Боец 5: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 40

— Не боись, — подмигнул Степаныч. — Сериалы пересказывать не будем.

Он набрал номер. Сантос, в отличие от Рикардо, взял трубку почти моментально, как будто сидел и ждал нашего звонка с самого утра.

— Сантос? Здравствуй, дорогой! — Степаныч разулыбался, как будто бразилец на том конце провода мог его видеть. После обмена любезностями и вопросов о здоровье он сразу перешел к делу. — Слушай, у тебя сейчас бойцов много? Как уровень? Да у нас тут турнир один интересный наклевывается, можно поучаствовать. А? Перспективы открываются широкие, да. Платить, правда, не платят, но зато уже есть договоренность с телевидением, они будут это транслировать в прямом эфире, потом еще в записи покажут. А может, и на кассетах выпустят. То есть прикинь: это сразу бой в прямой трансляции на всю Россию как минимум, имя уже прогремит! Плюс будет профессиональная съемка боя. И ты уже не просто спортсмен, а звезда видео и телевидения! Да я понимаю, что гонорар… Но у нас же сейчас, сам знаешь… Ага. Ну ты поинтересуйся у пацанов, вдруг кто… Телефон?

Степаныч вопросительно взглянул на Серегу. Тот протянул ему визитку, лежавшую на столе. Степаныч продиктовал Сантосу номер телефона, попрощался и положил трубку.

— Ну что там твой бразилец? Чем порадует? — спросил я.

— Пока не знаю. Говорит, все более-менее толковые посваливали в Америку, там им выгодные контракты предлагают. И просто так никто никуда не поедет. Тем более по их условиям, если ты подписал договор, то все «сторонние» выезды надо согласовывать с компанией, которая тебя наняла. А там тоже смотрят — выгодно им это или нет. Короче… — Степаныч махнул рукой, давая понять, что на этот вариант лучше ставку не делать.

Все это я, конечно, понимал и без Степаныча. Я знал, что в современных российских соревнованиях, независимо от их уровня, всегда платят немного. Иногда на кону вообще стоит спонсорский товар: победитель получает, допустим, автомобиль или какую-нибудь супернавороченную технику для дома, проигравший — утешительный приз. Что-нибудь вроде набора шампуней или сковородок. Этим, конечно, иностранных гостей сюда не заманишь.

Но, с другой стороны, если вдруг найдется бразилец, который будет готов поехать, да еще и сидящий на американском контракте — то есть в рекламе его страной можно будет написать США — это же совсем другое дело! Под такое событие уже можно будет попробовать выбить у Покровителя и гонорар участнику. Шутка ли — телесостязание двух держав, России и Америки! Да это же реально международное спортивное событие века!

Я поделился этими мыслями со Степанычем и Серегой.

— Ну ты, Боец, прямо круто берешь, — улыбнулся Серега. — Тебе еще Чака Норриса с Ван Даммом на афишу поставить — и будет полный набор.

— Дело тут не в Норрисах и Ван Даммах, — проворчал Степаныч. — Дело в том, что в такое мало кто вложиться захочет. Денег ухлопаешь немеряно, а будет ли какой-то выхлоп — еще очень большой вопрос. Еще и в долгах останешься. Если сейчас с американцами заморачиваться — туда уйдут еще минимум два таких же бюджета, как сейчас выделили.

— Да будет выхлоп, как же не будет-то, — горячился я. Успех нашего предприятия мне казался все более очевидным. — Это же шоу! Зрелище! Картинка! А для нашего зрителя любимая картинка какая? Борьба двух равных врагов! Ну, вспомните — Иван-царевич и заморское чудище! У нас все сказки на этом строятся — встретился наш богатырь с ихним драконом, схватились они и наш победил.

— Боец, ты сказки перечитывать начал? У врача-то давно был? — с саркастическим смешком спросил Степаныч. — Хрюшу со Степашкой на ночь смотришь?

— Да при чем тут Хрюша! — возмутился я. — Ты пойми, Степаныч, здесь же то же самое может получиться! Это же психология! Ну вот представь, что твой бразилец из США прилетит. Так мы можем все это обставить как соревнование через океан — ну то есть давайте, дорогие зрители, узнаем, кто все-таки круче: наш Илья Муромец или их заморский Чак Норрис! Да тут все мальчишки к экранам сбегутся! Причем всех возрастов, — с улыбкой добавил я. — Это же получится совсем другой продукт, чем просто два боксирующих мужика, которых и так везде навалом!

— Вообще-то твой Боец прав, — отозвался Сергей. — Сейчас же видишь как — под привычное рядовое мероприятие публику не собрать, даже если там суперкрутые ребята будут участвовать. Слишком много развлечений появилось, зритель ищет, что поинтереснее, понепривычнее да поострее. А вот если это как-нибудь обставить так, чтобы… — Серега сделал рукой в воздухе неопределенный заковыристый жест.

— Да понимаю я, — проворчал Степаныч. — «Что» — уже мало кому интересно, главное — «как». Но и излишним прожектёрством тоже не надо увлекаться. А то напридумываем сейчас себе межгалактический шахматный турнир, а в итоге получится сельская драка…

Наш спор прервался трелью телефонного звонка. Трубку снял Степаныч — это произошло как бы само собой, словно это был уже его кабинет и никому, кроме него, сюда никто позвонить и не мог.

— Да? Я, конечно. Ну что, спросил? И что? — лицо Степаныча нахмурилось. Он повернулся к нам и многозначительно посмотрел на нас, как бы подтверждая: «Ну я же говорил!» — Понятно. Ну спасибо за информацию, дорогой, да, мы будем иметь в виду. Если что, я позвоню. Спасибо!

Степаныч положил трубку и развернулся в нашу сторону с таким видом, как будто мы вместе с ним слышали все, что сказал Сантос и ничего нам сообщать было не надо.

— Ну что там, Степаныч, не томи! — не выдержал я.

— Как я и говорил, — победно сверкнул глазами тренер. — Есть ребята, согласные приехать, но бесплатно никто не хочет.

— Так а сколько им нужно-то? Если самолет, гостиницу и…

— Не-не-не, — перебил Степаныч, — ты про эту благотворительность вообще забудь. Там дикий мир капитализма, это у них вообще за оплату не считается, как сопутствующие карманные расходы идет. Когда говорят о деньгах, речь идет только о чистом гонораре, а это все само собой разумеется.

— Ну и сколько они хотят чистым гонораром? Да говори уже напрямик, что ты все вокруг да около-то! — я начал заводиться. Театрально держать интригу Степаныч, конечно, умел, и иногда это выглядело эффектно. Но в некоторых случаях — как, например, сейчас — начинало просто бесить.

— Минимальный вариант — пять тысяч долларов. Напоминаю, это без учета перелета, проживания и питания.

Мы с Серегой присвистнули одновременно. Видимо, для нас обоих эта сумма казалась одинаково заоблачной. В кабинете воцарилась тишина.

— Мда, — протянул Серега. — Вот это размах у ребят.

— У них-то размах, — отозвался Степаныч. — А мы вот что делать будем?

— С ними — видимо, ничего, — тяжело протянул я. — Спонсоры — они, знаешь, тоже деньги считать любят. Если он тебе дал сумму, а ты потом просишь еще, потом еще, потом еще раз двойную — он тебя пошлет. И скажи спасибо, если жизнь не сократит.

— Ну да, бразильцы, значит, отпадают, — кивнул Степаныч.

— Естественно, — подтвердил я. — Тут мы не то что ничего не заработаем — в минус уйдем, потом еще пару лет долги отбивать. Смысла нет в это ввязываться.

— А жаль, — сказал Серега. — Я, если честно, уже проникся: Россия — Америка, турнир через океан… А через годик, глядишь, они бы нас в ответ пригласили. Скатались бы на этот их Манхеттен или как там его, мир посмотрели…

— Телевизор включи и смотри, — огрызнулся я. — Я бы тоже много чего хотел, да только кто за все это платить будет? Я же говорю — они умеют считать деньги. Это мы тут — душа нараспашку. И, кстати, их можно понять. Вот если ты разводишь куриц, чтобы продавать яйца или цыплят — с какой стати ты будешь эти самые яйца раздавать бесплатно?

— Ну уж на стол-то раз в год выставить меня жаба не задушит, — проворчал Серега.

— А ты за свой стол кого попало приглашаешь? — возразил я. — Мы им вообще-то не родня и не школьные корефаны, чтоб подарки нам делать.

— Главное, чтобы нам самим кого попало за свой стол звать не пришлось. — Степаныч, кажется, тоже расстроился не меньше нашего. — Как нам теперь внимание-то к турниру привлекать? Надо придумать что-то… не менее интересное, чем соревнование с американцами. А что может быть таким же интересным и масштабным — я не знаю…