Волк 6: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита. Страница 21

— И я это не забыл, — отрезал он и бросил трубку.

Я убрал телефон и посмотрел на своих.

— Ночь будет жёсткой, — сказал я. — Машуков не приехал?

— Чай пьёт, — Женя выглянул в коридор. — И остальные подтягиваются. Буду проставляться, что не забыли меня.

— У Машукова самый большой боевой опыт, — я задумался. — И он был командиром. Давайте с ним подумаем, что делать.

— Придумаем, — Женя оживился. — Вот видишь, Димка, я же говорил, Волк нас не оставит. Всегда поддержит и впишется.

— Не оставит, — пробурчал Слава, уходя куда-то в себя.

Слишком я был напряжён, но когда увидел, сколько людей приехало… вся вторая смена комбината, которым оставалось до работы всего несколько дней, и они уже не пили. Прибывали и другие, кто сегодня отдыхал, закреплённые на точках и из наших ГБР.

Это серьёзная сила, мы давно это поняли. Немалая часть из них — люди, побывавшие в реальных боях, которых не запугать братвой. И более того — все в одной группе, никого не дадут вытянуть поодиночке. И, кажется, Душман об этом забыл.

— Женя, — сказал я, возвращаясь в кабинет. — Открывай комнату, выдавай всё. Берите даже охотничьи и газовые. И это… свою нычку тоже открывай, пусть кто-нибудь съездит за стволами.

— Какую?

— Ну я же знаю, что ты бандитские пушки никогда не выбрасываешь, Жень. У тебя и калаш никуда не делся, хотя сколько уже тебе говорил, что избавиться от него надо.

— После этого дела уж точно, — он быстро закивал.

— И заявления напишите, что нашли, — я вздохнул. — Толку мало, но хоть что-то. И не попадайтесь с этим. Вообще, чтобы по одному никто не ходил, пока не закончим.

Пришёл Машуков, спокойный и собранный, сразу стал делиться мыслями и планами, даже достал ещё советскую карту города. Будто собирался обороняться от моджахедов, а не от бандитов. Он в своей стихии.

Боевая сила ОПГ «Пивзавод» состояла из нескольких бригад. Пока Крюков не в городе, поднять всех Душман не сможет, хотя и постарается. Самые сильные бригады — у самого Душмана и у Студента, который поехал к шефу, и за что я ему благодарен. Без него его люди против нас не пойдут.

Серьёзная бригада и у Прапора, там есть бывшие военные. И ещё одна мощная бригада — у Яхи Шамана, который держит СТО. У него много людей в команде, и многие из них — его родственники.

А я не забыл, что в начале осени ещё до покушения на Крюкова, Шаман и Прапор едва не устроили войну друг с другом, их едва помирили. Но думаю, осадочек остался, и этим надо воспользоваться. И лучше сразу, прямо сейчас, ведь этой ночью решится многое.

Душман будет действовать, пока Крюков вне зоны доступа. Не факт, что Крюков, как приедет, не прикажет со мной разобраться. Но ждать утра я не собирался, иначе прольётся наша кровь.

А утром, если вопрос не решится в нашу пользу и станет совсем серьёзно, буду подтягивать все свои ресурсы, какие смогу достать, там уже вопрос будет стоять иначе. Но этой ночью мы ещё одни.

— Слушайте, — сказал я. — Женя выбил Прапору зубы.

— На моих глазах, — Слава закивал.

— Это ничего не меняет, — произнёс Машуков.

— Меняет. Он не будет терпеть боль до утра. Он поедет в больницу, городскую, железнодорожную или в ту частную клинику. И надо бы его перехватить, чтобы крепко побеседовать. Если пьяный урод будет у нас, его бригаде придётся действовать осторожнее.

— Они ночью не работают, — Машуков нахмурил лоб. — Хотя он вполне может кого-нибудь найти и отправить на работу. Блин, точно! — он оживился. — Надо было догадаться самому. Отправим машину, если что, найдём и заберём. Я попрошу парней из нашей ГБР заняться, там крутые сегодня дежурят.

— А я схожу к Шаману, — я поднялся. — Мне нужна охрана. Вы тут разбирайтесь с пушками и остальным, если кто появится, держите оборону.

— Шаман-то тут при чём? — Женя удивился.

— А чтобы он не вмешивался. Если не полезет до прибытия Крюкова, им тогда не так-то просто будет с нами разобраться, людей не хватит. И кто там диспетчер сегодня в ОВО? Не Кащеев, надеюсь?

— Нет.

— Отлично. Им всем сегодня плачу двойную ставку, чтобы возле наших точек крутились, а то наедут. И мне нужен кто-то надёжный, чтобы меня самого не грохнули.

— Тогда сам поеду, — сказал Слава. — У меня тоже есть хорошая игрушка на такой случай.

— Нет, ты оставайся с Женькой здесь, за вами особенно сильно будут охотиться. И надо ещё пару людей ко мне домой направить, чтобы не сунулись туда. Если сунутся — пожалеют. Перемещаться осторожно, чтобы никого не поймали.

— Этим я займусь, — заверил Машуков. — Оружие будем держать наготове, людей я распределю. И, Макс, лучше тебе сразу вернуться, как переговоришь. С тобой Артём поедет, с ним никто шутить не будет.

— Понятно. Я сразу назад, но поговорить надо. Нам будет тяжело против всех разом отбиваться, если полезут.

Что-то уже началось, когда мы выехали. Джип с братвой показался в районе одной из точек под нашей охраной. На контору они лезть пока боятся, у нас тут куча вооружённых людей.

Они могли решить нас выманить, но тот, кто придумал такой план, или не знал, или забыл, что у нас есть устная договорённость с нарядами ОВО. Связываться с ментами, пусть это и вневедомственная, они явно не горели желанием. Так что от круглосуточного магазина старый джип Ниссан свалил, едва там показался Уазик с надписью ОВО.

А я на служебной девятке с охраной поехал в сторону Старого Рынка. Темно, в городе не горели фонари, только фары машин освещали дорогу. Куда мы едем, братва не знала, за нами хвоста не было. Вот так и будем делать всю ночь, мы не знаем, что задумали они, а они, что замыслили мы сами.

Рядом со Старым Рынком было кафе с бурятской кухней, где всегда можно было найти или самого Шамана, или кого-то из его людей. Возможно, кто-то уже в курсе, что случилось, но меня пропустили без проблем.

Посетителей много, в зале очень душно. Повсюду стояли крепкие деревянные столы. Официантов не было, только две девушки-бурятки за кассой и повар, который следил за множеством пароварок, стоящих на большой газовой плите.

Яха Шаман, крепкий плечистый бурят, сидел у стены в окружении своих родственников. Перед ним большая тарелка с горячими буузами, сваренными на пару большими пельменями. На другой тарелке фирменное блюдо заведения — печень по-хански, кусок печени, которую оборачивают в жировую плёнку при готовке. Между тарелками стояли бутылки с водкой.

— Волк? — Яха Шаман нахмурился. — Тебя-то не ожидал увидеть. Хотя и не очень удивился, если начистоту.

— Разговор есть, — я уселся за стол перед ним.

— Догадываюсь, о чём. Но знаешь, наши тобой недовольны. Особенно Душман.

Он взял одну буузу, откусил сбоку, шумно выпил бульон и только после этого съел. Не приказывает стрелять, схватить меня или что-то ещё. Потому что ему не хочется помогать Прапору, хотя глаза у него хитрые.

— Скажу быстро, — сказал я. — Прапор наехал на моих людей, а значит, наехал на меня. За это будет ответка, а ему не хватит бойцов, чтобы со мной сладить. Он попросит о помощи. И попросит в том числе тебя, не он, так Душман. И всё это будет ночью, пока не приехал Иваныч.

— А Душман уже мне звонил, — Шаман чуть было не взял мобилу, но сначала вытер руки салфеткой, чтобы не запачкать телефон в жиру. — И я вот думаю…

— Это не просто так, — я смотрел на него. — Прапор на нас наехал, потому что хочет себе мой бизнес. Про тебя он не вспомнит. И думаешь, он забыл ваши старые тёрки? Не забыл, напомнит. У вас же спорная улица, из-за которой уже была стрельба.

Шаман сжал губы и выдохнул через нос. Всё-то помнит, что тогда случилось. Говорят, что забыли обиду, но эти обиды тлеют годами. Вот и Душман вспомнил, что было летом.

— Я тебе не указ, — продолжил я. — Но чтобы тебе не обещали, всё получит Прапор.

— Но когда Иваныч вернётся…

— С ним и буду говорить. А пока он не вернулся, придержи своих. Тебе с этого ничего не перепадёт, только поможешь пробиться Прапору, и это тебе выйдет боком в дальнейшем, ведь он получит моё оружие и остальное, если у него выйдет. А я сделаю так, что у него ничего не получится. У меня больше людей, чем у него. Так что я приехал сказать, что это наши с ним тёрки, не надо ему помогать.