Рысюхин, что там у вас налито? (СИ) - "Котус". Страница 2

Чтобы встретить бабушку с поезда мне нужно было или вставать в пять утра или ночевать в Могилёве, увы — в гостинице. Разумеется, я снова выбрал второй вариант. Пусть после открытия навигации дорога в Буйничи и обратно перестала стоить примерно столько же, сколько номер в гостинице, но непродуктивные затраты времени всё равно никуда не делись. Три. Два. Од…

«Сколько тебе говорить — на машине ездить надо, на машине».

«Хе-хе. Дед, ты предсказуем!»

«Ты тоже — в своей упоротости в ископаемые предрассудки».

Бабушка приехала с тремя здоровенными чемоданами. Я с трудом подавил вопрос о том, не путает ли она приезд в гости с переездом.

«Скажи спасибо, что не с коффером своим любимым явилась».

«Не вспоминай об этом чудище! И не напоминай!»

«Я просто к тому, что могло бы быть хуже».

Мотаться с чемоданами по городу мне совсем не хотелось, поэтому я решил сразу устроить бабулю в гостиницу, а уж потом ехать по делам. Не тут-то было — чтобы с бабулей и всё просто? «Не в этой жизни», как говорит дед.

— Какая ещё гостиница? Я договорилась с Надеждой Петровной погостить у неё.

— Бабуля. Она живёт в Буйничах. Мы — в Могилёве. Ехать полтора-два часа в одну сторону. И столько же обратно. Плюс вы с Петровной минимум час будете устаиваться. Мы сегодня больше никуда не идём, ни с кем не встречаемся?

— Что ты, что ты! Обязательно надо встретиться со всеми! У вас же ещё ничего не готово!

— Почему ты так решила⁈

— Ой, да что вы, молодёжь, можете придумать и подготовить?

— Вообще-то всё уже готово, сценарий составлен и вчера мы даже прорепетировали, несколько раз. И у нас не только «молодёжь», но и мой посажённый — профессионал в создании праздников.

— Ну что можно было прорепетировать — чтобы за день и ещё несколько раз? Ладно, поехали в академию, там и с твоими студентами встретимся.

— Зачем тебе студенты⁈

— У тебя что, даже друзей жениха нет⁈ Я же говорю — ничего не готово!

— Есть у меня друзья жениха, но это не студенты, а ребята со службы. Они здесь, в Могилёве.

— Ну, поехали к ним.

— А чемоданы куда⁈

— С собой возьмём, в чём проблема?

— В том, что пролётка не наша. Мы наняли для того, чтобы он нас довёз до места — а не как склад с колёсиками. Нанять на сутки — дороже, чем снять номер в гостинице. Носить на себе по всему городу, с адреса на адрес и от пролётки к пролётке — я не готов примерить на себя репутацию грузчика.

— На службу тебе завезём, там в уголочке постоят. Заодно друзей твоих с собой возьмём.

Да, отвык я от бабули, от её «простоты» и безаппеляционности. Так отвык, что скоро глаз начнёт дёргаться.

— Мои друзья — на службе. Они офицеры Корпуса жандармов и не могут просто встать и уйти, когда хотят и куда хотят. Место нашей службы — режимный объект. Туда не пустят ни тебя, ни меня с непонятными чемоданами, если на них не будет официальной бумаги — что это, например, улики или конфискованные вещи.

— Хочешь сказать, что мне надо забирать свои чемоданы и ехать домой, тут мне места нет⁈

Вот как, как из сказанного мной можно было сделать такой, с позволения сказать, вывод⁈

— Есть для тебя место, даже несколько. Но надо определиться. Или мы едем в Буйничи, сегодня ты отдыхаешь с дороги и общаешься с Петровной. Знакомиться с напарниками и сценарием будешь завтра. Или устраиваем тебя в гостинице и едем по делам, а к Петровне — завтра. Или сдаём чемоданы в камеру хранения на вокзале и заберём их вечером по дороге в академию. Видишь? Три варианта, в которых никому не нужно таскать на себе три чемодана шмотья по всему городу.

— Это не шмотьё, а нужные вещи, в том числе и твои!

— Бабуля, речь не об этом, хотя я не представляю, что такого мне могло срочно понадобиться за несколько дней до отъезда домой. Какой вариант выбираешь, куда везём чемоданы?

— Костюм там для тебя, правильный, по кано…

— Бабуля! Куда?

Она недовольно поджала губы.

— Не доверяю я вокзальным камерам. И гостиницам не доверяю тоже, там сплошное ворьё. Никифорчиха рассказывала, когда она к дочке ездила…

— Ба! Бу-ля! Как Никифорчиха двадцать лет назад неудачно ездила к дочке я слышал как минимум раз пятьдесят, не менее чем в десяти вариантах! Или ты прямо сейчас выбираешь, куда мы пристраиваем чемоданы — или я считаю до десяти и едем в академию!

— Вот никогда ты меня не слушаешь, а потом…

— Семь. Шесть.

— Давай в свою гостиницу! Совсем тут от рук отбился, никакого уважения к старшим…

В общем, пока добрались до встречи с профессором она мне первый литр крови если не выпила, то как минимум в зубах поболтала. И у меня вызывал подспудный страх привезённый для меня «правильный костюм». Это же не может быть ОН, правда же? Не настолько же бабуля — бабуля, чтоб притащить ЭТО в большой городи всерьёз рассчитывать, что я надену его? Или настолько⁈

Реакция бабушки на профессора была примерно такая же, как у коллег. Сперва растерянность и даже робость, которые быстро прошли. А потом она выкатила свою версию сценария. Рассчитанную на два дня, причём непосредственно активных действий было часов на двадцать, не меньше. Причём бабуля, перечисляя, что надо по её мнению обязательно сделать, явно не утруждала себя тем, чтобы провести хронометраж и не представляла, сколько всё это вкупе займёт времени. Я пришёл в ужас, профессор немного удивился, но ему явно и не такую дичь студенты приносили. В общем, я малодушно смылся, попросив жестом профессора позвонить мне, когда придёт пора забирать бабушку и дождавшись его подтверждающего кивка.

Немного подлечил нервы прогулкой с милой Машенькой. Она тоже нервничала, сама не понимая почему, но мне удалось на какое-то время отвлечь и развлечь её рассказом про бабушкины чемоданы. Мы немного поразвлекались, выдвигая предположения о том, что именно бабуля могла привезти с собой под видом «нужных вещей». И если Маша искренне развлекалась, то я всё это время отгонял от внутреннего взора тот ужас, который я видел два года назад на свадьбе в Алёшкино, и про обладателя которого бабушка высказалась, что «настоящий жених, сразу видно». Но он стоял перед глазами, как живой, сам по себе, без владельца (или жертвы?) внутри: чудовищно высокий картуз, с парой огромных искусственных цветков из ткани над лакированным козырьком; рубаха, расшитая красными петухами, подвязанная полотенцем, имитирующим слуцкий пояс; синие блестящие шаровары и горящие своим огнём красные сапоги с широкими голенищами, задранными носами и «золотой» вышивкой из варёной в луковой шелухе дратвы.

Если она привезла этот ужас — надо как-то выкрасть его и сжечь, сжечь глубоко на изнанке. Эх, весь эффект от Маши насмарку…

По дороге от профессора к гостинице и от гостиницы до Буйнич бабуля была нетипично тихой и задумчивой. Чем-то её Лебединский, по выражению деда, загрузил. Надеюсь, что здравым смыслом, и он успеет как-то подействовать до того момента, когда будет отторгнут бабушкиным организмом как абсолютно инородное тело. Да, я язвлю и издеваюсь над родной бабушкой, попирая все нормы приличия, предписывающие безусловное уважение по отношению к старшим родственникам.

Глава 2

Сдав всё ещё задумчивую бабулю на попечение мадам Пробыковой, я поднялся к себе. Пока переодевался — опять начали лезть в голову опасения о том, что за костюмчик привезла для меня бабушка. В соображении возникали всё новые и новые образчики стиля «сельский шик дальтоника» или — «кошмар эпилептика». Накрутил себя так, что даже не смог позвонить Лебединскому и узнать, чем закончилось их общение с моей родственницей. У меня ещё хватало сил удивляться тому, как сильно я разнервничался на ровном месте, и осознать, что это начинается форменная истерика, но прекратить её уже не мог. Дед пытался то отвлечь, то развлечь, то объяснить моё состояние исходя из своих обрывочных знаний психологии и физиологии, но всё было бесполезно.

Когда Петровна прислала ко мне курьера с приглашением «заглянуть» к ней, я чуть было не заорал во всё горло и не бросился бежать в ужасе, куда глаза глядят. Неимоверным усилием удалось удержать себя в руках и походкой каменного голема отправиться в гости. Когда же я увидел костюм…