Грех и чувствительность - Энок Сюзанна. Страница 24

Поэтому перечень ее целей остался незаконченным, а в списке желаемых мужей не появилось ни одной фамилии. Ничто не изменилось и к тому времени, как явилась Хелен, чтобы помочь ей одеться для бала. На уровне декольте вечернее платье было цвета голубого полуденного неба, который, постепенно сгущаясь, становился темно-синим, как полуночное небо, в нижней части подола юбки. Она приберегала его для особого случая. Неизвестно почему сегодняшний бал показался ей вдруг именно таким событием.

Увидев, как она спускается по лестнице, Закери тихо присвистнул. Очевидно, это следовало считать признаком того, что ее гардероб улучшился или, по крайней мере, стал более консервативным. Раньше ни один из ее братьев никогда не выражал подобным образом своих эмоций.

Шарлемань неодобрительно поморщился, а вот реакцию Мельбурна было гораздо труднее определить. Он довольно долго смотрел на нее, потом кивком приказал Стэнтону открыть дверь.

– Готова? – спросил он.

Помогая ей подняться в карету, Закери пожал ей пальцы.

– Ты заставишь всех девушек в следующем сезоне подражать тебе, – тихо сказал он. – Мы повсюду будем видеть шедевры мадам Констанцы. Я лично очень благодарен тебе за это.

Она чмокнула его в щеку.

– Ты, кажется, начинаешь сочувствовать правому делу? – прошептала она.

– Не, говори никому, иначе меня повесят как предателя, но мне кажется, ты в последнее время была не очень довольна жизнью. Если эти платья заставляют тебя снова улыбаться, то я горячий сторонник того, что ты затеяла.

Получив эту неожиданную поддержку, Элинор ехала на бал в более оптимистическом настроении, чем за последние несколько дней. Ситуация оставалась далеко не идеальной, но она, кажется, стала приобретать союзников.

Дворецкий Ферронов объявил о приезде семейства Гриффин, и она сделала шаг в море света, шума и музыки. Братья тут же куда-то исчезли, хотя она все еще чувствовала на себе взгляд Мельбурна с другого конца комнаты. Однако пока он держал слово и не вмешивался.

Казалось, каждый мужчина в лондонском обществе сразу же заметил, что ее сопровождающие сегодня не при исполнении служебных обязанностей, и ее программка танцев заполнилась в мгновение ока. Она умудрилась оставить свободным один вальс, хотя понятия не имела, будет ли на балу Деверилл.

Элинор подумала, было отдать кому-нибудь этот танец, чтобы постараться найти хотя бы одного джентльмена, которого можно внести в список, но ей хотелось узнать у Валентина, как продвигается выбор приключения и не слышно ли чего-нибудь о Кобб-Хардинге. Она знала, что слухи ходили. Интересно, дошли ли они до Валентина?

После двух кадрилей и контрданса оркестр и гости сделали перерыв, чтобы отдохнуть. Элинор заметила Барбару Хаусен и направилась к подруге, но ей преградила дорогу крупная мужская фигура. У нее замерло сердце. Неужели Валентин все-таки решил прийти?

Однако, подняв глаза, она пришла в ужас. Перед ней стоял Стивен Кобб-Хардинг, голубые глаза, которого шарили по декольте ее платья. Элинор с трудом подавила инстинктивное желание прикрыть грудь и убежать.

Он медленно поднял глаза и взглянул ей в лицо.

– Добрый вечер, Элинор. Могу я рассчитывать на танец?

Вопрос звучал настолько абсурдно, что она не сразу смогла ответить.

– Моя карточка заполнена, – сказала она, отступая на шаг и пытаясь обойти его.

Он снова преградил ей путь.

– Уж наверняка у вас остался какой-нибудь танец для будущего мужа?

– Вы последний мужчина в Лондоне – нет, во всем мире, – за которого я вышла бы замуж, – ответила она. – Считайте, что вам крупно повезло, что я не сообщила на Боу-стрит, чтобы вас арестовали.

– Ну и почему же вы этого не сделали? Наверное, потому, что вам пришлось бы признаться, что вы были со мной на маскараде у Белмонта? А потом мне пришлось бы сказать, что вы слишком много выпили и удалились со мной в укромное местечко.

Она побледнела.

– Вы не осмелитесь.

– Вы так думаете? Да я могу даже описать крошечную веснушку вот на этом месте… – Он указал на ее левую грудь.

У Элинор перехватило дыхание. Еще никто никогда не поступал с ней так подло. Но она была Гриффин, а Гриффины не отступают ни перед кем.

– И вы думаете, что это заставит меня выйти за вас замуж? – спросила она, сожалея, что он выбрал такое многолюдное место для этого разговора, и в то же время радуясь тому, что он это сделал.

Он усмехнулся.

– Нет, не думаю. Но мне и не нужно убеждать тебя, не так ли? – Он бросил взгляд через ее плечо.

Мельбурн. Он придет в ярость и страшно разочаруется в ней. Этого она не могла допустить. И в горячности перешла на ты.

– Если ты расскажешь кому-нибудь о том, что произошло, я постараюсь сделать так, чтобы все узнали, какое ты животное и как мерзко себя вел.

– Дорогая моя, я спрашивал у вас, хотите ли вы поехать со мной к Белмонту, и вы согласились. Я вас туда не тащил насильно. Это вы, одевшись, как актриса, пытались соблазнить меня – несомненно, для того, чтобы досадить своему брату. Если я решил воспользоваться вашим безнравственным поведением, то это мое право. – Он подошел еще ближе. – Зачем же упускать удобный случай?

– А что, если я не упущу случая влепить пулю вам между глаз? – раздался рядом низкий голос Деверилла. Он встал рядом с ней достаточно близко, чтобы его пальцы прикоснулись к ее пальцам. – Это уже будет мое право.

Кобб-Хардинг покачал головой, отступив на шаг.

– Я пришел сюда не затем, чтобы драться с вами. Я здесь для того, чтобы обсудить кое-что с герцогом Мельбурном.

– В таком случае незачем угрожать леди Элинор, как незачем было пытаться сегодня днем задавить меня.

Элинор перевела взгляд на Деверилла.

– Что он сделал?

– Оторвал рукав моего сюртука. Так что для вас, Стивен, главный вопрос заключается не в том, хотите ли вы поговорить с Мельбурном, а в том, не желаете ли встретиться со мной на рассвете где-нибудь в укромном местечке.

Наглой самоуверенности у Кобб-Хардинга явно поубавилось.

– У вас нет никаких доказательств.

– Мне они не нужны. В обоих случаях я при этом присутствовал лично. У меня хорошее зрение и память пока не подводила. А теперь быстро покинь этот дом или выбирай место для нашей встречи на рассвете. Я уже приготовил пистолеты.

– Но это…

Маркиз подошел еще ближе.

– Если ты не уйдешь немедленно, я не буду ставить тебя в затруднительное положение или устраивать скандал. Я просто убью тебя, Кобб-Хардинг. Однако выбор оставляю за тобой. Я добрый.

Стивен сжал губы, бросил сердитый взгляд на Элинор, потом, напряженно кивнув Девериллу, повернулся и направился к выходу из бального зала. Элинор проводила его взглядом и, наконец, выдохнула воздух, который держала в легких, казалось, целую вечность.

– Силы небесные!

– Извините, – сказал Деверилл и, взяв ее руку, поднес к губам. – Я не хотел вмешиваться, но Кобб-Хардинг, кажется, будит во мне все самое плохое. – Он приподнял бровь. – А может быть, самое хорошее?

– Не надо извиняться, – сказала она и отдернула руку, почувствовав, что дрожит. – Спасибо.

– Это не ради вас, леди Элинор. Он испортил мой сюртук. А я любил его больше, чем люблю большинство людей. – Маркиз предложил ей руку и, наклонив голову, заметил: – Вы прокусили губу. Облизните ее, прежде чем кто-нибудь увидит кровь.

Она облизнула губу и почувствовала привкус крови. – Я не ожидала, что он появится здесь.

– Я тоже не предполагал. Этот человек – трус в самом худшем смысле этого слова.

– И вы пригрозили убить его.

– Я чувствовал, что он не остановится. Сегодня, когда этот тип пытался раздавить меня, он старался скрыть свое лицо. Да и к вам не подошел в присутствии ваших братьев. Он все еще обдумывает способ заполучить то, что хочет. Надеюсь, что я дал ему шанс подумать над третьим возможным выходом.

– Что, правда, то, правда. – Она сделала глубокий вдох и расправила плечи. – Что вам удалось услышать из нашего разговора?