Кодекс Охотника. Книга XXI (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 44

— Ее надо забирать оттуда, — говорю Истам.

— Согласен… Мы не просчитали такой вариант, — отвечает мне Пушкин, а затем поворачивается к остальным. — Работаем все!

Ну, команда была дана, и мы начали. Не успел я добежать до Марии, как червяк наконец-то понял, кто на него напал, и решил отомстить. Он открыл свою пасть в её сторону, и стал изрыгать из нее «фонтаны» Серых.

Да-да… Этот грозный с виду червь, у которого морда похожа на легендарного Урабороса, всего лишь такси, или большая маршрутка, не больше. А его боевые качества минимальны. Но Серых в каждом таком помещается, наверное, не меньше трехсот, а то и больше.

Марию тут же окружили, и сейчас она сражалась во все стороны. Неплохой у нее «костюм», раз выдержал столько ударов. Да только он явно не бесконечный, и когда я добрался до неё, то одна рука у неё уже висела плетью.

— Саша? — удивилась она, увидев меня.

— Он самый! — улыбаюсь ей, глядя на прозрачное забрало шлема, и откидываю назад две оторванные головы Серых.

— Отступай! Твоя работа здесь закончена! Дальше мы сами…

— Но я еще могу сражаться… — она пыталась мне возразить, но увидела, с каким лицом я посмотрел на неё. — Хорошо! — сразу сдалась девушка. — Береги себя!

Затем я некоторое время сопровождал Машу, помогая ей прорваться к своим. И таким образом, я остался один среди врагов. Да только, как говорят… Это вас заперли со мной!

Сдерживаться уже не было смысла, и я просто начал веселиться. Несмотря на то, что еще пару дней назад я выложился по полной, но сейчас прыгал и рубился, без каких-либо проблем. Удар влево, и сразу слетают две головы. Удар ногой по льду, и образуется трещина, в которую падают два десятка Серых. Это было здорово! Правда, Изрыгатели все ещё продолжают выплевывать Серых, и потому не прекращается поток пополнения боевых сил врага. Вскоре мне надоело, и я решил исправить эту ситуацию хоть немного. У меня было несколько бомбочек, которые я взял сюда для испытаний.

— Мелкий… — зову Шнырьку.

— Ш-ш-ш-ш-шо? — высовывается любопытная мордочка из снега.

— Дуй быстро на корабль, и в моей каюте в кейсе, о котором я тебе говорил, возьми мячик с пометкой ГХБ. А затем закинь её в пасть червю, который самый из них жирный.

Шнырька сперва нахмурился.

— Гх-х-хранату? — переспросил у меня.

— Хм… Да, её! — удивился я оттого, что он стал называть всё своими именами.

— Хорош-ш-шо! — кажется, он даже обрадовался.

Неужели, он больше не пацифист? Или это только к Серым относится.

Отбиваясь от Серых, которые без остановки шли на меня, не давая толком возможности даже сдвинуться с места, я наблюдал за Шнырькой и его перемещениями. И совсем скоро не только я мог увидеть мощный взрыв. Червяку просто разорвало морду, и он, выпустив вверх фонтан крови, завалился на бок. А ведь морда у него была достаточно крепкой. Кажется, Кренделю удалось…

Самое интересное, что Серые смогут выбраться, но не так быстро, ведь тело «такси» довольно прочное. Минут тридцать мне понадобилось, чтобы перебить всех Серых, вылезших из червя. Кроме этого, я следил за командой, и у них тоже шли неплохо дела. Они, как минимум, держались все вместе, а еще у них был Андросов, который уже сто раз пожалел, что тут оказался. Но вскоре его желание сбылось, и его отправили на корабль, чтобы он там лечил раненых из отряда Марии.

— Не ждали? — усмехаясь, спросил у товарищей, после того, как прорезал себе путь к ним.

— Ты где шлялся? — огрызнулся Доброхотов, ловко орудуя огромным двуручным мечом.

— Да так… Здесь недалеко гулял… — пожимаю плечами, и руками ломаю Серому хребет.

Мы провозились в таком темпе примерно ещё два часа. Даже для нас это было слишком… Не все Серые умирали легко. А доспехи даже у Магов Вне Категории не бесконечные. Если учитывать, что нас еще впереди ждет работа.

— Прикрывайте меня… — кажется, не выдержал Пушкин, и стал раздавать указания.

— Без проблем! — снова пожимаю плечами, и делаю быстрый выпад в сторону Серых.

Я сразу понял, что он хотел сделать, судя по его взгляду. Это не чтение мыслей, или что-то из этой оперы. Просто боевой опыт, который приводит к тому, что двое сильных бойцов могут понимать друг-друга без слов.

Свой выпад я на убийстве сразу троих Серых не закончил, и продолжил рубить их дальше, прокладывая для него дорогу к ближайшему червю. И когда ему было достаточно места для прыжка, он разогнался, и прыгнул к нему. В один миг голова червя была отсечена, но на этом его успех не закончился. Он оттолкнулся ногами, и стал прыгать от одного к другому, убивая их. Почему так никто не сделал раньше? Ну, так прыгать здесь очень не советую. Не знаешь, куда приземлишься. Можно провалиться в такую глубокую трещину, что тебя будут потом целый месяц искать.

Впрочем, я тоже мог совершать такие прыжки. Шнырька показывал мне, куда я могу спокойно приземляться. Да только смысла не видел… Незачем… Не было его в быстром убийстве врага… В прыжках… И даже в этой экспедиции… По крайней мере, сегодня. Хотел бы я им сказать, что к нам движется еще сорок червей. Серые уже считают эту землю своей, и не пропустят никого так просто.

— Вот и всё! Добьем оставшихся, и можем выдвигаться, — сказал Пушкин, когда оказался рядом со мной.

Кстати, его прыжок ко мне был довольно рискованным. Он думал, что раз я здесь стою, то всё в порядке. Ошибается… Просто ему повезло, что лед очень толстый, и не треснул. А внизу, подо льдом, была такая глубокая трещина, что Шнырька до ее дна не дошел.

— Ага… Практически… — не знаю, как ему сказать.

Впрочем, мне не нужно было додумывать.

— Что не так в этот раз? — позволил он себе нахмуриться. — Стоп… Неужели снова?

— Ну… Ведь не я их сюда посылаю.

— Черт… И как ты только все знаешь… Часом, ты не провидец?

Ответил бы я в рифму ему, да только времени совсем нет. Земля дрожит, а это означает, что…

— Да твою мать! — теперь и он позволил себе эмоции по полной.

*ГРРРРРАААУ*

Новая партия червей подоспела вовремя. И кажется, вся наша экспедиция накрылась «медным тазом». Хотя, если быть честным до конца, мне нравится вот так здесь стоять, и методично вырезать врага.

Рано или поздно они ведь закончаться? Ну, или мы…

Александр Сергеевич Пушкин…

Пушкин смотрел в окно, которое находилось в его каюте, и думал о своем… Провале.

А по другому это назвать и невозможно. И самое неприятное в этом деле, что они не просто не справились. Они даже толком не высадились, не говоря о том, что не успели даже попытаться закрыть Порталы… Хотя бы один. Их просто, как детей, остановили еще в самом начале, и вся их хваленая сила не помогла. А все это глупое место, в котором даже находиться тяжело, не говоря уже про сражения. При всем этом, в полную силу тоже невозможно работать. На берегу очень тонкий лед, это был всем известно, и последствия необдуманных решений они уже видели.

«Может, это не провал, а позор?» — подумал мужчина, и откинулся в своем кресле.

*Бах*

Снова начали работать пушки. А это означает, что они еще не добили всех Серых, которых там оставили, когда стали отступать. Сколько их там, вообще? Это была очень большая ошибка — оставлять это место. Нужно было сражаться до конца. Но предательство все расставило на свои места, и вышло, как уже есть, и что с этим делать, теперь непонятно. Если самые сильные люди Империи не могли справиться, то что тогда смогут здесь другие? Вечное удержание — явно не вариант! Уже видно, насколько сильно Серые адаптируются и готовятся ко всяким вариантам.

Раньше он Изрыгателей видел всего лишь два раза. Они были жуткой и большой редкостью. А сейчас ходят в Арктике, как у себя дома. С другой стороны, он понимал, что возможно это место и есть уже их дом. Конечно, они могли перебить их всех… Хотя на такое заявление Галактионов лишь усмехнулся. Непонятно, откуда он столько знает. Однако у каждого есть свои тайны, и он не вправе влезать в них. Также не хочет, чтобы и его тайны узнавали… Бессмертный Пушкин не любил все эти подковерные игры. А потому предпочитал проводить время в своей усадьбе или на заданиях.