Испорченный рыцарь (ЛП) - Лоррейн Трейси. Страница 20

— Нико, — хнычет она, когда я обдуваю потоком прохладного воздуха ее разгоряченную, блестящую кожу.

— Ты бы стояла там с собственными соками, стекающими по твоим бедрам, не так ли, Сирена? Так отчаянно желая моего члена, ты бы стояла там, как бесстыжая, грязная маленькая шлюха, которой ты и являешься. Ты бы тоже, блядь, умоляла, не так ли?

— Пожалуйста, — стонет она, пока я провожу руками по внутренней стороне ее бедер, не приближаясь к тому месту, где она действительно хочет меня.

— Я получил от тебя то, что мне было нужно сегодня, Сирена. Дважды, вообще-то. Ты даже не должна быть здесь. Ты должна идти домой, чтобы провести ночь, размышляя, почему ты была одна. Почему я отослал тебя.

— Но ты этого не сделал, — прохрипела она, ее тело дрожало от потребности. — И ты слишком сильно хочешь мою киску, чтобы даже подумать о том, чтобы попытаться сделать это снова.

Черт возьми, она попала прямо в точку.

Потому что каким бы упрямым ублюдком я ни был, она ни за что не выйдет из моей парадной двери, пока ее ноги не будут едва держаться на ногах, а моя сперма не будет капать с ее тела.

— Как прошлой ночью.

Ее слова останавливают меня, прежде чем мои пальцы скользят по отметине, которую я пропустил на ее внутренней стороне бедра.

Весь воздух из моих легких выходит в порыве, когда я смотрю вниз на эту метку. Мою чертову метку.

Прошлой ночью…

Прошлая ночь была пьяным сном. Плод моего воображения.

Я рассыпаюсь в ее объятиях. Позволяя ей держать меня и пытаться собрать обратно.

На самом деле этого никогда не было.

Я никогда бы не позволил ей увидеть меня таким уязвимым, таким слабым.

Но…

— Нико? — шепчет она, чувствуя, что у меня что-то похожее на срыв, в то время как я должен есть ее, как будто она самая вкусная вещь в мире. То есть так оно и есть, но сейчас это не главное.

Я сглатываю тревогу, которую вызывает это осознание, потому что если я позволю себе слишком долго думать о том, что прошлая ночь была реальностью, то есть все шансы, что я буду тем, кто встанет и уйдет.

«Ты — солдат Чирилло, Нико. Будущий босс. От тебя ждут определенных вещей. И самое главное — никогда не терять лица. Ты хочешь, чтобы тебя уважали. Ты должен показать этим ублюдкам, что ты достоин, силен, несокрушим».

Я зажмуриваю глаза, когда голос отца эхом отдается в моей голове.

Не показывай гребаную слабость.

Никогда.

Стиснув зубы, я открываю глаза и смотрю на женщину, которая по глупости пыталась поддержать меня прошлой ночью.

Глупая, глупая девчонка.

— Я ненавижу тебя, Брианна, — рычу я, прежде чем опуститься на нее и присосаться к ее клитору так сильно, что она кричит, как банши, и выгибает ноги, пытаясь справиться с ощущениями, которые я внезапно навязываю ей.

— Поставь ноги на кровать, или я остановлюсь, — жестко требую я, когда ее пятка сталкивается с моей почкой.

— Ты, блядь, не посмеешь.

— Попробуй, блядь, испытать меня, Сирена. Я думал, ты знаешь меня лучше, чем осмелишься бросить мне вызов.

Наши глаза на мгновение замирают, когда я смотрю на нее поверх ее тела, и между нами вспыхивает огонь. Но в ее глазах я вижу понимание, сострадание, чертову жалость, которых, я уверен, не было всего несколько мгновений назад, и от этого у меня болезненно сводит живот.

Так было до тех пор, пока ее пальцы не запутались в моих волосах, и она не толкнула меня обратно между своих ног.

— Будь полезен, блядь, или я могу быть одна и сделать это сама.

— Так тебе и надо, — бормочу я, прежде чем зарыться между ее бедер, лизать и сосать, пока она не кончает мне на лицо и не выкрикивает мое имя так, словно я — Бог.

То есть, я уверен, что так оно и есть. Во всяком случае, в том, что касается орального секса.

11

БРИАННА

Почему, черт возьми, он должен быть так хорош?

Почему?

Это несправедливо.

Почему ни один из тех милых мальчиков, с которыми я встречалась, не может обладать такими навыками? Те, которые держат дверь открытой, отодвигают тебе стул и говорят о прекрасном и мирном будущем с белым забором и двумя детьми.

Дрожь отвращения пробегает по позвоночнику при мысли о том, что это моя судьба. Но дело не в том, что я этого не хочу.

Почему человек, который заставляет мое тело летать, как никто другой, должен быть таким опасным, сломленным, жалким ничтожеством?

— Нико, — задыхаюсь я, когда он перекидывает мои ноги через плечо и насаживает меня на свой внушительный член.

У меня перехватывает дыхание, когда он входит в меня с такой силой, что задевает шейку матки.

— Блядь, твоя киска такая же умопомрачительная, как и твой рот.

Он двигает бедрами, ударяя тазом одновременно и по тому месту внутри меня, и по моему клитору, и я снова почти лечу через край, несмотря на то, что только что кончила ему на лицо.

За все эти годы было очень мало мужчин, которым удавалось вытащить из меня несколько оргазмов в одиночку. Обычно, если я протягиваю руку помощи и, знаете, действительно нащупываю свой клитор, то могу получить парочку.

Но Нико далеко не всегда нужна рука, чтобы отправлять меня в полет за грань снова и снова.

Это заставляет меня ненавидеть его еще больше.

Если не брать в расчет личность, то он идеальный мужчина. Великолепный и невероятно искусный в спальне. Жаль только, что он правильно использует свой рот только для того, чтобы вылизывать мою киску.

Обхватив меня одной рукой за бедро, чтобы я не подпрыгивала на кровати от его мощных толчков, он проводит другой рукой по моему животу и хватает мою грудь, сжимая ее с идеальным давлением.

— Да, блядь, сожми мой член, вот так. Блядь. Сирена.

Должна ли я была позволить ему притащить меня сюда после того, как он спустился по зданию, как чертов Человек-паук? Нет, наверное, нет. Я должна была стоять на своем и…

— О, блядь, Нико, — кричу я, и все мысли, кроме того, что он сейчас делает с моим телом, вылетают из моей головы.

Его большой палец так идеально обводит мой клитор, что я вижу чертовы звезды, а он продолжает вколачиваться в меня уверенными, размеренными движениями, заставляя меня подниматься все выше и выше.

Пот покрывает оба наших тела, когда мы двигаемся вместе в идеальной синхронности.

В эти мгновения мы словно созданы для того, чтобы быть вместе. Как будто мы должны были найти друг друга, посланы, чтобы поджечь мир друг друга этой безумной страстью и желанием поглотить друг друга.

— Кончай, моя маленькая грязная шлюшка, — требует он, его голос глубокий и хриплый от желания, его глаза пожирают меня, вбирая в себя, как будто это все не по-настоящему.

Черт, завтра будет легче, если это не так.

Еще один толчок и вращение его бедер отправляют меня за грань. Наслаждение, на которое способен только Нико, проносится по моему телу, уничтожая все мои сомнения, стресс и глупые, блядь, решения. И это, блядь, не прекращается.

— О, блядь, Сирена. ЧЕЕЕРТ, — рычит Нико, его член дергается глубоко внутри меня, прежде чем он выплеснет свою порцию спермы в мою киску и рухнет на меня сверху.

Мы остаемся лежать кучей потных и задыхающихся тел, пока наш кайф не угасает и реальность не начинает просачиваться обратно.

— Прекрати, — требует Нико, напугав меня.

— Я ничего не делаю, — возражаю я с безудержным смехом.

— Делаешь. Ты думаешь. Прекрати или уходи.

— Мне нельзя думать?

— Нет, если только ты не думаешь о том, как сильно ты хочешь забраться на меня сверху и оседлать.

Еще один смех вырывается на свободу. Я виню оргазм в том, что он разрушил напряжение между нами. "Ты только что кончил".

— А ты как раз лежишь подо мной голая. Но если ты закончила и хочешь подумать, ты знаешь, где находится дверь.

— Ты — дрянь, — огрызаюсь я, заставляя себя вылезти из-под него и свесить ноги с кровати.

— Куда ты собралась?

— Пошел ты, Нико. Пошел ты.