Релокант 10 (СИ) - Flow Ascold. Страница 6

— Ты какого хрена на нашем участке забыл? — повёлся один из ублюдков, и я ещё больше оскалился.

— Ля-я-я, да вы посмотрите, сколько там ништяков! Я чуть спину не сорвал! Там не то что на нас всех, там на сотню по мешку собрать хватит. Видать, какого-то мелкого клана сокровищница! — ошарашил я их, не останавливаясь.

Быстро глянув по сторонам, я пригнул шею и, подтягивая мешок, заговорщицким тоном произнёс:

— Но мы ведь не будем делиться с другими? Помогите мне обчистить тот склад. Я покажу место. И я буду не против стать частью вашей группы, вам ведь нужен хороший разведчик? — тут же закинул я удочку, продолжая опасливо зыркать по сторонам.

Человек, который обращался ко мне, тоже оглянулся и, перехватывая завязанный мешок, втянул его в разбитые двери костёла. За ним последовали любители лёгкой наживы и я сам.

Пока они возились с затянутыми наглухо узлами, я убедился, что все три десятка тварей пролезли внутрь.

— Да какого хрена не поддаётся! — взъярился один из них и потянулся за ножом, вспарывая мешок и глядя на куски кирпича, обломки мебели и осколки, что так маняще звенели, пока я его тащил. — Чего⁈

— Советую вам помолиться, ублюдки! — мои глаза блеснули от вырывающейся наружу ярости, и стальной голос Хранителя Империума вынес приговор всем собравшимся: — Но даже это вам не поможет, ибо я лично отправлю ваши души в ад.

Блеск призванного меча, который не способен остановить даже Бог, если я всерьёз возьмусь за дело. Свист стремительных ударов, фонтаны крови и булькающие звуки из их перерезанных глоток, их полный ужаса визг и застрявшие в пастях маты вместе с обещаниями меня прикончить — вот и всё, чем они запомнились этому миру в свои последние мгновения. Мусор погиб из-за мусора. Символично.

Поднимаясь на вершину костёльной башенки, я уже примерно представлял, что именно я увижу. Разрушенный и разграбленный город, залитый кровью. Чадящую, но несломлённую крепость, полную воителей со стальными яйцами, вне зависимости от их пола. Мне было важно понять, где сидят основные войска этих продавших душу наёмников.

— Вот оно… Ясно, — заметив расположение неприятеля рядом с примыкающей к скалам крепостью, я начал собираться обратно.

Теперь понятно, как именно в крепость подходят подкрепления — по этим скалам по узким тропам и пробираются один за одним десятки защитников. Но, судя по всему, ещё сутки бойцы не продержатся. Им бы хоть пару часов простоять. Спасают обороняющихся только стены, но и они во многих местах уже слишком сильно пострадали.

Для Варяжского легиона есть работёнка. И не только для него. Я уже приготовился спуститься, как взгляд на горизонт зацепился за поднимающиеся к небесам столбы дыма. Это спешила на помощь своим рать Солнечной бухты. Но они далеко, их марш-бросок также был долгим. А я прекрасно помню, в каком состоянии были мои бойцы после марафона в межгорных долинах Эвереста. Они не смогут нормально принять бой. И даже если чудом победят — умоются кровью и не смогут угрожать своим северным соседям, с которыми до сих пор вполне успешно воевали.

И я ушёл, отправляясь за своими легионами. Я знал, что ящеролюды и кобольды станут рабами. Людей же, что подняли свои мечи в столь тяжёлое время против своих же, ещё и предав их после соглашения… Что ж, видимо, мне предстоит повторить подвиг одного римского императора и создать свою Аппиеву дорогу. Пару десятков тысяч распятых предателей — всё это надолго впечатается в память жителей Солнечной Бухты и Империума.

Чего я не знал, так этого того, что следом за войсками союза семи городов Солнечной Бухты и их противниками, с которыми те вели свою кровопролитную войну, следовал ещё один любитель битв. Но ещё больше он любил лакомиться энергией из мест силы, которых было более чем достаточно в этом регионе. По крайней мере, во всех семи столицах они имелись.

Крепость Антверпена. Григорий Победоносный. Он же Григорий Боров.

Правителю Антверпена, что вторые сутки без сна стоял на переднем крае, отражая нападение на крепость, хотелось броситься со стены в самую гущу вражеского строя и порвать тварей, предавших их союз и приведших с собой этих жалких падальщиков. Как жаль, что он Победоносный, а не Бессмертный, и он должен сжать всю волю в кулак, вложить в левую руку Мифический щит, а в правую — легендарное копьё и продолжать держать оборону, укрепляя веру в сердцах его немногочисленной рати.

Сколько людей погибло. Сколько было изувечено, связано и посажено под замок на небольшом футбольном стадионе под страхом казни и сожжения заживо. Но единственное, что он мог сделать, — это осыпать проклятиями тот день, когда он доверился Иматэ Саке — правителю погибшего Лояна. Да и сам Иматэ, скорее всего, уже сдох. Но не Боров. Григорий был мастером защиты и обороны. И многое постиг в этом искусстве, зачастую превращая заведомо проигрышные битвы в победу. Вот и сейчас он и восемь тысяч профессиональных воинов под его началом обороняли крепость. Кроме них, здесь стояло ещё около тридцати тысяч мирных, но у тех даже оружие встречалось через одного — они будут просто мясом, посланным на убой.

Он ждал. Ждал и верил, что сможет выдержать этот натиск, как и стены его крепости. Подкрепление. Их армия придёт вовремя, и поражение обратится в победу снова.

Григорий не тратил время на бесполезные обвинения всех и вся в собственной судьбе и судьбе его города. Побеждает сильнейший. Хитрость и коварство тоже своего рода сила. Не каждому она доступна, но все стремятся найти свой рецепт победы.

Очередной штурм начался в одно мгновение, и серия магических атак обрушилась на многострадальную крепость. Кладка рядом с ним выдержала натиск магов, но крики и звуки обрушения вдалеке дали понять, что дело там плохо.

Григорий моментально ринулся на шум и уже через две минуты оказался рядом с повреждённой стеной, частично обвалившейся и открывшей проход в святая святых Антверпена. Лучники продолжали вести огонь, редкие заклинания защитников пытались остановить хлынувшую в прореху лавину неприятеля.

Вот он — момент истины. Либо его немногочисленная гвардия сможет перекрыть своими щитами, копьями и телами проход, заблокировав тварей и отправив их в бездну, либо им всем конец.

— Отличный день, чтобы умереть, — громко произнёс Григорий стоящим рядом союзникам и, крепко сжав щит, пошёл вперёд к прорехе, уже перекрытой его бойцами. — Но вот ведь вопрос, а кто умрёт сегодня? У меня завтра день рождения, братья и сёстры. И я приглашаю всех вас. Всего-то и надо, что прикончить свору всякой бездушной швали. Скольких мы уже убили на своём пути и сколько ещё будет! Вперёд! Смелее! Вместе!

Один из сильнейших «танков» среди релокантов с Земли занял вершину небольшого холма из камней и раствора, что появился на месте обрушившейся стены.

— Не бойтесь магии! Она будет жалить не сильнее пчелы! — Боров активировал амулет на шее, что на ближайшие полчаса давал высокое сопротивление магическому урону всем союзникам вокруг.

Самые яростные, самые жадные и самые безрассудные твари думали, что люди испугаются и сбегут. Они решили, что их оскаленные зубастые морды прогонят человека. Но всё, что они получили, — это удар копьём, пикой, мечом, топором или щитом. Грязные серые камни постепенно темнели от литров льющейся на них крови.

Гибли и защитники, но на их место становились новые. Первый ряд уже трижды сменился, отправляясь в лучший мир, и лишь Григорий продолжал нести свою бессменную вахту стража крепости. Как он и просил, его соратники отправляли тварей в ад десятками. Но гибли и они сами, лишённые сил, пропустившие удар, либо пронзённые стрелой. Если смерть не была мгновенной — защитника оттаскивали свои же, и его место занимал новый воин. Посреди прохода стоял несокрушимый пример воинской доблести и духа. И они не могли опозорить своё имя, сбежав или спрятавшись где-то ещё. Если крепость падёт — на пути тварей к другим городам больше не будет преграды. А значит, они должны выстоять, даже если для этого им придётся пролить всю свою кровь.