Под крылом ворона (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич. Страница 39

— Хорки, прекрати, — одернул его я. — Всё правильно Сивый сделал, если по ту сторону двери была бы тишина или чавканье, то и открывать ее смысла не было.

Сказать-то сказал, а сам задумался. Как бы я сам поступил на его месте ради всех этих парней. Открыл бы дверь несмотря ни на что, или стоял бы и вслушивался, пытаясь уловить причину этого не делать?

— Врать не буду, — насупившись сказал Сивый, словно повторяющий сейчас мои собственные мысли. — Мне решать не пришлось. Когда доковылял, ты уже тарабанил в дверь.

Хорки, видимо, осознавший, что ляпнул напарнику лишнего, положил тому руку на плечо и несильно стиснул. Извиняться суровые мужики не привыкли.

— Ладно, и с этим разобрались. Теперь осталось понять, что нам со всем этим делать.

Я снова прикрыл глаза, но на этот раз чтобы подумать. Тяжело принимать решения, когда на тебя выжидательно смотрят семь пар глаз, которых и выгнать-то некуда. Хотя нет, шесть. Рейн по-прежнему мало интересовался нашим положением дел, отстраненно разглядывая тёмную гладь воды. Но эта проблема вроде должна решиться сама собой уже к утру.

Итак, что мы имеем? Неожиданный всплеск Бездны, изрыгнувшей орду тварей. Высших демонов, способных эту орду организовать в подобие армии. Предателя в рядах мрачных отрядов, которому обо всем этом было откуда-то известно. Одно это наталкивает на такие мысли, за которые можно и головы лишиться, узнай о них жрецы Триединого бога. Да еще это кольцо…

Я невольно нашарил металлическую печатку в своем кармане, и это лишь добавило мне тревоги.

Но если абстрагироваться от глобальных идей и сосредоточиться на конкретных задачах, то получается, что нам по-прежнему нужно попасть в Илием и сделать это, не привлекая к себе внимания. Ведь единственное, что нас сейчас отделяет от статуса дезертиров — это бумага об окончании службы, подписанная ныне мертвым командором Блюмпастом. Так себе аргумент для дознавателей и военной полиции во время военного положения. А я думаю, что если вороны долетели до главного города региона, то такое положение должны были ввести. Тут всего-то 70 лиг по прямой. А еще у нас на руках раненый соратник и опасный пленник, роль которого во всём этом так до конца и не понятна.

Вынырнув из мрачных мыслей, я обвел всех присутствующих в лодке людей взглядом.

— Сивый, куда течет река, и как нам быстрее добраться до Илиема?

— Лиг 20 течет в правильном для нас направлении, дальше резко уходит на запад, а нам нужно будет на восток. Там на излучине деревня будет, то ли Еловая, то ли Сосновая, не помню уже. А от нее просёлка идет до главного тракта, ну а по тракту можно уже до Илиема добраться.

— Главное, чтобы до этой вашей Еловой твари не добрались раньше нас, — вставил своё слово Пруст.

— Надо бы их предупредить… — Сивый был в своём репертуаре. Но тут, наверное, я с ним соглашусь. Хоть нам лучше и не привлекать к себе внимание, но если будем проезжать деревню и не сообщим о такой угрозе, то я потом спать не смогу и в зеркало смотреться.

— Так и быть, плывем до деревни, попробуем там найти лошадь и телегу, а также нам будут нужны припасы. Если же в деревне уже побывали твари, то поплывем дальше, на юго-запад. Крюк, конечно, но зато там более обжитые земли и безопасно. Раст, передай мне сумку коменданта.

Увесистая сумка внушала одновременно и тревогу, и надежду. И действительно, помимо личных вещей на самом дне нашелся заветный кошель.

— Ох ты ж мать моя, — выдохнул Шуст, глядя на торопливо подсчитываемые монеты. — Неужто свезло?

— Не везение, — поучительно поправил Хорки. — А вознаграждение от судьбы за все пережитые нами трудности и неурядицы.

И действительно, разным номиналом и металлом, но в общем эквиваленте насчиталось порядка 60 монет золотом. Целое состояние для одного человека и примерно годовой доход нашего отряда.

— И только попробуйте после такого не купить Горунару нормальную броню, — ворчливо пробухтел Колтун.

Ну вот, уже делить даже начали. И ведь никому в голову не пришло, что присваивать чужие деньги — грех. Мне, кстати, тоже. Что до остального содержимого сумки, то такого бурного эффекта на наемников оно не произвело. А зря. Думаю, не деньги были там самым ценным, а именно бумаги, которые нашлись в аккуратно запечатанной кожаной папке. Разобраться с ними сейчас при свете лун не представлялось возможным, однако беглый взгляд дал понять, что это какие-то учетные и бухгалтерские записи, а также несколько писем адресованных Блюмпасту от некоего неизвестного отправителя. Первым порывом было вышвырнуть их за борт, ибо всё это начинало дурно пахнуть королевской политикой. Но в нашей ситуации любые возможности могут быть полезны, а избавиться от них мы всегда успеем, достаточно одной спички или лужи поглубже.

Немного повеселевший от звонкой находки отряд к середине ночи наконец доплыл до излучины, откуда показались редкие огни спящей деревни. Судя по безмятежной тишине и спокойно курящемуся печному дыму, никто на нее не нападал, как и не успел еще ошарашить тревожными известиями.

Что хорошо, деревня оказалась по другую сторону реки, а значит тварям не так-то просто будет добраться до поселения, вздумай они продолжить свой опустошительный марш на юг. На берегу даже нашлась пристань, свободная сейчас от лодок. Оные лежали перевернутыми на галечно-песчаном пляже неподалеку, дожидаясь момента, когда вновь понадобятся своим владельцам. Мы пришвартовали свою и направились разыскивать если не постоялый двор или трактир, то хотя бы дом старосты. Удача снова улыбнулась нам, и рядом с какой-то обветшалой хибарой обнаружилась небольшая тележка с ведрами и снастями, до самой своей сути пропахшая рыбой. В нее мы и погрузили Горунара, который так пока и не пришёл в себя. Его могучее тело полностью не поместилось внутрь, и ноги свисали через борт, а вместо ослика или мула (для лошади эта повозка была слишком мала), впрягся Сивый, которого потом по очереди сменяли братья.

Домов поначалу было немного, и я даже подумал, что это совсем уж захудалая и убогая деревенька, но взобравшись на очередной пригорок мы увидели вполне себе зажиточный поселок из сотни с лишним жилых дворов. Как выяснилось позже, то, что мы увидели поначалу, оказалось селением рыбаков да паромщиков, не желающих поутру до работы добираться слишком долго. А так в деревне оказался и трактир, и конюшня с сеновалом, и даже свое ополчение. Оно то нас и встретило звенящим храпом прямо на крыльце самого большого дома.

— Уважаемые, — я аккуратно ткнул тупым концом копья сапог одного из двух спящих на посту мужиков. — Нам бы старосту увидеть. Он здесь?

— Ась? — вздрогнул он. — Не положено, ночь же…

Нерадивый охранник протер глаза, пытаясь собрать мысли в кучу и отделить сон от яви.

— А если нам очень надо? — вежливо спросил Раст.

— А вы кто такие-то? — наконец, придя в себя, мужик взглядом пересчитал нас и заозирался по сторонам, словно ища поддержки или хотя бы разумных объяснений нашему нежданному визиту. Не увидев искомого, он не придумал ничего лучше, как пнуть своего напарника, чтобы не разбираться со всем этим в одиночку.

Тот, впрочем, тоже, не удивив нас оригинальностью, испуганно выпучил глаза и даже порывался заорать, но Колтун, на плече которого сейчас безвольной куклой лежала Виола, очень серьезно на него посмотрел и сказал «лучше не надо». Пока наше недопонимание не переросло в конфликт или еще чего похуже, я решил поскорее брать ситуацию под свой контроль.

— Нам на постой нужно остановиться, у нас раненый товарищ. Да и в е сти у нас для старосты из Угрюмой крепости.

Ещё секунду подумав, проснувшийся первым парень всё же несмело улыбнулся.

— А-а-а, так вы из мрачных что ли? Так сразу и надо было сказать. А чего ночью тогда? Кто ж ночью дела решает?

— Я же говорю, срочные вести, очень спешили.

— А это? — он указал на Горунара и Виолу.

— Дорога выдалась непростой, не обошлось без потерь. Раненые они, но жить будут. Нужен кров и покой.