Тень у порога - Полякова Татьяна Васильевна. Страница 9

Что, если это намек на Туза Пик? В некоторых регионах эта карточная масть называется «вини», как раз из-за сходства с листом винограда. Непонятно только, что это может означать само по себе. Могла бы уездная барышня оставить еще хоть какую-то подсказку.

А что, если дело в количестве – на странице альбома три листа, соединенных красной нитью. Трое мужчин вокруг меня, крепко связанных между собой.

Я приблизила надпись и вбила ее в поисковик. Виноградная лоза Джеват Кара оказалась давним крымским сортом, также известным как Черный Полковник. Именно так переводилось название с тюркского. По всему телу трусцой пробежали мурашки. Виноградный лист, черный… правда, не колдун, а полковник. Чин военный… Что, если Воин? Выходит, если верить предсказанию, общим врагом действительно был Вадим. Но как тогда объяснить то, что вместе с Волошиным из колоды исчезла и его карта – король крестей? [4]

В личном кабинете Бергмана хранилась резная шкатулка со старинной колодой карт. Удивительным образом на некоторых из них угадывались мы. Так, Дама червей имела мое лицо, у бубнового валета были черты Димки, а крестовый король походил на Вадима. Если внимательно разглядывать разукрашенную физиономию Джокера, можно было найти сходство с Максимильяном, но совсем не очевидное. Не зря все-таки эта карта особая, и Джокер, как заверял он сам, может приобретать любое лицо. Карта Клима хранилась у него, не в колоде Бергмана. Это был пиковый туз. А после гибели Вадима из колоды исчез и крестовый король.

Так кто есть Волошин: пиковый туз или все-таки король крестей?

Я попыталась извлечь максимум информации из того, что видела на странице альбома. В одной из статей я прочитала, что кара – «черный», а Джеват является, кроме прочего, еще и именем собственным и имеет несколько значений. Одно из них заставило меня оцепенеть. Я увеличила текст и теперь видела только одно слово, которое словно пульсировало на экране телефона: «живой».

– Чертовщина какая-то, – прошептала я.

Что, если все это – проделки Бергмана? Он заставил старика подсунуть мне этот альбом. Но как он мог знать, что я открою его именно на этой странице? А что, если все до единой страницы представляют собой гербарии из виноградных листьев? Дешевый трюк. Но ведь я могла заинтересоваться альбомом, полистать его и тогда легко обнаружила бы обман.

Я решила, что в магазин все-таки обязательно стоит наведаться. Скажу Кузьмичу, что решила снова погадать на том альбоме. «А он ответит, что его сегодня купили и унесли в неизвестном направлении», – усмехнулась я про себя.

Как бы то ни было, виноградные листья не давали мне покоя. Черный Полковник, живой. Виноградная лоза, пики. О чем думала уездная барышня, вклеивая в свой альбом гербарий? Впрочем, не факт, что к этому приложил руку еще кто-то, кроме Бергмана.

Занятая своими мыслями, я не заметила, как в комнате появился хозяин дома. Впрочем, его способности передвигаться без малейшего шума и появляться в самый неожиданный момент могли бы позавидовать многие маги и волшебники.

– Привет, – улыбнулся он, когда мы встретились с ним взглядом.

«Вадим жив?» – хотелось спросить мне, но вместо этого я молча кивнула, сглотнув комок, который предательски образовался в горле.

– С Ольховым я договорился. Все готово к вашему заселению.

– Нашему?

– Да, как я и говорил, никто лучше вас с Климом не подходит на роль семейной пары, приехавшей навестить друзей на новом месте.

– Это повод испытать меня?

– Совсем нет.

– Вы все время твердите, что главное решение принимает Девушка, то есть я [5].

– Верно.

– Когда мы отправились на наше первое дело с Поэтом, я сделала неверный выбор [6].

– Кто знает, – невозмутимо пожал плечами Максимильян.

Это было уже слишком. Я вскочила из-за стола, приблизилась к нему вплотную и заглянула в глаза:

– Ты! Ты все знаешь! Ты! Но почему-то предпочитаешь мучить меня.

– Ошибаешься, – он без труда выдержал мой взгляд.

– В чем именно?

– Мне совсем не хочется заставлять тебя страдать.

– Поэтому я буду жить с Климом? Чтобы совершить ошибку снова? [7]

Я нервно сглотнула, вспомнив нашу первую с ним встречу, когда, едва успев поздороваться, мы оказались в объятиях друг друга.

– Успокойся, – Бергман взял обе мои руки в свои. – Нам всем сейчас нелегко. А тебе – троекратно. Но мы рядом, и все будет хорошо, как бы банально это сейчас ни звучало.

– Иногда я скучаю по банальностям. Слишком много в моей жизни стало всего небанального, – ядовито заметила я.

– Ты прекрасна в гневе, – сказал Максимильян невпопад.

Я тяжело вздохнула и выдернула руки. Прошлась туда-сюда по столовой.

– А что, если Черный Колдун – это все-таки Клим? И вместо того, чтобы работать над тем, чтобы его уничтожить, ты толкаешь меня на сближение с ним.

– Я никуда никого не толкаю, – спокойно произнес Бергман. – Мы взрослые люди, способные принимать решения. Если ты не хочешь оставаться с ним наедине, это твое право. Мое предложение продиктовано только потребностями нашего расследования. Чтобы приблизиться к разгадке, необходимо быть максимально близко к месту событий. Одну тебя я отправить не могу…

– Отчего же? – перебила я. – Последнее время я прекрасно жила одна, и ничего.

Бергман никак не отреагировал. Это жутко выводило из себя. Набрав полную грудь воздуха, я продолжила:

– Или все это время ты не переставал обеспечивать мою безопасность?

Он подошел ко мне вплотную и, не отводя от меня цепкого взгляда, приложил к моим губам свой указательный палец, делая знак молчать.

В этот момент на пороге гостиной появился Димка. Я стояла лицом к нему и отчетливо видела, как Соколова перекосило то ли от обиды, то ли от ревности. Сцена, конечно, со стороны выглядела неоднозначно. Но мне совсем не хотелось что-либо объяснять или оправдываться. Джокер прав, мы взрослые люди, способные на самостоятельные решения.

– Не помешал? – спросил Димка, театрально откашлявшись.

– Клим задержится, – произнес Джокер, проигнорировав вопрос.

Мы поднялись на второй этаж и устроились в кабинете. К счастью, Клим не заставил ждать себя слишком долго. Как только он присоединился к нам и устроился в кожаном кресле справа от меня, Димка открыл ноутбук и торопливо заговорил:

– Я покопался в подноготной Ольховых. К Виталию никаких нареканий у работодателя нет. По крайней мере, в публичное поле руководство их не выносило. Ушел он добровольно. И, судя по тому, с кем сейчас сотрудничает, Ольхов нисколько не потерял. Более того, его доходы растут.

– Если я правильно понимаю, особняк клиенты приобрели еще в тот момент, когда трудились на «дядю», – уточнил Клим.

– Да, в позапрошлом году.

– Предполагаю, что обошелся он им в солидную сумму. Могли два клерка, пусть и в солидной московской корпорации, на него накопить?

Димка сморщил нос, поправил выбившуюся прядь и застучал по клавиатуре с удвоенной силой.

– А что Дарья? – спросил Бергман.

– Она была на очень хорошем счету и покинула насиженное место только из-за переезда. Никаких мутных схем или чего бы то ни было подозрительного, хотя должность позволяла…

– При всей любви к городу, в котором мы с вами живем… – начала я и запнулась. – Если они не бежали из Москвы, тогда что так тянуло их сюда?

– Что-то может связывать их с особняком, – кивнул Бергман. – Но нам они об этом рассказать не торопятся.

– Неплохо бы выйти на предыдущего владельца, – подхватил Клим.

– Я этим займусь, пока вы следите за обстановкой в доме и по соседству.

– Есть еще кое-что, – неуверенно начал Димка.

Мы посмотрели на него одновременно, словно по команде, а он продолжил:

– Земля, которая находится сразу за улицей Ильича, то есть двор Ольховых и их ближайших соседей, полтора года назад была по-тихому выкуплена у города крупнейшим застройщиком области. Тот даже успел предложить проект жилого дома с элитными квартирами.