Кровь в пыли (ЛП) - Шэн Л. Дж.. Страница 21

Она хихикает, ее голос поднимается с моего пола, и, к моему ужасу, на этот раз он ненадолго останавливается в моей груди, прежде чем мигрировать в мой пах для подергивания члена.

— Сделай это еще раз, — приказываю я.

— Что сделать?

— Это хихиканье.

Она снова хихикает, не задавая вопросов. Бля.

— Я беру это обратно. Больше так не делай, — ворчу я. Необходимость спуститься вниз и трахнуть ее непреодолима.

— В течение следующих нескольких месяцев я играла послушную девушку. Делала все возможное и невозможное . Дала лучшую голову. . .

Я поправляю свое барахло в спортивках. Я даже не знаю Кэмдена Арчера, но если она не нажмет на курок, я буду рад убить его сам.

— Мой парень наконец сломался. Это заняло время, но он сделал это. Кэмден попросил меня выйти за него замуж. Я сказал «да», но что мне нужно что-то делать со своим временем. И что может быть лучше, чем потратить его, чем сделать что-то для него? Он согласился позволить мне помочь ему с его бизнесом и подписал несколько доверенностей, предоставляющих мне доступ к некоторым из его банковских счетов. Он не подвел меня к теневому бизнесу. Без сомнения, не доверял мне, так как мне трудно поверить, что этот человек защитит меня от чего-либо или кого-либо. Тем не менее, я стала посвященной в его дела. Теперь у меня был доступ, мотив и должное усердие. Пришло время грандиозного финала.

Я сглатываю, точно зная, куда оно идет. Она попыталась ударить его и получила удар. Рикошет был слишком сильным, и она рассыпалась.

— Знаешь ли ты, что в последний раз я видела маму, когда мне было пятнадцать, а последний раз я разговаривала с ней до того, как достигла возраста, позволяющего пить? Кэмден был моей первой честной попыткой установить настоящие человеческие отношения с кем-то, кто не был Престоном... и это бумерангом ударило мне прямо в лицо, сломав при этом все кости.

— Скажи мне, что ты не отрезала ему яйца, — ворчу я. Не то чтобы это удержало меня от того, чтобы попросить ее сосать мои, но это почти единственная причина, по которой я вижу, что Годфри и Себастьян так сильно ее ненавидят. Горошек хихикает. Очередной раз.

Мое сердце заикается. . .очередной раз.

Мой член дергается под этот восхитительный звук. . . снова .

— Однажды Кэмден вернулся домой и обнаружил, что он совершенно пуст. Я съехала и первым рейсом вернулась в США. Я также пожертвовала всю его мебель, одежду и вещи в Фонд Октавии, потому что я такая милая. Банковские счета, к которым у меня был доступ, были опустошены, деньги были переведены на оффшорный счет на Британских Виргинских островах на мое имя. К тому времени, когда он узнал, что стал намного менее богатым и очень одиноким, я потягивала девственную Кровавую Мэри в первом классе. Однако я была достаточно умна, чтобы не возвращаться домой.

— Я уехала жить в Нью-Йорк. Яблоко было большим, и я с удовольствием его откусила. Лондон открыл мои чакры большого города, и я была более чем счастлива раствориться в толпе и превратиться в еще одного безликого студента в Бушлате. Я прошла несколько курсов в колледже и жила на украденное состояние Кэмдена, поддерживая связь с братом и отцом по телефону.

— Пока однажды не позвонил папа и не сказал, что случилось ЧП. Престон исчез. Никто не знал, где он.

— Я поспешила домой, села на первый же рейс в Сан-Франциско и всю дорогу плакала. Я чувствовала себя достаточно виноватой из-за того, что покинула Престона, когда переехала в Лондон, но это уже было слишком.

— Впервые за более чем два года я вошла в дом своей семьи, а Престона там не было. Но знаешь, кто был? Годфри, Себастьян и Кэмден.

Я втягиваю воздух, глаза горят, пока мои веки не поддаются и не трепещут.

— Я пошла прямо в засаду, идеально организованную моим собственным отцом. Он продолжал плакать и биться головой о стену, напевая, что ему жаль, что еще больше меня бесило. Папа сказал, что они сказали ему, что убьют его, если он не сдаст меня. Лучше я, чем он, верно?

Я не отвечаю, потому что не могу контролировать то, что вот-вот вылетит из моего рта.

— Мужчины усадили меня и объяснили, что, несмотря ни на что, Кэмден все еще любит меня, даже прощает. Ты можешь в это поверить? — Горький смех ускользает от этих розовых губ. — Простил, но не забыл. Вот почему с этого момента все должно было немного измениться. Он собирался оставить меня в качестве своей «государственной части». Что он сделал со мной тогда… — Она задыхается от рыданий. Моя грудь чертовски болит. Почему ты, Кантри Клаб?

— Он сломал меня. Они все сделали. Он, Годфри, Себ. . .меня заперли в квартире, недалеко от офиса Годфри, и я стала развлечением. Чистым, дешевым развлечением. Домашнее животное. Ни мобильного телефона, ни друзей, ни семьи. Только я и два моих бандита-охранника. И они пришли за мной. Они приходили каждую неделю.

— Иногда это был Кэмден, который навещал меня и играл с моим телом.

— Иногда именно Годфри хотел повеселиться.

— Я была шлюхой. Ничто, никто. Единственный, кто меня не трогал, был Себастьян. Нет. Себастьяну нравилось смотреть. Гетеро-секс был не в его вкусе, ему не нравилось смотреть, как они трахают меня. Он кончал, наблюдая, как они причиняют мне боль. Моя боль приносила ему удовольствие, и когда я закричала, он кончил. Пока, через некоторое время, я перестала кричать. Просто назло им.

Сбросив одеяло и вскочив на ноги, я ударяю кулаком по стене, прежде чем отправиться в ванную, чтобы сбежать в укрытие. Ее голос преследует меня.

— Годфри сказал, что время имеет значение, поэтому у нас были временные рамки. Каждый раз, когда он входил в спальню, чтобы снять с меня одежду и человечность, он переворачивал на ближайшем комоде трехногие 30-минутные песочные часы. Он сказал, что все закончится через тридцать минут или меньше, потому что не хочет тратить слишком много времени на такую шлюху, как я. Мне приходилось смотреть на эти песочные часы каждый день и каждую ночь и молча ненавидеть их. Каждый раз, когда я разбивала песочные часы, на следующий день он приносил новые. К тому времени, когда я вырвалась на свободу, комната была усеяна десятками их, уставившихся на меня, дразнящих меня, напоминающих мне, что жизнь продолжается и что время движется без меня. Самое смешное, что Кэмден не знал, что его отец насилует меня. Он думал, что я исключительно его. Когда я попыталсь рассказать ему о его отце, он мне не поверил. Сказал, что не все отцы такие ублюдки, как мой. Тогда Годфри накажет меня за то, что я его сдала.

Я бью зеркало над раковиной. Паутина крови разрывает мое отражение, тревожа мои фальшивые взгляды правдой моего уродства. Если Горошек говорит правду, я самый большой мудак, который ходит по этой земле, а Годфри Арчер мертвец.

— У меня никогда не было шанса, Бит, пока я его не получила. Однажды ночью я рискнула. Я сделала то, чего они не могли предвидеть или ожидать.

— Я сопротивлялась.

— У меня в квартире не было даже ножа для масла, зато были пластиковые стаканчики. Я украла зажигалку у одного из моих охранников и приготовила оружие в ванной. Сожгла пластик чашки, вылепила из нее копье. . .

Выбегая из ванной, я натягиваю сапоги с твердым намерением выбраться отсюда.

— Кэмден приехал и навязался мне. Только на этот раз я была готова. Когда он закрыл глаза и простонал мое имя, я вынула копье из полотна и воткнула его ему в грудь. Он скатился с меня, и только когда я увидела, как он истекает кровью на полу, я поняла, что ранила его правую сторону, а не левую. Я хотела слева, Бит. Я хотела слева, — говорит она, громко плача.

Не падай.

Не волнуйся.

Мне. Блядь. Все. Равно..

— Я выхватила пистолет, который он всегда держал в кобуре, когда приходил ко мне, и угрожала охранникам за дверью, когда вырвалась на свободу. Они позволили мне сбежать. Каким-то образом я была не в том месте. Каким-то образом я была свободна.

— Я два дня пряталась под мостом. Нет денег. Нет еды. Нет друзей. Я не могла связаться с отцом по понятным причинам. На третий день я пришла в школу Престона во время обеденного перерыва и сказала ему, что мне нужна помощь. Он все это время был в Блэкхоке. Отец продал его, чтобы я приехала к нему. Престон согласился помочь. В тот же день после обеда он вернулся с пятью тысячами наличными. Этого было более чем достаточно, чтобы продержаться весь следующий месяц. Я сказала Престону, что он больше никогда не сможет со мной разговаривать, по крайней мере, пока я не разберусь с этим. Я спряталась в "Мотеле 6". Как только я вошла в номер и включила телевизор, я увидела то, что осталось от моей жизни, в пятичасовых новостях. Сюжет о том, как моего отца заподозрили в торговле наркотиками и заставили уйти с поста мэра Мэнор-Хилла. К тому времени он уже подал заявление о банкротстве после того, как Годфри заставил его отдать все деньги, которые я украла у Кэмдена. Отец заплатил мой долг.