Маленькая хозяйка большого герцогства (СИ) - Вера Виктория. Страница 9

— Я займусь этим, можете на меня положиться. В городе найдётся немало бедняков, кто будет этому рад.

Пусть это и не решит проблем, но хотя бы поможет первое время продержаться тем, кто оказался в сложных ситуациях.

— Аааа!!

Наше внимание привлекают крики и мы спешим в сторону столпившихся зевак.

— Да ты ж, паскуда такая! Вот я тебе сейчас покажу, негодник! Получишь палок на площади! Ох, как получишь!

Здоровая дородная женщина раздаёт оплеухи щуплому подростку лет пятнадцати, которого крепко держит здоровенный мужик в засаленном фартуке. Подросток лишь затравленно озирается и жмётся, пытаясь увернуться от подзатыльников торговки.

Толпа вокруг явно потешается этим зрелищем.

Глава 8

— Вы ж посмотрите, чё творится-то, а? Воровать он удумал!! Тю, паразит какой!

Спешу к ним, но меня обгоняет малец лет семи, который с отчаянным визгом бросается на руку мужика в фартуке и, похоже, пытается укусить последнего.

Женщина начинает верещать ещё громче и звать стражей, а я выхожу из ступора и таки вмешиваюсь:

— Простите! — приходится перекрикивать взрывы смеха и визги, — не могли бы вы все успокоиться и объяснить, что произошло? И немедленно прекратите лупить ребёнка, уважаемая!

Торговка замолкает и поворачивается, окидывая меня придирчивым подозрительным взглядом.

— Тю! Защищает она его! Да я, уважаемая, вора поймала на горячем! Таскать у меня булки удумал! И это уже не в первый раз!!! В прошлый получилось сбежать, так и теперь решил, что всё с рук сойдёт?! Нее!! Таких надо палками учить! Вот дождёмся стражей и получит как следует, уж я сама-то прослежу, ох, послежу обязательно, помяните моё слово!!

При этом она разворачивается к толпе, поднимает руку вверх и трясёт указательным пальцем, словно призывая небеса в свидетели своих слов.

Всё это время старший подросток молчит, а малыш пытается освободить товарища, повиснув на руке у здоровяка. Да только вокруг уж такая толпа, что не выпустят, по глазам вижу, только и ждут, чтобы лично за шиворот воришку оттаскать.

— Вот, — вкладываю в руки торговки четвертушку салера, — деньги ваши, если отпустите мальчика и передадите его вот этому мужчине. Указываю на Рамиза.

Мой охранник сможет безопасно вывести детей из толпы, да и самим детям не даст сбежать. А я бы хотела разобраться. Не нравится мне, что ребёнок, рискуя здоровьем, ворует еду. Да и покормить обоих нужно, по лицам вижу — голодные.

Торговка несколько мгновений неверяще рассматривает блестящий четвертак, потом крепко сжимает его в мясистом кулачке и практически швыряет мальчонку Рамизу. Рамиз перехватывает ребёнка за предплечье и поднимает на меня вопросительный взгляд.

— Идём со мной, — тихо обращаюсь к подростку, — не бойся, задам несколько вопросов и отпущу.

Смотрит на меня как дикий волчонок, недоверчиво, затравленно, но оценив габариты Рамиза, решает, что проще согласиться, чем упираться.

Кажется, сейчас самое время подкрепиться. Прошу дио Хэмиса проводить нас к скромной ресторации или к приличному трактиру… не знаю, что тут у них есть.

***

В милом заведении на одной из соседних улиц выбираю столик за кадками растений, подальше от любопытных взглядов. В глазах волчат читается неподдельное изумление и любопытство.

Подросток шмыгает и грязным рукавом вытирает кровь под носом. Молча протягиваю ему платок.

Дио Хэмис выбирает блюда на своё усмотрение. Как я понимаю, что-то лёгкое для меня, сытное для Рамиза и для мальчишек. Прошу дополнительно принести чистые влажные тряпицы для каждого.

Нужно ж хоть руки помыть перед едой.

— Во-первых, как вас зовут? — обращаюсь к старшему, но он тут же переглядывается с малышом.

— Дарий он... а я Книт, уважаема, — отвечает младшенький.

Меня смущает, что старший до сих пор не проронил ни слова и в голову закрадываются страшные догадки:

— Дарий не разговаривает?

— Неа… и не слышит.

— Разве? Мне показалось, он понимает…

— Да по губам видит, что говорите, уважаемая.

Глухонемой? Мне становится по-настоящему не по себе. Но стараюсь перебороть жалость, едва ли парень порадуется очередному сочувствующему взгляду в свою сторону.

— И что ж это твой брат воровать удумал?

— Так, мамку порадовать хотел. Тяжко ей с нами, а батю опять незнамо где носит. Та может оно и хорошо… пущай дальше носит… — размышляет вслух малыш, за что получает толчок локтем в бок от старшего товарища.

— Братья?

— Ага… а вы, уважаемая, чего узнать-то хотели?

— Да вот, интересно мне стало, что ж это вы так рискуете, раз знаете, что за это можно палок получить?

— Знать-то знаем, а коли есть хочется, так и палка не страшна.

Замечаю, как старший бросает на младшего гневные взгляды. Явно не одобряет его болтливость.

— А если честно работать? — осуждаю детский труд, но понимаю, что здесь все к этому привыкли. Дети работают с самого раннего возраста, сначала помогая старшим, а затем и самостоятельно. В четырнадцать, а то и раньше, многие уже владеют профессиями.

— Аххаах, вот вы насмешили уважаемая, да кто ж это такого на работу нормальную возьмёт?

— Неужто совсем работы нет?

— Да когда и берут, бывает, в доках помочь, так потом частенько и не платят. Он же пожаловаться не может, только руками и машет, а те смеются, да оплату его в свои карманы прячут. Вот сегодня утречком так и было. А мамке нас не прокормить. Так что вы ежели и нам монетку подкинете, то за вас молиться будем, уважаемая!

В конце своей длинной речи маленький хитрец получает от брата очередной тычок острым локтем в бок и гневный взгляд.

Дарий сидит красный как рак, губы поджаты, пальцы сжаты в кулаки до побелевших костяшек. Похоже, слова брата задевают его гордость. Надо же, сам лохматый, тощий, как кузнечик, а осуждает мелкого за то, что тот деньги выпрашивает.

— А вот тётке той, вы зря целый четвертак дали.

— Это ещё почему?

— Гадкая она да жадная, что жаба! Сама нам две булки обещала, как ящики перенесём, а потом только одну дала и то вчерашнюю, я пригрозил стражам пожаловаться, а она сказала, что мне не поверят, потому что я как побирушка выгляжу. А она-то уважаемая сэя! И вот уже не впервой это она так! И в другие разы то порченное отдаст, а то и грязное. А обещала-то свежих за работу дать! Ящики-то у неё, знаете ли, совсем не лёгкие!

— Так это что выходит… вы всего лишь обещанное забрать хотели?

Мне становится совсем не по себе. Получается, старший и не воровал ничего, а его мало того, что куском хлеба “обсчитали”, так ещё и палок за это всучить могли? Не нравится мне такой расклад.

Наш разговор прерывает подавальщица с большим подносом еды. Когда перед мальчишками ставят горшочки, от которых идёт потрясающий аромат, у обоих округляются глаза.

— Это что, всё нам?

— Угощайтесь и не переживайте, ничего с вас не спрошу за обед. Считайте, что просто пригласила вас составить нам компанию.

— Это ш надо, какой день хадкий был, а так хофошо обернулош! — произносит с набитым ртом младшенький, умудряясь при этом откусывать очередной крупный кусок мяса.

— Дарий, ты чего не ешь? Не нравится? Хочешь, закажу тебе чего-то другого?

Подросток бросает взгляд на младшего брата и показывает какой-то жест руками.

— Он гофорит, што хошет отнешти это домой, ешли ему пошволят, — не переставая жевать переводит Книт.

— Дарий, ешь, пожалуйста. А я ещё закажу еды, которую тебе соберут с собой.

При этих словах подзываю подавальщицу и прошу дио Хэмиса заказать то, что удобно будет унести.

— И пусть нам найдут корзину, в которую можно будет всё сложить. Я оплачу.

Только теперь парнишка набрасывается на еду, но в отличие от брата старается есть аккуратно, даже спину держит. Надо же…

— И далеко вы отсюда живете?

— Да всего в паре кварталов в сторону доков, уважаемая.

— Рамиз, как считаете, мы можем проводить мальчиков?