Круговерть бытия (СИ) - Дорнбург Александр. Страница 8

Но не здесь...

- Слышь, папаша! - поспешил я успокоить разволновавшегося санитара. - Перестань на меня таращится как на призрака. Что Ваш доктор, клизма немецкая, в медицине может понимать? Небось купил это место за взятку. А сам как вздорная старуха. Стоит человеку крепко уснуть, как этот паникер кричит: помер! Хорошо, хоть я вовремя проснулся. А то в вашем тифозном бараке и здорового быстро залечат. Смотри, отец, какая тут антисанитария! Пойду я, а то и в правду какую здесь болезнь подцеплю.

С этими словами я энергично направился к выходу. Ошарашенный старик что-то пробормотал о заведенных здесь порядках, но я его не стал слушать, а поспешил выбраться на свежий воздух. Родовой казак подчиняется только отцу, атаману, непосредственному командиру и никому больше. Остальные могут идти лесом! К тому же народ здесь все больше доверчивый и бесхитростный.

Снаружи я сразу оказался в гуще событий. Меня встретила панорама раскинувшегося вокруг большого военного лагеря, в котором обустроились десятки тысяч людей. Все было выдержано в старинном стиле первой половины 19 века.

Вытянутые по линейке палаток белые ряды этого мгновенно возникшего на равнине походного города протянулись без конца и без края. На сотнях костров воины готовили себе еду. Часто топливом для многочисленных костров служил сухой навоз вьючных животных, и запах стоял такой, что у меня запершило в горле.

Сотни телег стояли груженные или пустые. "Драгуны с конскими хвостами, уланы с пестрыми значками", сейчас в белых расхристанных рубахах, группировались кучками и правили свои клинки на ручных точилах. Сталь высекала из камня искры. Иногда мелькали фигурки всадников-азиатов, монголоидных калмыков или башкир.

Артиллеристы носили куда-то зарядные ящики. В парк доставлялись новые пушки. Возле некоторых палаток лежали боевые барабаны. По длинноствольным мушкетам со штыками, сложенными в пирамидки, или в козлах по три, можно было определить места расквартирования различных пехотных полков. Собравшиеся вокруг огня усталые пехотинцы горланили песни. Другие с маниакальным упорством точили штыки. Караулы охраняли периметр. Впечатление грамоздилось на впечатление, образ на образ.

К тому же, я уже знал, что сейчас, если я не пролежал в коме несколько месяцев, а судя по времени года это не так, у нас по-прежнему май 1828 года. И это казалось мне вполне нормальным.

Да, похоже на небесах, мне, за мой неистребимый оптимизм, дали второй шанс. Вернее нам двоим, мне и моему далекому предку Арсению Ежову. Впрочем, последний персонаж благородно снабдил меня необходимыми воспоминаниями и прочей информацией и более особо меня не докучал. Я ощущал себя Сергеем из будущего, без раздвоения личности и прочей шизофрении.

Я быстро зашагал через огромный человеческий муравейник, к месту расположения в лагере моего симбиота. А мой аватар, похоже, качался как олимпиец. Наследство мне досталось замечательное. Могучее тело слушается идеально, все рефлексы, навыки и мышечная память работает как отлично налаженный механизм. Получается два в одном, тело богатыря и ум ученого, обогащенный знаниями будущего на ближайшие двести лет. А тут и о двадцатом веке ничего не слышали, не говоря уже о двадцать первом. Отлично!

Жить можно. Опять же вторая молодость, а мне сейчас в этом теле только 18 лет, придется весьма кстати. Для выполнения моих планов. Так и хочется напевать: "А сколько же Вам лет, дитя моё? Ах, много, сударь, много - восемнадцать!"

Скоро я подошел к палатке при штабе на десять человек, где меня временно приютили. Изрядно удивленные, пара вестовых приветствовали меня громкими возгласами и восклицаниями. Глаза у них сначала расширились по пятаку, а потом вспыхнули от радости.

— Казачок! Арсений! Это вы? Боже мой, вы! Ну и ну! А я думал, вас, подхорунжий, убили при штурме крепости! Отличная была вылазка! Вы выздоровели?

Завязалась беседа, в которой я, благодаря памяти предка, чувствовал себя как рыба в воде. Вещички мои собрали для передаче отцу. Мои лошади ожидали меня на конюшне. Быстро проверив вещи, я убедился, что ничего не пропало.

И еще одна радостная новость. Никуда уезжать мне не нужно, так как полк Бакланова, в котором служил мой "отец", пребудет в ставку под Браилов в течении трех суток.

Есть время собраться с мыслями...

По ходу беседы с соседями я узнал, что пролежал бревном после штурма крепости целых четыре дня.

Этот штурм был на редкость неудачен; наши потери оказались громадными. Рассказы холодили кровь в жилах. Да, дела, дела. Много народу пропало. Вот у моего земляка, дяди Дорошенкова, из станицы Аксайской, сына убили. Какой парень был! Одно слово — орел, только бы жить да отца радовать, ан, глядишь, и нет его. Лишь одной могилкой на погосте прибавилось… Точно и не бывало человека. Еще один, лично мне знакомый молодой казак из Новочеркасской станицы, по имени Прохор, лежал в госпитале мертвым телом, без движения и признаков жизни. Непонятно было, будет ли он жить...

А все почему? Наши гении-идиотизма, самодовольные командующий армией Витгенштейн и великий князь Михаил Павлович Романов, долго совещались на тему: Как взять первоклассную турецкую крепость Браилов? Обустроенную по последнему писку военной науки? Ведь у османов здесь имеются в наличии опытные воины и неприступные стены. Что делать станем, господа командиры? Ведь пороха и свинца, а главное пушек и к ним огненного припаса, еще не подвезли. А орденок получить за взятие города всем охота.

Думали они, думали и, наконец, придумали. Рассудили, что если нагнать огромную массу солдат и разогнать их на большой скорости, а потом шмякнуть о каменные стены, то дело непременно сладится. Народ же по-любому лбами стену прошибет! Сближайся и убивай врагов – вот и вся армейская мудрость.

Но что-то по ходу пьесы у наших экспериментаторов-долбанавтов не срослось. Дело не выгорело. Или людей они мало нагнали, или солдаты штурмовали без должного энтузиазма, или убийственная турецкая артиллерия и минеры оказались на высоте, но желаемого результата не получилось.

И самое главное, кто в этом виноват, не понятно. Начальство у нас в принципе виноватым быть не может, не тот это народ. А из тех кто пошел на штурм, теперь большей частью уже и наказывать некого. Мило. Вот так и живем.

Этим же вечером состоялась небольшая попойка, отмечающая мое чудесное воскрешение. Собралось нас человек двенадцать. В основном, из числа молодых адъютантов из штаба. Сидели мы без чинов, сословий и национальностей, молодой компанией. Ели-пили, закусывали.

Все были веселы и дружелюбно настроены. Вдруг, на входе, рядом с которым сидел молодой офицер-немчик, лютеранин по фамилии Адлер, а напротив него другой офицер, по фамилии Зубков, показалась какая-то растрепанная, пьяная фигура.

Просунув всклокоченную голову в палатку, фигура обвела присутствующих шальными глазами и вдруг с диким воплем: "Вот ты где, немчура проклятая, так на же тебе!" — выхватила из кармана широких шаровар пистолет. Грянул выстрел, и Зубков с простреленной головой покатился с войлочной кошмы. Хотя он сидел дальше от входа, чем офицер-немчик, но тот как-то успел отклониться в сторону, и предназначенная ему пуля, продолжив свою траекторию, угодила прямо в лоб Зубкову.

Потом наш незваный визитер стремительно скрылся. Все так и остались сидеть вокруг нашего "достархана".

Эффектно! Весело у них тут!

— Что, собственно говоря, здесь происходит? — ошарашено спросил я у соседа, живо заинтересовавшись данным происшествием.

— А так, это один пропойца, бывший офицер, выгнанный со службы. Дня за три перед тем он из-за чего-то поссорился с нашим немчиком, но потом это забылось. В этот день, однако, он с утра пьянствовал, и в пьяном угаре ему, видимо, вспомнилась его ссора с немцем. У пьяного своя логика, вот ему и пришло в голову убить Адлера. Наверное, он схватил заряженный пистолет и пошел разыскивать своего воображаемого врага с злобным упорством человека, одержимого белой горячкой. Как видишь, Арсений, вместо немца он попал в сидевшего напротив Зубкова и, за здорово живешь, уложил его на месте. Вот оно, что значит, судьба и какими путями иной раз ведет она человека. Кстати, — резко поменял он тему беседы, — Вы не находите, что этот эльзасский сливовый джем – просто чудо?