Падший (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 1

Падший

Глава 1

Дорога стелилась под ноги грязной искромсанной лентой, пропитанный пылью, кровью и запахами недавних пожаров. Смерть тянулась к обочинам закопчёнными трубами сожжённых домов, вывороченными из земли путевыми столбами, проломленными заборами, обглоданными зверьём трупами и гниющим в канавах скарбом.

Две сотни ривийских батыров смерть не пугала. Они встречались с ней не единожды, её вид, неприглядный и совершенно не героический, был им привычен. Они несли её сами и сами же были готовы в любую секунду принять её, раствориться в великом ничто, среди виноватых и праведников, среди неприкаянных душ когда-то великих героев и упивающихся страданиями, обречённых на вечные муки предателей.

К кому из них отнести себя, я не знал. Вероятно, как многие, болтался где-то посередине. Ни туда, ни сюда. Мне не хотелось бороться за жизнь, но умирать, как ни странно, я тоже не жаждал.

Трое суток подряд меня просто везли, связанного, в телеге. Пару раз в день совали в зубы что-то съестное, на остановках-привалах водили оправиться в лес, а временами (вот как сейчас) выпихивали из «брички» и заставляли плестись за ней на верёвке, словно собаку или заводного коня, призванного в этот мир, чтобы не отдыхать, а работать. Работать до самой смерти, пока окончательно не рухнешь без сил или не попадёшь в котёл в виде жёсткого, но, в принципе, съедобного мяса.

Все мои рунные артефакты пропали в арладарском дворце вместе с курткой. Магию против меня никто из тилландцев не применял: ни саиры, ни пери, ни даже возглавляющая всю эту катавасию высокородная Астия. Как она затесалась в ряды чернокнижников да ещё умудрилась занять настолько высокое положение, я не знал и узнать не пытался. После всего случившегося это не имело никакого значения.

Прежний мир рухнул. Две силы, что боролись друг с другом, исчезли. Оставшиеся без хозяина территории превратились в арену новой борьбы — всех со всеми. Её промежуточные результаты я воочию наблюдал, проезжая в повозке мимо сгоревших деревень и развешанных на деревьях жителей.

Кто это делал? Может быть, дезертиры из разгромленных корпусов Империи. Может, разбойники и грабители, почуявшие, что воцарилась анархия и ответки не будет. А возможно, и просто соседи, ещё вчера ходившие в гости и желающие хозяевам добра и благополучия, а сегодня решившие, что чужое добро гораздо лучше смотрится в собственных сундуках, а его прежние обладателя хорошо выглядят только в качестве трупов.

Привычная человеческая природа. Когда всё человеческое в ней вдруг исчезает, словно его никогда там и не было.

Догадывался ли я, что так будет, когда моя месть совершится? Конечно, догадывался.

Надеялся ли, что удастся этого избежать? Скорее, да, чем нет.

Жалел ли, что не удалось? Не знаю.

Я хотел мести, и я её получил. По полной программе.

Отмстил всем и вся, а заодно и себе. И тоже по полной.

Особенно, когда услышал от гада-погонщика, что он не знает, что стало с моими друзьями.

Этот бесформенный трансвестит даже позволил себе слегка поглумиться: типа, ему это неинтересно… Сволочь подгорная!..

Это из-за него, сто пудов, я перестал верить Рейне и остальным, решив, что они предатели. Он, скотина такая, навёл на меня иллюзию. Потому что иным это было попросту не под силу.

А Рей… она осталась со мной до конца. Невзирая на то, что, по сути, я предал её, отверг, поверил в чужие фантомы. Но если бы не дракончик с её амулета, Горш взял бы верх надо мной, без вариантов… Так что, выходит, Рей снова спасла мне жизнь. Как и тогда, на подворье близ Се́жеша… А я отплатил ей… местью… Ей и другим. Всем, кто пришёл со мной в Арладар мочить подлеца-императора… Ну, вот и замочили, короче. Да так, что ни города не осталось, ни армии, ни друзей…

Но ведь, с другой стороны, бесформенный не стал меня убеждать, что все умерли. Хотя, безусловно, мог бы. Видимо, чувствовал, что правду не скроешь. И что я сразу пойму, врёт он или не врёт. Поэтому-то и прикинулся дурнем: мол, неинтересно. Ага, как же? Неинтересно ему. Сказочник хренов… А, значит, что? А, значит, всё не так однозначно, как в моём прежнем мире сказала бы какая-нибудь «крымчанка, дочь офицера»…

То, что действительно «всё не так однозначно», я понял на третий день, когда кавалькада всадников и повозок добралась наконец до первого более-менее целого поселения…

В эту деревню ривийцы проникли невозбранно. Окружающий её частокол был частично разломан, ворота на въезде отсутствовали.

Местные сопротивляться даже не пробовали. В нынешних условиях двести неплохо вооружённых воинов — практически армия. Решиться на бой с такими сродни помешательству. Тем более что и жило-то здесь, судя по количеству и размерам домов, сотни четыре, не больше, включая детей, стариков и женщин. А учитывая, что большинство умеющих обращаться с оружием наверняка забрали отсюда в имперское ополчение и что ворота им кто-то уже сломал, сопротивляться заезжим южанам тут было попросту некому…

Телега, за которой я брёл, остановилась на небольшой площади.

На то, как ривийцы брали село под контроль, не смотрел. По чисто военной части подразделением командовал какой-то обвешанный рунными артефактами тип. Судя по скорости исполнения распоряжений, достаточно опытный, весьма уважаемый и облечённый немалыми полномочиями, возможно, из высших сановников Ривии. Звали его Эрхан-беем. К нему даже Астия обращалась с почтением, хотя, скорее всего, показушно, дабы не наносить урона авторитету формального командира.

Бывшую невесту Ашкарти (из-за которой «всё началось») за три дня пути я видел всего два раза. Возле «моей» телеги она не появлялась, её голоса я не слышал. Зато хорошо слышал, как простые бойцы именовали её не иначе, как «великая пери».

О том, что отряд, в котором я оказался, весьма непростой, помимо присутствия в нём большого начальника, «великой пери» и бывшего члена Конклава, говорил ещё и тот факт, что в отряде имелся обоз аж в полсотни телег. Запасы продовольствия, оружия, медикаментов, палаток, расходников… Всё это, сто пудов, позволяло долгое время действовать автономно. Хрен знает, какие начальные цели ставились перед этой «кампф-группой», но что серьёзные — наверняка.

Тем не менее, идти лишь по разорённым войной и анархией землям даже для такого отряда выглядело расточительством. Наверно, поэтому Астия с Эрхан-беем и дали команду войти наконец в какое-нибудь мало затронутое разрухой село. Возможность переночевать в нормальных условиях, обиходить как следует лошадей, проверить обозный транспорт, пополнить запасы, разжиться недостающим и необходимым — отказываться от такого, особенно если явной угрозы не чувствуется, попросту глупо…

Решения, куда меня отвести и где запереть, я дожидался минут пятнадцать. Всё это время просто стоял, прислонившись к борту телеги, и пялился по сторонам. Прямо напротив повозок располагалось двухэтажное здание с коновязью и довольно широким входом. По всему видать, деревенский трактир с гостевыми комнатами. Справа — нечто похожее не то на сарай, не то на кутузку, с подкрышными продухами, но совершенно без окон. Слева «архитектурную композицию» завершало здание церкви… Или молельного дома. Раньше в Империи мне такие, как помнится, не встречались. Только храмы Баат или аналогичные — для поклонения императору и Конклаву.

Эта молельня выглядела достаточно старой, сложенной из потемневших от времени брёвен. На куполе, выполненном в виде конуса, красовался крест. Только не прямой, как у земных христиан, а косой, по типу андреевского. Чуть присмотревшись к нему, я вздрогнул…

— Хватит глазеть! Пошёл, — скомандовал подошедший «конвойный», ухватив за верёвку и потянув за собой. — Давай-давай, пошевеливайся… крыса барханная…

Как и предполагал, меня завели в сарай-каталажку. Внутри, в самом деле, оказалось что-то вроде узилища, совмещённого с «промышленным» складом. Кучи какого-то деревенского барахла и несколько загородок с относительно толстыми стенами и дверями со стальными решётками.