Испорченная принцесса (ЛП) - Лоррейн Трейси. Страница 27

Могло произойти гораздо больше худших вещей, чем то, что моя сестра счастлива в отношениях и беременна.

Когда она снова зевает, я вспоминаю, что мне пора уходить.

— Я позволю тебе вернуться в постель.

Калли изучает меня, пока я двигаюсь к двери.

— Ты очень спокоен, — говорит Калли, ее брови сходятся вместе. — Стоит ли нам беспокоиться, что ты вот-вот уйдешь и бросишься со здания или что-то в этом роде?

Я не могу удержаться от смеха.

— Нет. Я в порядке, Кэл. Я… я рад за тебя. — К горлу подкатывает комок. Он такой огромный, что мне почти не удается пропустить через него следующие несколько слов. — Папа был бы очень рад за тебя.

Слезы тут же заливают ее глаза.

— А мама знает? — спрашиваю я, хотя почти уверен, что уже знаю ответ.

— Нет. И я буду рада, если так и останется.

— Ты справишься. В любом случае она этого не заслуживает. Твой маленький солдат будет окружен людьми, которые его любят. Она ему не нужна.

— Пожалуйста, не говорите никому пока, — говорит Деймон. — Мы хотели, чтобы ты узнал первым, а теперь ты знаешь, и мы сами объявим об этом.

— Как хотите.

— И, пожалуйста, не будь слишком строг к Брианне из-за этого. Она была мне как сестра, которой у меня никогда не было. — Ее слова — как сильный удар в сердце. — Так что, если бы ты мог взять себя в руки и сделать эту ситуацию возможной, я была бы только за.

— Господи, — бормочу я, расчесывая пальцами свои беспорядочные волосы. — Она сейчас не хочет со мной разговаривать, не говоря уже о том, чтобы выйти за меня замуж.

Самая широкая, самая искренняя улыбка озаряет лицо Калли.

— Ты не спорил и не отрицал, что хочешь этого, — вздыхает она, и я тут же понимаю свою ошибку.

— Кэл, — мрачно предупреждаю я. — Не позволяй своему воображению разгуляться.

— Но…

— Никаких «но». Брианна и я… это…

— Неизбежно?

— Просто развлечение. Теперь у тебя появятся наследники, мне это не нужно, так что давление ослабнет, верно?

Мне показалось, что эти слова принесут облегчение. Уверен, если бы я произнес их в любое время раньше, так бы оно и было. Но сейчас я чувствую лишь разочарование.

Хочу ли я этого? Будущее с женой и детьми. Хочу ли я сделать свой старый семейный дом своим будущим семейным домом и постараться не повторять ошибок, которые совершили наши родители?

— Ты собираешься выгнать маму и переехать в дом, чтобы у тебя было больше места? — спрашиваю я, испытывая странную панику от того, что мы будем ссориться из-за этого места.

— Черт возьми, нет. Нам и здесь хорошо.

— Но это же квартира, — возражаю я по непонятной причине.

— Она больше, чем большинство лондонских домов. Нам и тут хорошо.

— Дом в твоем распоряжении. Только сначала тебе нужно избавиться от своей суки-матери, — усмехается Деймон.

— Удивлен, что ты еще не избавился от нее, — говорю я.

— Нет, эта сучка будет в твоем распоряжении, когда ты почувствуешь, что время пришло.

Я качаю головой, в миллионный раз задаваясь вопросом, о чем думал мой отец, терпя ее холодную задницу так долго.

Это заставляет меня задуматься, всегда ли она была такой отстраненной. Я не помню, чтобы она была такой, как в последнее время, но она никогда не была мамой-рукодельницей, предпочитая оставлять нас на попечение нянь и домработниц. Но я уверен, что она показывала нам, что ей не все равно. Или это просто мое извращенное воображение?

— Спасибо. Это просто подарок, — бормочу я, прежде чем произнести слова, которые, как мне казалось, никогда не сорвутся с моих губ. — Отведи мою сестру обратно в постель. Она очень устала.

— С удовольствием, чувак. Это мое любимое место.

— Поговорим завтра, Кэл. — Она сонно улыбается мне, прежде чем Деймон подхватывает ее на руки и несет в их спальню, а я остаюсь стоять на месте с неослабевающей болью в сердце.

Я покидаю их квартиру всего через несколько секунд.

Я должен повернуться к лифту, чтобы тот отвез меня обратно наверх. Но я этого не делаю. Хотя голова подсказывает мне, что нужно идти туда, ноги ведут меня в совершенно другом направлении.

Я вхожу в квартиру Тоби немного спокойнее, чем в квартиру Деймона. Но это не значит, что мое сердце бьется медленнее или руки не дрожат.

Моя сестра беременна. Настоящим, блядь, ребенком.

И Брианна знала об этом все это время и ни разу даже не намекнула.

Я успокаивающе вдыхаю, пытаясь подавить гнев, который продолжает нарастать.

Я в ярости, но я также понимаю, что она была права, когда шипела на меня, убегая из библиотеки на прошлой неделе.

Моя сестра — доказательство того, что мы можем ей доверять.

Она могла бы уже спустить нас так далеко в реку, что мы все давно бы утонули. Но она этого не сделала. Она здесь. Она с нами.

Она одна из нас.

Когда я протягиваю руку и обхватываю пальцами ручку двери, я уже чертовски нервничаю.

Темнота встречает меня, когда я проскальзываю внутрь и направляюсь к креслу в углу, которое стоит так, чтобы я мог наблюдать за ее сном.

Пристально вглядываясь в комок на кровати, который и есть моя сирена, я опускаю задницу и откидываюсь назад.

Мои глаза горят от усталости, а голова кружится от откровений этой ночи, но только присутствие ее рядом успокаивает все, что бушует во мне. Понятия не имею, в какой момент она начала оказывать на меня это успокаивающее воздействие, но теперь, обнаружив это, я становлюсь еще более зависимым.

В квартире царит тишина. Все, что я слышу, — это ее неглубокое, сонное дыхание, мое собственное бешено колотящееся сердце и шум крови, проносящейся мимо моих ушей.

Секунды тикают, пока я сижу здесь. Я даже не могу разглядеть ее в темноте. Но я знаю, что она здесь, и этого достаточно.

— Ты был здесь прошлой ночью?

Ее сонный голос пугает меня до смерти, наполняя комнату. Сердце подпрыгивает в горле, когда я изучаю ее теневую форму.

— Да, — признаюсь я, мысленно возвращаясь к прошлой ночи.

Широко раздвинув ноги, я опускаю руку к промежности, и мой член твердеет.

Да, черт возьми, я был здесь прошлой ночью. И это было так же чертовски удивительно, как и мучительно.

Ее шокированный вздох разрывает воздух.

— Ты… ты… ты трогал меня? — нерешительно спрашивает она.

С моих губ срывается злая усмешка.

— Нико, — огрызается она, хотя в ее словах нет особого огня.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что трогал тебя?

Из ее уст вырывается хныканье, которое, я уверен, не должно было прозвучать, давая мне все необходимые ответы.

— Что тебе нужно, Сирена? — спрашиваю я, опускаясь на край кресла.

— От тебя? Ничего, — выплевывает она.

— Да ну? — рычу я. — Ты уверена в этом?

— Более чем уверена. Я говорила серьезно, Нико. Мы закончили. Ты можешь пробираться сюда, как гад, сколько угодно. Я больше не попадусь в твою ловушку. Я здесь ради своей лучшей подруги, и точка. Ты больше не появляешься в моих мыслях.

— Ты лжешь, — уверенно заявляю я.

— Ты бредишь.

— А ты лживая шлюха.

— О, здорово, — говорит она. — Мы снова вернулись к этому.

Поднимаясь на ноги, я подхожу ближе, ее запах становится все сильнее, по мере того как я приближаюсь к ней, и мой рот наполняется желанием попробовать ее на вкус.

— Но на этот раз нет никаких сомнений. Я точно знаю, что ты лжешь.

— Чушь.

Она не двигается с места, когда я подхожу к ней и наклоняюсь. Положив руки на подушку по обе стороны от ее головы, я опускаюсь ниже, пока не оказываюсь прямо у нее перед лицом.

— Но это же не так, правда?

— Между нами все кончено, Нико. Я хочу, чтобы ты убрался от меня и оставил меня в покое. — Но, говоря это, она не делает никаких движений, чтобы заставить меня куда-то идти. Она лишь притягивает меня к себе, когда ее голос становится глубже.

— Вот почему ты кончила прошлой ночью, выкрикивая мое имя, Сирена? Потому что я тебе не нужен?

Резко вдохнув, она сужает глаза.