Укротить Генерального - Лакс Айрин. Страница 2

Я как-то задержалась дольше обыкновенного и застала их.

Босс разложил ассистентку на столе и имел в рот.

Голова ассистентки свисала вниз со стола, она принимала жесткий горловой минет.

Мне даже стало жаль бедняжку. Она выглядела так, словно задыхалась.

Член у Мерзликина, кстати, хорош. И сам он – тоже.

Очень…

Но мы же сейчас не об этом, да?

Привлекательный сукин сын. Брутал.

Ему тридцать с небольшим.

Молод, сексуален зверски, немногословен.

Хорош, и точка.

Но я же не для этого сюда пришла.

Я села на кресло, заложила одну ногу на другую в ожидании ответа.

– Владислава… – тяжело вздохнул босс и прикрыл глаза, потер их.

Словно от меня у него голова разболелась!

– Давайте прекратим этот бессмысленный разговор. Я вернусь к работе, а вы… Вы пойдете к тому, к кому спешили. К Ване какому-то… – добавил он с ядом.

Он что, в мой телефон успел заглянуть, когда я отвечала на смс перед тем, как он сунул мне в руки премию?!

Ваня – это моя старшая сестра, Иванна. Я с детства зову ее Ванькой.

Кроме того, у Иванны на аватарке стоит бородато-скуластое лицо ее обожаемого мужа – Ивана.

Иванна и Иван – не разлей вода вот уже много-много лет!

Всем бы такой счастливый брак!

Короче, парочка…

– К кому я собираюсь, вас, Гордей Иванович, никак не касается, – отчеканила я.

– Так же, как вас, Владислава, не касается, почему я решил не оплачивать путевку в Доминикану персонально для вас.

– Ага!

Я вскочила на ноги, принялась ходить по кабинету.

Постукивала каблучками, а босс за мной наблюдал.

– То есть это не ошибка. Это не недоразумение. Это намеренные, обдуманные, хорошо спланированные действия!

Я резко обернулась, босс отдернул взгляд от моих бедер на уровень дерева бонсай, которое стояло на прямоугольной подставке. Оно словно парило в воздухе, потому что подставка была прозрачная.

– Да, – кивнул. Ткнул ручкой на дверь. – Свободны.

Да он меня практически выставляет из своего кабинета!

Нахал!

– Почему?

– Что?

– Почему? Разве так сложно ответить? Почему вы не оплатили мне путевку?

Мерзликин выругался матом, треснул дорогущей ручкой, сломав ее, и встал!

Ох, высокий он, мощный… Но плевать!

– Хотите знать?

Я не хотела, чтобы он вот так смотрел на меня, сверху вниз. Поэтому тоже встала.

Между нами – узкий, прозрачный стол, как та самая невидимая линия фронта.

Глаза в глаза.

Ну, почти.

Я все равно ниже него, немного.

Даже на каблуках-шпильках, которыми с удовольствием бы прошлась по его красивой, слегка небритой физиономии!

– Отлично! Я вам скажу. Но с одним условием. Вы покинете этот кабинет.

– Хорошо. Я жду.

– Хорошо.

Ноздри босса раздувались. Вены на шее вздулись.

Он рывком достал листок из ящика стола, ткнул в него пальцем.

Мое имя в этом списке стояло выше всех.

– Понимаете?

– Не очень!

– А вы подумайте. Подумайте хорошенько, Владислава. Вы же глава аналитического отдела финансов.

Босс оттолкнулся от стола, принялся ходить вдоль него.

Я пригляделась.

– Вы ранжировали сотрудниц не по фамилии, не по должности и даже не по размеру заработной платы…

– Подумайте. Еще одна попытка. Последняя! – рявкнул он.

До меня дошло…

– По возрасту, – шепнула я. – Вы… Вы всех по возрасту расставили! От большего к меньшему.

– Да. Это так. И вы, Владислава Алексеевна, старше всех.

Босс вырвал листок из моих ослабевших пальцев. Я рухнула в кресло.

– Хотите сказать…

– ДА! – крикнул он.

– Что я… старая?! – выдохнула я.

Боже. Меня бросило в пот. Стало нехорошо…

Мне в этом году тридцать шесть лет исполнится. Я знаю, что выгляжу хорошо.

Черт подери, чтобы после тридцати выглядеть так, как выгляжу я, приходится пахать до двадцатого пота в спортзале, следить за питанием, регулярно посещать косметолога… То есть работать над собой постоянно.

Все окупается.

Мне даже тридцати не дают, а этот…

Этот выскочка назвал меня старухой?!

– Всем остальным сотрудницам меньше тридцати пяти лет, – сухо подвел итог генеральный монстр. – Уверен, вам в компании девочек, которым в основной массе до тридцати лет, будет скучно.

– То есть…

Боже…

Он обозвал меня старой и скучной?!

Ну, ему я покажу… скучную!

Глава 3

Влада

Я была возмущена до глубины души.

С чего босс решил, что мне будет скучно с девочками?!

Да если так посмотреть, то треть из нашего коллектива – просто скучный офисный планктон, совершенно без увлечений.

Прийти после работы пораньше и рухнуть на диван, успеть к началу показа любимого турецкого сериала – вот их потолок.

В то время как я – образованная, увлекающаяся спортом и искусством. Я и танцую, и волонтерю немного. Я – точно не скучная, меня называют душой компании!

Как босс мог назвать скучной… и старой?!

Неужели Мерзликин всерьез считает, что я скучная старуха и испорчу всем отпуск, выйдя в купальнике на общий сбор у пляжа?!

Лучше бы он свою ассистентку раздел до конца, прежде чем трахать на столе…

У нее бледные ляжки и, несмотря на то, что даже двадцати трех не исполнилось, уже целлюлит вываливается!

– Вам – больше тридцати пяти лет. Вот и причина. Теперь, пожалуйста, освободите мой кабинет. Вы обещали, – напомнил босс.

Я должна была реагировать адекватно, но у меня в голове стучали только эти два слова: старая и скучная.

Боже!

Не могу поверить, что без малого тридцатидвухлетний мужчина считает меня старухой…

Старая.

Скучная.

Одинокая…

Мужчины нет… Нет отношений. Нет детей.

Я реально – неудачница, что ли?!

На фоне всех остальных…

Мне стало вдруг холодно.

Одиноко. Ужасно…

Боль в груди стала каменной.

Даже дышать стало почти невозможно.

С тех пор, как не стало моего мужа, я всегда была одна.

Он погиб.

Вот уже почти десять лет…

Совсем скоро – годовщина. Юбилей, как любимого не стало.

Детей мы завести не успели.

Я совсем одна…

После гибели мужа я была погружена в карьеру, в проблемы семьи, родителей, помогала друзьям, вела активный образ жизни…

Делала все, чтобы не думать об одиночестве, но этот молодой и холодный ублюдок, нагулянный на стороне прежним хозяином фирмы, тыкает меня носом в возраст и одиночество.

Знал бы ты, козел похотливый, как это больно, лишиться смысла всей своей жизни и все равно продолжать жить дальше…

– Владислава Алексеевна, у меня очень мало времени. Прошу!

Еще и зудит, как комар.

Шлепнуть бы тебя. Тапком. По губам.

Чтобы неповадно было тыкать женщин носом в их возраст.

Это, в конце концов, просто неприлично!

– Вы уходите? У меня важный звонок вот-вот случится, – не унимался Мерзликин.

Нет, дорогой генеральный монстр, ты не Мерзликин Гордей, ты…

Ты – Мерзавкин!

Вот ты кто… Мерзавкин Гнидон. Гнидон – от слов гнида и гондон.

Острый кадык на мощной шее босса дернулся вверх-вниз.

У меня разболелась голова, заныла от шпилек.

– Дайте мне лист бумаги, пожалуйста. И ручку. Только целую, пожалуйста.

Я не узнала свой голос.

Слишком сухо он прошелестел.

– Зачем?

– Дайте. Не хотите? Сама возьму.

Я перегнулась через весь стол, выхватила у босса листок бумаги, что лежал перед ним.

Тот самый, на котором он распечатал имена всех сотрудниц и расставил по возрасту, шовинист проклятый.

С этой стороны лист, конечно, использованный.

Но с другой стороны – девственно чист.

Я вынула из волос гору шпилек, потрясла темными волосами.

Мерзликин наблюдал за мной удивленно.

– Вы… Вы… Вы что делаете?

Я быстро накатала заявление на увольнение по собственному желанию, нацарапала дату, размашисто поставила подпись.