Влюбиться нужно еще умудриться (СИ) - Цыбанова Надежда. Страница 11

- Ладно-ладно, не реви. Не выношу слез. Будем вместе спать.

Было настолько волнительно, я и забыла, что должна страдать. До этого мне доводилось обниматься: пару раз с отцом, с подружками по пансиону, а один раз меня подхватил молодой офицер, когда я из-за задумчивости пропустила огромный булыжник посреди дороги. Но такое я ощущала впервые. Не бабочки, конечно, но тоже очень сладко.

Ночь должна была пройти без происшествий: в ушах заглушки, под боком швабра. Но подвел организм. Проснулась от потребности облегчить душу и наведываться в комнату медитации и успокоения.

Полюбовалась спящим Винсом. Он так мило сопит, подложив ладонь под щеку.

А в туалет-то хочется. Но боязно. Вдруг маньяк из-за угла выскочит, тут-то я и оконфузюсь. Эх, ладно, пускай, спит, у него еще дело важно впереди – в меня влюбиться.

По этажу разносился храп. Здоровый молодецкий храп, от которого трясутся стены, и пауки в ужасе разбегаются. Предлагаю причислить Марту к лику святых и выделить в пантеоне ей целую ступень: великомученица, спасительница высокоморального общежития от зверского монстра.

На удивление все прошло без эксцессов. Я успела расслабиться и на обратном пути, даже стала намурлыкивать себе под нос песню.

Рано. Ох, рано. Когда из темноты, словно призрак вышел комендант, я взяла пару высоких октав и шибанула шваброй по пространству перед собой.

- Свихнулась, - прохрипел старик, нос которого удачно разминулся с хозинвентарем на сантиметр.

- Маньяк! – окрысилась я.

- Чего это? – удивился он.

- Опять про оргию спрашивать будешь?!

Завхоз стушевался, втянул голову в плечи и промямлил:

- Мне премию обещали, если хоть одного жильца поймаю на неприличном. От халявных денег кто откажется?

В этот момент Эдевейс многообещающе поперхнулся, и стало тихо. Мы замерли, напряженно вслушиваясь в тишину не веря своему счастью. С полминуты спустя снова раздался раскатистый храп.

- Кстати, ты на кухне этикеткам особо не верь, - расщедрился старик в качестве извинений. – Лойд как въехал, все поменял, мол, так ему привычнее. И если что-то берешь – ставь на тоже место. Пунктик у него на этой почве.

Ах вот оно что. Я же точно помню, на банке было написано «Соль». А там сахар, оказывается. Так в ванильных мечтах плавала, получая похвалу за ужин, что попробовать элементарно забыла! А ведь в пансионе за готовку всегда высший бал был! Обидно.

С завхозом мы разошли не то чтобы друзьями, скорее дипломатами стран в состоянии войны с улыбкой обменивающимися пленными.

Винс в кровати продолжал вызывать умиление. Чувствую - любовь уже близко. Вот сейчас еще полюбуюсь для закрепления эффекта и спать.

Широко зевнув, я шагнула к окну, чтобы стоять против света, дабы полнее насладиться картиной, как краем глаза заметила темную фигуру. Человек двигался вплотную к стене, стараясь не попасть в лунный свет, и вел себя подозрительно, то и дело, задирая голову и высматривая что-то в окнах общежития. Потом он свернул за угол и пропал.

Спать я ложилась, стуча зубами и прижимая к себе родную метлу.

Глава 9.

- Мэтр Форей не принимает, - я, в привычной позиции, выставив швабру перед собой, перекрывала подступ к двери кабинета начальства.

В этот раз приемную осаждали не журналисты. Судя по дорогим костюмам, объемным животам и перстням с драгоценными камнями, посетители были не из народа.

- Меня примет, - пыжился самый упитанный, напирая авторитетом и тростью с золотым набалдашником.

Начальник с Винсом заперлись в кабинете с жуткого вида таблицей в полстены и приказали не беспокоить. У них серьезное дело, а тут посетители.

- Вы не имеете права меня не пускать! – распылялся главный толстяк.

Хм, помниться в пансион приезжали пару раз меценаты, звеня пухлыми кошельками. Выглядели они точь-в-точь как эта группа с животами наперевес. Мэтры нас тогда заставляли все время улыбаться и источать умиротворение. Целый пансион скалящихся девиц, наверняка, пугал меценатов в кошмарах ни одну ночь. Ну, раз так…

- Да защитит Единая ваши помыслы и устремления, - щедро отсыпала благословения с мягкой улыбкой и осенила святым знаком мужика. Шваброй.

Повисла напряженная тишина.

- Блаженная? – осторожно уточнил самый тощий из компании. Стройняшка мог смело посоревноваться с мэтром в пузатости.

Я и его благословила шваброй.

- Я мэр! – воскликнул мужик и сжал трость так, что та заскрипела.

- Рада за вас. Работа нервная, тяжелая. Хотите, еще раз благословлю? – и потрясла шваброй.

- Бесноватая! – крикнул один из посетителей и героически спрятался за мэра.

В этот момент дверь за спиной приоткрылась и на всю приемную прозвучало:

- Хэштер, чаю!

Я, как исполнительный работник, прислонила швабру к столу и резвой козочкой поскакала исполнять повеление. И не учла, что в помещении имеется еще один благословленный козел. Мэр, развив небывалую для своей комплекции прыть, ломанулся к заветной двери, не замечая преград. А зря. Тогда бы он точно не наступил на швабру и не получил прицельный удар по виску черенком.

Бам! Бум! И теперь пол приемной украшает огромная пузатая звезда. Да у нас шкафы с меньшим грохотом осыпались.

На шум из кабинета вышел мэтр Форей. Оглядел композицию и повернулся ко мне, замершей с занесенной ногой для шага. Молча обрисовал рукой тело на полу и вопросительно изогнул бровь. Я в ответ изобразила пантомиму «невиноватая я, он сам убился».

Мэр пришел в себя достаточно быстро, сразу после моих слов: «подумаешь первая помощь, я даже роды принять могу!». Нам так и не сообщили о цели своего визита. Нервно синхронно дергая глазом, делегация устремилась на выход, ведя предводителя под руки.

- Молодец, Нелька, - меня хлопнули по плечу, уменьшив в росте сантиметров на десять. – Он бы стал отчет требовать по маньяку, а информации пока нет. Думаю, они не скоро рискнут в отделение еще сунуться.

Вот как они это проворачивают? Вроде и похвалили, а осадок остался.

- Как тут ваши дела? – я с тихим ужасом чистоплюя осмотрела заваленный бумагами стол начальства.

- Да вот списочек составили, - мне показали добротный рулон. Чувствую, маньяк успеет состариться и умереть по естественным причинам. Тут-то и найдут его косточки. – Теперь отсеем тех, кто владеет активной магией.

Ага, это и мне понятно. Иллюзорники не могут быть, например, огневиками. Но почему-то я думала, что такие слабые маги не служат правопорядку. Он шуты, специалисты в салонах красоты, коробейники. Даже я с бытовой магией опаснее буду.

Свои сомнения я и высказала мэтру.

- Владеть магией иллюзии и показывать ее – разные понятия, - усмехнулся начальник. – Можно всю жизнь скрывать позорную магию, и даже близкие не догадаются. Но ты права. В нашем отделении никто, подчеркиваю никто, не специализируется в данной области.

Я почесала нос. Тяжело иногда выбирать: хочешь ли ты казаться умной или же красивой.

- Вчера в документах я кое-что заметила. Вы говорили, две предыдущие жертвы ничем особо не выделялись. – Мэтр кивнул. – А почему вы посчитали аборт нормой?

Винс споро занырнул в большую гору документов и извлек на свет папку с огромным пятном от кофе. Мой неодобрительный взгляд мужское население кабинета проигнорировала.

- Ты о четвертой? Но ее жених показал, что был в курсе. Просто сейчас они не планировали ребенка.

- Ага, как же. Если бы все так и обстояло, аборт делали в больнице, а не у подпольного врача, рискуя здоровьем матери.

Взгляд мэтра стал задумчивым. Пощипав подбородок, он кивнул своим мыслям.

- Что ж, смысл во всем этом определенно присутствует. Надо пообщаться с горе-папашей поплотнее. Еще интересные мысли есть?

Я поймала теплый взгляд Винса. Все умное в голове с диким писком «еху!» катапультировало в неизвестном направлении. Теперь понятно, почему товарки по пансиону периодически застывали на месте с глупым выражением на лице, думать действительно трудновато.