каменное двухэтажное здание с полукруглым балконом, напоминающим террасу. Шольке тщательно осмотрел всю улицу и здание в бинокль но так и не заметил ничего подозрительного. Проклятые британцы пропали бесследно, словно призраки. Сбежали на север или затаились и ждут? Он подозревал что второе.

Было тихо, тишину нарушал лишь треск пламени догорающего дома в самом начале улицы, шорох сапог солдат, звяканье снаряжения и тихий рокот моторов бронетехники на малом ходу. Шольке, приникнув к прицелу, внимательно осматривал местность, особенно впереди. Там, метрах в пятидесяти, прямо на середине проезжей части, стояла поперёк раскуроченная легковушка. Без передних дверей, со смятым корпусом и сгоревшими колёсами она, почему-то, напрягала оберштурмфюрера. Приглядевшись, Гюнтер заметил рядом с ней воронку. Значит, сюда попал чей-то снаряд поэтому она здесь стоит? Вроде бы это всё объясняло, но.. что-то всё равно было неправильно.

Тем временем штурмовые отделения проверили первый ряд домов, потом второй. Не стучали выстрелы, не взрывались гранаты. Всё было спокойно. Просто солдаты вбегали во дворы, осматривали дом и выходили обратно. Шольке заметил как в левом отделении одним из автоматчиков является бевербер Ханке. Он, вместе с другим солдатом вооружённым "MP-38", поддерживаемый тремя стрелками с винтовками, осторожно крался вдоль забора, непрерывно верча головой. Что ж, хоть этому парни его научили. А в самом хвосте, пригнувшись, двигался "Сосиска", то и дело поправляя левой рукой шлем. Даже в прицеле Шольке видел как взмокла у могучего эсэсовца форма на спине а из-под шлема стекают капли пота. Неудивительно, на улице жарко, да и вес огнемётного снаряжения чувствуется, несмотря на большую физическую силу парня. И это ещё он без положенного ему прорезиненного плаща и маски! Так бы вообще растаял, бедняга..

Четвёртый ряд домов. Уже по отработанной схеме Ханке и второй автоматчик нырнули во двор через выломанную калитку. Пулемётчик, кстати, тот самый брат "Сосиски" которого Гюнтер выменял на бутылку вина у его прежнего командира, вместе со вторым номером разлёгся прямо в пыли, установил "MG-34" на сошки и замер, вглядываясь вдаль. Три стрелка пробежали мимо них и последовали за автоматчиками. Правое отделение сделало то же самое. Танк и "Здоровяк" остановились, дожидаясь окончания осмотра. Это занимало всего несколько минут и Шольке начал надеяться что всё и в этот раз пройдёт гладко, несмотря на профессиональную настороженность разведчика. И поэтому он невольно вздрогнул когда слева раздался истошный крик:

- Огонь! Стре..

А потом вся улица утонула в грохоте боя..

Глава 45

г. Ватандам, Франция.

25 мая 1940 года.

Юджин Питерс, лейтенант армии Его Величества.

Солнце медленно вставало над истерзанной войной землёй Франции и лейтенант хмуро на него покосился. Ещё один день для того чтобы сыграть со смертью в кошки-мышки. Со стороны немцев, вчера вечером занявших важную высоту, доносился отдалённый рокот двигателей и Юджин тоскливо подумал что на этот раз с танками схватиться придётся уже ему и его солдатам, а не тем измученным парням которые вчера пытались не дать бошам переправиться. Увы, несмотря на хорошую стойкость Нортумберлендским фузилёрам так это и не удалось.

Ночью, когда темнота скрыла местность под своим душным спасительным пологом, остатки фузилёров отошли через Ватандам на север. Юджин не знал по приказу они это сделали или же последний бой окончательно надломил их но выглядели они хреново.. В свете карманных фонариков немногих сержантов, светящих себе под ноги, мимо взвода Питерса проходили угрюмые солдаты. Многие без касок, без снаряжения, идущие без всякого строя.. Они мало походили на воинское подразделение, скорее на толпу одетую в грязную и порванную военную форму. У некоторых даже оружия с собой не было! Настоящее стадо! Нет, лейтенант слышал зловещие слухи о том что некоторые британские части потеряли командиров и имеют низкий боевой дух но наблюдать такое самому.. Чёрт, лучше бы вообще этого не видеть! Зрелище угнетало. Подсознательно он ждал что вот-вот в темноте раздастся властный голос какого-нибудь офицера-нортумберлендца, люди очнутся от своей отупелости, подтянут строй и хоть немного начнут походить на солдат. Но никто ничего не говорил.. И это навевало на Юджина плохие предчувствия. Похоже, некоторые его соотечественники уже мысленно смирились с поражением, им ничего не нужно, и единственным их желанием которое давало силы идти, было как можно быстрее добраться до Канала и свалить домой. И пошло оно всё к чёрту! Видеть эту горькую картину было неприятно, поэтому он сплюнул от злости и подал сигнал Барнсу увести людей..

Взводу самого Питерса было приказано оборонять южную часть города, вместе с ещё несколькими взводами, наспех сколоченными из остатков разрозненных частей. Позиции на самой окраине занимала ослабленная рота 12-й пехотной дивизии под командованием некоего лейтенанта Фелтона, долговязого рыжего офицера по виду чуть старше его самого. Сам Юджин так и не успел с ним пообщаться и установить нормальное взаимодействие, все силы пришлось бросить на спешное оборудование хоть каких-то укреплений, выбить боеприпасы у полковника Болсома и разместить своих людей. Как не хотелось Юджину держать свой взвод собранным но пришлось разделиться чтобы держать улицу с обеих сторон.

В результате восточную сторону, в количестве двух домов, обороняла группа сержанта Барнса с двумя пулемётами "Bren" и одним противотанковым ружьём "Boys". У него в подчинении оказалось четырнадцать бойцов, включая его самого, умника Клэптона и хмурого Хартли. Сам же лейтенант взял на себя командование западной стороной, примыкавшей к речке. Всего двенадцать солдат, зато с ним оказался капрал Торнтон, надёжный и неунывающий парень из Бристоля. Ну и ещё один пулемёт с противотанковым ружьём, для морального успокоения. Времени было мало и они успели только слегка укрепиться внутри дома а также вырыть небольшой окоп во внутреннем дворе. Мечты Юджина о минах так и остались мечтами, так же как о ужине и сне.. Ещё до рассвета, всего за час до утреннего немецкого штурма, лейтенант Питерс оказался в импровизированном командном пункте полковника Болсома куда были вызваны множество командиров боевых групп и остатков частей. Юджин до сих пор помнил ту гнетущую атмосферу напряжённости и внимания которая витала в маленьком непримечательном доме на северной окраине города..