Королева (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 13

Мы вихрем пронеслись до входной двери. Первыми шли женщины Макуто, формируя двухметровую зону отчуждения — там вертолет со своими лопастями позавидует той скорости и мясорубке, которую они устраивали копьями. Потом запыхавшийся Лу с Али на плечах. Замыкал я вместе с еще одним мужиком из Макуто, лоснящимся от пота и текущий из нескольких порезов крови.

Сил у него уже почти не было. Полуслепые взмахи длинным мачете, большая часть из которых в меня летела и мешала целится.

Сбив настрой преследователям, оттеснили их. Лучше всего работала «мосинка», причем не в моменты выстрелов, а когда я тряс ей над головой и орал что-то про огненную палку и гнев небес, подкрепляя их великим и могучим русским. Не спугнул, но как минимум, заставил задуматься — перегруппироваться, прятаться за щитами и наступать аккуратней. Несколько человек схватились за луки, а мы застряли на крыльце, толпясь перед закрытой дверью.

— Ломай ее, ломай ее полностью! — я поменял винтовки и, считая патроны, стал стрелять прямо в плетеные щиты, над которыми мелькали луки.

Послышался треск выбитой двери. Мимо меня протащили упавшего без сил мужика Макуто. Возможно, даже зря — из спины у него торчало два дротика и одна стрела. Черт, как же не хватает «калаша» или хотя бы пистолета. Как ни старался, каким бы результативным ни был, все равно не мог справиться со всеми.

В нас выпустили очередной залп, одновременно с тем, как я дострелил пятый патрон. Все. Теперь пустой в обеих винтовках. А поддать огня огненным палкам, мне уже не дадут. Внутренний визор отметил сразу четыре стрелы, и за ними следующий залп. Медленно, для моего текущего состояния, стрелы с ярким оперением по дуге летели в сторону крыльца. Как ни просчитывай траекторию, как ни танцуй хоть одна, но достанет.

Я развернулся и, сорвавшись с места, прыгнул в коридор.

Острая боль прострелила левое плечо, вспышкой отдалась перед глазами и сбила мне траекторию полета. А тупой гулкий удар по спине придал скорости. Послышался треск приклада «мосинки». Я рухнул вглубь коридора, проехавшись раненым плечом по прохладным гладким доскам. Еще одна вспышка боли от сломанной стрелы, застрявшей в руке. Плечо начало неметь, а в глазах потемнело — свет уходил будто слоями, постепенно затеняя взор.

Я поднялся и на четвереньках пополз от двери. Выругался, а потом рассмеялся, поняв, что стрела засела в прикладе, а темнота вызвана скрипнувшими, закрытыми дверьми. Чьи-то сильные руки подхватили меня и потащили куда-то вглубь и вверх здания, прополоскав по жестким ребрам ступеней.

Глава 7

Я не успел возмутиться, как меня бросили на жесткий пол, а обзор заслонили две упругие чернокожие задницы. Полюбоваться на природные прелести женщин Макуто мне не дали, за спиной закричал Дедушка Лу.

— Космос, поднимайся, ленивая ты жопа, — Дедушка Лу задыхался, но истерики в голосе не чувствовалось, — Они сейчас со всех сторон попрут!

Я бегло осмотрелся — коридор второго этажа, деревянный пол, на котором лежит Али и над ним уже колдует (в медицинском смысле этого слова) Дедушка Лу. Рвет на лоскуты свою модную футболку и пытается сделать перевязку. По сторонам тянутся светлые стены с обоями в какой-то луговой цветочек, несколько дверей, в торце здания большое окно с распахнутыми ставнями.

Передо мной лестничный проем, перекрытый локальным аналогом воинственных амазонок. В просвете между черных ног мелькают белые морды воинов из общины Поро, или как там их назвал Лу. Грозят копьями, но лезть вперед опасаются. Нашего шестого подранка не вижу, похоже, не дожил до второго этажа.

Шум, гам и жуткая вонь разлагающихся тел. Тянет из-за ближайшей двери. Я отполз к стене и заглянул в дверной проем. Если жить колдунское племя в домах отказывалось, то алтарь и склад им это не помешало устроить. Заметил небольшой столик с резными идолами — два бревнышка с черной соломкой по стилю очень похожих на шлемы колдунов. Вокруг алтаря полукругом положили тела хозяев дома или залетных туристов.

Светлая кожа и еще более светлые волосы, явно что-то скандинавское. Два мужчины, три женщины и два совсем маленьких тела — всех обезглавили, рабочие комбинезоны и цветастые платья порвали и залили кровью. Черные жирные мухи мутным облаком жужжали с такой громкостью, что, даже через ор на лестнице, казалось, что к нам вертолет подлетает.

Дедушка Лу заметил, куда я смотрю. Перекрестился каким-то своим охранным жестом и прикрыл дверь, а потом пнул ко мне винтовку Мосина, валяющуюся на полу.

Левая рука слушаться не захотела. Я покосился на плечо, разглядывая застрявшую сломанную стрелу. И засела-то неглубоко, но жжется, и на краях раны выступили ярко-зеленые капельки. Я потянулся, чтобы выдернуть наконечник, но Дедушка Лу зашипел на меня и замахал руками, отрывая новый лоскут от некогда модной и белой футболки.

Ладно, подождем. Был бы яд, то скорее всего, уже подействовал бы. Голова потяжелела, потел сильно, в животе от голода резало, поясница ныла от встречи с лестницей, но в остальном я посчитал себя в норме. Подтянул «мосинку», уложил к себе на колени и стал заряжать одной рукой.

Язык высунул, периодически смахивая пот со лба, так сосредоточился, выронив мимо первых два патрона, что не обратил внимания на Дедушку Лу, начавшего что-то колдовать над моим плечом.

Старик привлек мое внимание и впихнул в рот какую-то щепку. Убедился, что я понимаю, что он хочет, похлопал меня по плечу и как только я стиснул зубы, резко дернул наконечник.

Меня как током ударило.

Моментально пропал голод и боль в спине. Мир потерял краски, делая черно-белым не только противостояние «амазонок» с прихвостнями колдунов, но и уведя в монохром веселенькие цветочки на обоях и голубое небо за окном. Ощущение, будто все органы, как люминесцентные лампы на подземной парковке, прошли через стадию выключить — включить. Стоило мысленно пробежаться по телу, попадая в зону действия датчика движения, так слышалось внутреннее «чек, чек, чек».

А уставился на острый и, слава местным демонам, гладкий наконечник с каплями крови и зеленого яда. Посмотрел на рану и ухмыльнулся. Нет, конечно, регенерация, как у Россомахи не включилась. Мясо с кожей не начали срастаться, но вот капельки яда уже стекали на пол, будто что-то выжимало их изнутри.

К пальцам стала возвращаться чувствительность, недостаточно, чтобы показать дулю или средний палец в сторону нападавших, но вполне, чтобы помочь себе с зарядкой винтовки.

И вовремя. Амазонки отскочили с прохода, встав по бокам от лестницы, а мимо пролетело несколько стрел, с треском воткнувшихся в стену. Оперение еще дрожало, а в проход уже полезли белые напудренные морды. Я выстрелил в ближайшего, попал в шею, чувствуя, что зрению вернули цвет. Как тяжелые темно-рубиновые капли крови брызгами легли на белые маски его подельников. Амазонки добавили красного, резкими короткими движениями коля копьями первых, забравшихся на второй этаж.

Можно было не целиться, такая куча мала образовалась на полу. Выстрел — труп, выстрел — труп и раненый — одна из пуль навылет пробила тощего туземца и воткнулась аккурат под ребра следующему.

Внизу, под полом что-то прогудело, как будто дунули в ракушку, и атака остановилась. Прилетело ещё три стрелы, к хвостам которых было что-то привязано. На двух дымящиеся тряпичные мешочки и связка птичьих черепов на третьем. Ещё несколько тлеющих плетёнок упали на кучу малу из раненых и мертвых тел.

Человек семь осталось лежать на полу и верхних ступеньках. «Амазонки» не стали ждать приглашения, быстро добили раненых и стали копьями сталкивать вниз разгорающиеся пучки с травой. Я зарядил винтовку и, пользуясь, паузой принялся за запасную.

— Не дышите, — прокричал Лу сначала на незнакомом языке, обращаясь к «амазонкам», а потом повторил и для меня, — Это проклятая трава Маркару. Один полный вдох и паралич.

— Пахнет мятой, — я подцепил воротник футболки, подняв ее на нос, и стал отползать по стенке к окну в торце здания, — Сколько их там осталось? Может на прорыв, пока здесь все не загорелось?