Плененная грешником (ЛП) - Херд Мишель. Страница 38

— Ложись на диван, пока я готовлю еду.

— Я хочу сидеть здесь, — утверждает она, садясь на табурет.

Поскольку уже чертовски поздно, или рано, если уж на то пошло, я готовлю нам пару сэндвичей. Ставя тарелку перед Розали, я бормочу:

— Съешь все, чтобы я мог отнести тебя в постель. Ты, должно быть, чертовски устала.

— Да, мистер Ветров, — нахально отвечает она.

Мой член мгновенно твердеет, и я бросаю на нее предупреждающий взгляд:

— Не начинай того, чего не сможешь закончить.

Хмуро глядя на меня, она спрашивает:

— Что ты имеешь в виду?

Я жду, пока она проглотит откушенный кусок, затем отвечаю:

— То, что ты называешь меня мистером Ветровым, чертовски возбуждает меня, но ты не в состоянии заниматься сексом.

Ее лицо краснеет, и она пытается спрятаться за своим сэндвичем.

Наклоняя голову, мои глаза сужаются.

— Почему тебе неловко рядом со мной?

Розали быстро качает головой, ее глаза расширяются.

— Не правда.

Я бросаю на нее пристальный взгляд.

— Чушь собачья. Ты выглядишь нервной. Что происходит? — Когда она снова начинает качать головой, я спрашиваю. — Это потому, что ты видела, как я убиваю?

Ее язык высовывается, чтобы облизать губы.

— Я понимаю, почему ты это сделал.

— Но?

Черты ее лица напрягаются от волнения.

— Ты пугаешь.

— Я тебя пугаю? — Спрашиваю я, мне совсем не нравится, как это звучит.

— Это странно объяснять. — Она откладывает сэндвич. — Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, но после того, как я увидела, как хорошо ты дерешься ... и убиваешь, трудно не испугаться. — Ее плечи опускаются, затем она бормочет. — Не помогает и то, что я чертовски слаба.

Я придвигаюсь ближе и нежно касаюсь ее щеки. Когда она поднимает на меня взгляд, я говорю:

— Я могу тренировать тебя. При правильных упражнениях ты сможешь стать сильнее.

В ее мягких карих глазах мелькает надежда.

— Правда? Ты сделаешь это?

Я указываю на ее гипс.

— Как только его снимут.

Уголок ее рта приподнимается.

— Хорошо.

Я пододвигаю ее тарелку ближе.

— Ешь.

Доедаем мы в тишине, и я ставлю тарелки в посудомоечную машину, затем проверяю, все ли двери заперты. Взяв Розали за руку, я выключаю весь свет и тащу ее вверх по лестнице.

Когда мы заходим в спальню, я спрашиваю:

— Ты хочешь принять ванну или душ?

Она смотрит вниз на гипс на своей руке.

— Это будет трудно.

Широкая ухмылка расплывается на моем лице.

— Нет, если я помогу.

Она хмуро смотрит на меня.

— Ты не будешь меня купать.

Делая шаг ближе к ней, я обхватываю пальцами ее затылок и наклоняюсь, пока мой рот не касается ее уха. Я чувствую, как по ее телу пробегает дрожь, затем понижаю голос, когда говорю:

— Я искупаю тебя, моя маленькая Роза. Я не приму ”нет" в качестве ответа.

Ее дыхание ускоряется, в то время как ее левая рука сжимает мою рубашку.

— Хорошо.

Отстраняясь, я подмигиваю ей.

— Мне нравится, когда ты повинуешься мне.

Она прищуривает глаза.

— Вы играете нечестно, мистер Ветров.

Посмеиваясь, я качаю головой.

— Ты тоже, моя маленькая Роза.

Розали наклоняет голову.

— Мне нравится, когда ты называешь меня ‘Маленькая Роза’ по-русски. — На ее лице появляется милое выражение. — Ты можешь сказать что-нибудь еще?

— Я люблю тебя, — впервые я говорю Розали, что люблю ее.

— Что это значит?-— спрашивает она.

Я качаю головой, затем одариваю ее игривой улыбкой.

— Я расскажу тебе в другой раз.

Ее нижняя губа выпячивается, когда она дуется, и Боже, если это не самая милая гребаная вещь, которую я когда-либо видел.

— Не делай этого, — требую я.

— Чего? — Она снова надувает губы.

Притягивая ее к своей груди, я скриплю зубами от усилий, которые требуются, чтобы не прижать ее к себе.

Блять, я так сильно люблю ее, и так чертовски благодарен, что она снова в моих объятиях.

Добровольно.

Глава 30

РОЗАЛИ

Трудно не ерзать, пока Виктор раздевает меня в третий раз за последние десять часов.

На этот раз, когда он стягивает с меня трусики, его ладони скользят по моим ногам, прежде чем снова поднимаются и ложатся на бедра.

Его пальцы впиваются в мою кожу, и рычание вырывается из его груди.

— Это самая сладкая гребаная пытка.

Мой взгляд падает на ванну.

— Я действительно могу сделать это сама.

— Блять, нет. Я не упущу возможности искупать тебя.

Виктор берет меня за левую руку.

— Залезай, моя маленькая Роза.

Держась за него, я забираюсь в ароматную воду и сажусь. Виктор закатывает рукава рубашки до локтей, обнажая вены, извивающиеся под его кожей.

Почему это так чертовски привлекательно?

Виктор присаживается на корточки рядом с ванной и, взяв мочалку, брызгает на нее гель для тела. Он начинает мыть мою спину и плечи, пока я сосредотачиваюсь на том, чтобы закрепить гипс на бортике ванны, чтобы он не намок.

Мне приятно, что он уделяет мне внимание, пока мочалка не скользит вниз по моему животу к промежности между ног. Мое тело немедленно напрягается, и я перевожу взгляд на гипс.

Краем глаза я вижу, как Виктор наклоняет голову, его движения становятся медленнее.

— Почему ты напряглась?

Мой разум лихорадочно соображает подходящую ложь. Мой язык высовывается, чтобы облизать губы.

— Ах… Я просто устала.

Я чувствую, как его глаза прикованы ко мне. Его рука с мочалкой застывает у меня между ног, затем он приказывает:

— Посмотри на меня.

Разрушительные эмоции закручиваются спиралью в моей груди, когда я качаю головой.

— Эй, поговори со мной, — его тон слишком мягок, чтобы я могла сейчас с ним справиться.

Не заботясь о своей правой руке, я поднимаюсь на ноги и выбираюсь из ванны. Острая боль пронзает мою руку, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон.

Схватив полотенце, я оборачиваю его вокруг себя и оставляю мокрые следы до самой гардеробной.

— Розали, — рявкает Виктор, его голос наполнен жестокостью и напряжением. — Что, блять, произошло, пока ты была с Коза Нострой?

Я плохо вытираю свое тело, и пытаясь натянуть нижнее белье, падаю на бок. Прежде чем моя правая рука успевает врезаться в ящики, Виктор хватает меня, рывком поднимая на ноги. Он заставляет меня повернуться к нему, затем пригвождает меня взглядом, полным ярости.

— Что, блять, произошло?

Мой голос дрожит, когда я говорю:

— Я уже сказала тебе.

Выражение его лица темнеет, и он становится похож на саму смерть.

— Ты лжешь мне.

Высвобождаясь из его рук, я отступаю назад. Я закрываю глаза и шепчу:

— Ты пугаешь меня.

Я слышу, как он делает пару глубоких вдохов, затем нежно притягивает меня к своей груди. В его голосе столько беспокойства, когда он говорит:

— Пожалуйста, скажи мне.

Унижение слишком свежо, и я не знаю, как отреагирует Виктор. Он больше не единственный мужчина, который прикасался ко мне.

— Я просто устала, — стону я. — Позволь мне одеться, чтобы я могла поспать. Пожалуйста.

Он глубоко вздыхает, затем хватает мое нижнее белье и приседает у моих ног.

— Левая нога. — Я кладу дрожащую руку ему на плечо и влезаю в трусики.

Пока Виктор одевает меня, усталость пробирает до костей. Все внутри меня кажется черным и посиневшим, и с каждой минутой травма вонзает в меня свои когти.

Пока мне приходилось бороться за свою жизнь, не было времени что-либо обдумать, но теперь, когда я в безопасности, все это нахлынуло на меня, как цунами, одержимому желанием утопить меня.

Когда я одеваюсь, Виктор обрамляет мое лицо и наклоняется, чтобы поймать мой взгляд.

— Мы поговорим, когда ты немного поспишь.

Я киваю, благодарная за то, что он не хочет сейчас поднимать эту тему.

Он целует меня в лоб.

— Ложись в постель, моя маленькая Роза. Я приму душ, а потом присоединюсь к тебе.