Измена. Я больше не буду тряпкой (СИ) - Багирова Александра. Страница 38

— Да!

— Все же пусть лучше Коля раньше приедет, — говорит, перед тем как закрыть за собой дверь. — Выздоравливай, Маш.

— Она права, он скоро приедет, — изрекает Глеб, когда мы остаемся в комнате втроем.

— Сто пудов! — вздыхает сестра.

— Ты всего не знаешь! — Глеб обхватывает голову руками. — Маш, ты прости, я кое-что рассказал Люде. Она тут же все бросила и приехала.

Не реагирую на его слова. Мне все равно. Они продолжают обсуждать поступок Коли. Сестра сыплет оскорблениями, бегает взад вперед по комнате. Не слушаю их разговор, тону в своем горе.

У меня ни малейшего понимания, как жить дальше.

В тот момент казалось, что все рухнуло… и даже ребенок держал меня все слабее и слабее. Слишком сильно было предательство, она избивало меня, жизнь уходила…

— А Глеб прав! Маш, слышишь? — из пучины меня выдергивает голос сестры.

— Что? Нет…

— Ты уже несколько часов в потолок смотришь! Нет времени! Пора действовать!

— Что? — повторяю бессмысленно.

— Мы тут с Глебом кое-что придумали. Ты слышала?

— Нет…

— Ох, Машуня, — парень гладит меня по голове. — Как же больно тебе… Не могу смотреть…

— Он предал меня, — скрюченными руками цепляюсь за одеяло… Вою…

— Потому надо ответить ему той же монетой. Надо рубить все. Ты понимаешь, что он не отступится! Он навешает тебе лапши, и будет продолжать.

— Оставьте меня, — хочу, чтобы они ушли, дали мне утонуть в своем горе.

Их голоса раздражают.

— Надо сделать так, чтобы Коля застал тебя со мной в постели, — выдает Глеб. — Тихо! Выслушай! — кладет мне палец на губы, прерывая поток возмущений. — Пусть почувствует себя в твоей шкуре. Пусть знает, что ты не будешь молча это все терпеть. Мы ударим его по самолюбию. Он же думает, что ты в сети попала. А ты ему покажешь!

— Бред, — мотаю головой.

— Вовсе не бред, Маш! — подключается сестра! — Подумай о ребенке!

— Глеб уже рассказал, — смотрю с осуждением на парня.

— Она твой близкий человек! Она как и я хочет помочь! — Глеб смотрит на меня с беспокойством и жалостью в глазах.

— Отстаньте! — вновь отмахиваюсь.

— О ребенке ты подумала? Коля ведь может тебя и на аборт загнать. Или таблетку какую подсыпать. Срок-то маленький!

— Коля бы никогда…

— Да? Про измену еще недавно ты бы сказала то же самое! Я его всю жизнь знаю! Он на такое способен! Увы, поверь мне, — Глеб зажмуривается. — Уже раз было такое…

— Мы с ним говорили о детях…

— И что? Он и о любви тебе говорил! А итог?

— Даже ели он и согласится оставить ребенка, — подает голос сестра. — Ты будешь беременная, а он будет по бабам шататься? Ты с грудничком дома, а Коля очередную красотку охмурять? Такой ты жизни хочешь?

Они насели на меня. Не отпускали. Терзали измученное сознание.

— Это же твой друг? И ты с ним так поступишь?

— Мне больно, Маш. Больше, чем ты можешь себе представить. Но я… я обязан тебя защитить. Я готов пойти на этот шаг ради тебя…

Я хотела, чтобы все вернулось назад. Чтобы не было этих изматывающих суток. Чтобы вернулся мой Коля. Только реальность продолжала кромсать на куски. Я не могла думать, соображать… Осталась боль и страх за ребенка…

О малыше надо думать…

— У нас мало времени, он может приехать в любую минуту!

— Я буду снаружи. Если Коля появится, дам знать, — сказала Люда, выбегая из комнаты.

— Не надо… — стонала я.

— Это единственный выход, Маш, — Глеб суетился, организовывая все для своей задумки.

У меня не было сил, мысли путались… а перед глазами его измены и предательства…

Отплатить… защитить ребенка…

Разве мне станет легче?

Никогда…

Без Коли никогда не будет счастья…

Но у меня есть его ребенок…

Я пережила в жизни многое. Терпела издевательства, выживала… Но у меня всегда были силы, а сейчас я сломалась… Стала той тряпкой, которой меня так упорно называли… Выброшенной, ненужной, преданной…

То, что Коля рядом, я почувствовала, еще до звонка сестры. Сердце радостно пустилось в галоп, в груди дико жгло, меня тянуло к нему как магнитом…

Глеб разделся и прыгнул ко мне в постель. Я инстинктивно вжалась в стену.

— Маш, так не пойдет. Он не поверит. Ты должна быть убедительной!

— Угу…

В комнате пахло цветами, на столе много угощений…

И Глеб обнимающий меня… тошно, противно…

Дверь не заперта специально.

Коля стучит один раз, второй.

— Манюня! Ты в поря… — слова обрываются. Букет падает на пол, туда же летит его сумка и какой-то пакет. Там что-то со звоном разбивается.

Точно так сейчас окончательно разбился на осколки мой счастливый мир. На невероятно острые осколки, которые не жалея кромсают меня изнутри.

А я давясь от слез… улыбаюсь и жмусь к Глебу…

В этот момент передо мной тот Коля из номера, на котором прыгала чужая девка.

Я не смотрю ему в глаза… Больно… Знаю, если загляну в каре-золотой омут, пропаду, сдамся, сознаюсь… Прощу все, лишь бы еще раз почувствовать его объятия.

— Вы… — Коля заикается. — Глеб… Манюня…

— Сориии, дружище, — это говорит Глеб.

А я продолжаю смеяться как ненормальная, прячу голову на шее у парня. Задыхаюсь от чужого запаха, агонизирую от приступов боли.

Взгляд Коли прожигает меня. Эти ожоги останутся со мной на всю жизнь. Ему тогда было больно. Я точно знаю.

Но как сказал Глеб, мы просто ударили по мужскому самолюбию.

Любви у Коли не было… я была одной из многих, а он так и остался для меня целой жизнью.

Глава 51

— Маш, хватит! — Люда обхватывала мое лицо ладонями. — Уже неделя прошла, ты забила на учебу, лежишь и смотришь в потолок. Посмотри, какую вкуснятину я приготовила! — сестра указывает на тарелку с чем-то на столе.

— Спасибо… — хотела отказаться, но потом вспомнила, что ребеночку нужны силы, — Я поем…

Сестра помогает мне спустить ноги с кровати, подносит тарелку, кормит с ложечки.

— Вкусно?

— Угу, — киваю, давясь едой.

Я не чувствую ни вкуса ни запаха. Проталкиваю еду с большим трудом. Даже жевать тяжело.

— Хоть не отказываешься от еды. Это уже победа!

— Ради малыша, — на глазах вновь слезы.

— Не только, Маш! Жизнь продолжается! На одном козле свет клином не сошелся!

Еще как сошелся. Я все еще не понимала, как мне жить. У меня настоящая ломка, без Колиных звонков, его запаха, взглядов, ласк, я увядаю. Меня больше нет. Осталась лишь пустая оболочка, которая продолжает функционировать ради ребенка.

Я сто раз хотела с ним встретиться, поговорить. Коля и сам мне звонил. Писал…

Но я даже не читала его сообщений.

Мне не давали.

Меня вообще не оставляли одну. Со мной всегда находилась или сестра или Глеб. Они очень боялись, чтобы я не сорвалась.

— В твоем состоянии, ты за чистую монету примешь все, что он тебе наплетет. Нельзя тебе с ним общаться и пересекаться! — твердили они в один голос.

— Я просто поговорю… выясню… — отвечала и ползла к выходу из комнаты.

Ходить я не могла. Предательство лишило меня сил, иссушило физически и морально.

— Нет! Надо сейчас пережить… иначе никогда не выпутаешься!

Я никогда и не выпутаюсь. Коля — это навсегда.

Уже тогда отчетливо понимала, что такие чувства бывают раз в жизни.

И если бы не они, я бы пошла к Коле, действительно поверила в любые его отговорки. Все что угодно, лишь бы быть с ним вместе.

Несколько раз я ночью пыталась сбежать от своих надзирателей. Но они неизменно меня ловили у порога и возвращали в постель.

— Пока ты тут страдаешь, посмотри! — спустя две недели Глеб кинул на постель очередные гадкие фото.

— Что это? — зачем я спрашивала, ведь прекрасно видела Колю, зажимающего девушку на вечеринке.

— Вот так он переживает ваше расставание. Каждый день новая девка, тусы, гулянки. Он ни в чем себе не отказывает. А ты убиваешься! По кому?

А я как идиотка смотрела на фото, вглядывалась в любимые черты лица и хотела лишь увидеть его. Но Глеб прав… я всего лишь приключение для Коли… мне надо справиться… пережить.