Путешествия в прошлое и будущее - Обручев Владимир Афанасьевич. Страница 25

— Взгляните на самолет! Филин во время ночного полета увидел открытые люки, очевидно, принял их за удобные дупла, в которых можно устроить гнездо, призвал криком свою подругу, — и вот они сидят рядышком на пороге будущего жилища и обдумывают его устройство.

Все смотрели с удивлением на обеих птиц, освещенных фонарем.

— Суеверный человек мог бы принять это за плохое предзнаменование, сказал Керри. — Самолет останется здесь навсегда и будет служить совам для гнездования.

— Эти ночные гости не дадут нам спать, — заявил Смит. — Если они выбрали самолет в качестве жилища, то будут летать над нами всю ночь, принося ветки для своего гнезда. Нужно прогнать или подстрелить их.

— А они съедобны? — спросил Элиас.

Вдруг раздался громкий стук по металлу и какой-то крик; самолет качнулся, филины испугались, подпрыгнули, расправили крылья, пролетели над головой наблюдателей и скрылись во тьме ночи. Из-под корпуса самолета вынырнул Форс и подошел к остальным со словами:

— Пока мы разговаривали, я подкрался к самолету, чтобы пугнуть этих нарушителей ночной тишины.

— А мы обсуждали вопрос, не подстрелить ли их в качестве провианта, сказал Генри.

— Хищных птиц вообще не едят, — заявил Смит. — Но если они прилетят еще раз, будем стрелять.

Все улеглись спать, и водворилась тишина; только Генри шепотом разговаривал с отцом о ночных птицах. И вдруг лежавший поблизости Элиас забормотал:

— Мама! Зачем ты дуешь мне в ухо? Что тебе нужно! Сейчас встану!

Генри расхохотался, но тотчас же вскрикнул:

— Ой, какой-то огромный зверь ползет мимо меня и сдернул с меня одеяло!

Смит вскочил, достал и засветил фонарик. У самого берега в сторону воды двигалось что-то крупное, приземистое и волокло за собой одеяло Генри.

— Черепаха, огромная морская черепаха! — закричал мальчик и схватил одеяло за другой конец, чтобы не дать утащить его в море.

Опять все вскочили.

Кинг закричал:

— Вот это уже солидный и бесспорный провиант, не то что филины. Скорее, нужно ее перевернуть на спину, и она пролежит до утра, когда мы с ней разделаемся. Будет великолепный суп из черепахи!

Черепаха, остановленная в своем движении одеялом, за которое она зацепилась одной из задних ног, испуганная светом фонарей, прижалась к земле, втянув голову и ноги в свой щит, который имел около метра в диаметре.

Кинг, Форс, Керри и Смит ухватились с одной стороны за край щита и с трудом повернули животное на спину. Генри отцепил свое одеяло. Все стояли вокруг черепахи, рассматривая это большое и на суше такое неповоротливое животное, которое притворилось мертвым в надежде, что его оставят в покое.

— Неужели черепаха не может сама перевернуться и убежать? — спросил Генри.

— Нет, лежа на спине, она совершенно беспомощна на суше, — пояснил Кинг, и полинезийцы так всегда ловят их. Эти морские черепахи ночью любят вылезать из воды на берег, вероятно, едят какие-нибудь растения. В море она прекрасно плавает и ворочается свободно. Ну, оставим ее до утра, нужно же, наконец, поспать без помехи.

— Площадка пляжа немного наклонена к морю. Это может помочь черепахе перевернуться в ту сторону, — заявил Форс.

— Сделаем подпорки из камней, — предложил Генри. Притащили несколько крупных кусков базальта и подложили их под щит черепахи со стороны моря.

— Теперь уже совершенно безопасно! Не перевернется! — решил Кинг.

Все улеглись, и остальная часть ночи прошла уже без помех.

Когда утреннее солнце осветило черные скалы и лежавших у их подножия путешественников, Кинг и Генри проснулись первыми. Генри приподнялся на своем ложе, осмотрел всю площадку, ярко озаренную солнцем, и воскликнул:

— Черепаха исчезла! Прощай черепаховый суп, мистер Кинг!

Кинг вскочил, обошел весь пляж; камни, которыми подперли щит черепахи с одной стороны, были на месте, но немного сдвинуты, а черепахи не было. Кинг постоял и вдруг, хлопнув себя по лбу, вскричал:

— Ах мы дураки! Мы забыли, что ночью должен был быть прилив, вода поднялась, покрыла эту часть пляжа, черепаха вместе с отступавшей водой была снесена в залив и там свободно перевернулась. Вот что значит не помнить о законах природы! Моряк не забыл бы о приливе.

Когда проснулись остальные, было немало смеха по поводу ночных происшествий — филинов, которые собирались гнездиться в кабине самолета, и уплывшем черепаховом супе. Генри спросил Элиаса, что ему снилось, когда он просил свою мать не дуть ему в ухо.

— У моей матери была привычка сильно дуть мне в лицо, чтобы разбудить утром; я всегда крепко спал, а от дуновения просыпался. Я думаю, что черепаха подползла ко мне ночью и стала обнюхивать мое лицо, а мне тут и приснилось, что это дует моя мать.

9. Переселение в пещеры

Ночные приключения укрепили желание путешественников переселиться на другое более спокойное место. После купанья и завтрака решили использовать более прохладные утренние часы, и все принялись за работу. Сначала разгрузили кабины: двое вынимали пачки и ящики, двое переносили их на площадку, а Смит с накладной в руках при помощи Генри распределял и проверял груз по сортам. В самолете оказалось:

Гигроскопической ваты . . . . . . 5 тюков

Марлевых бинтов узких . . . . .  6 тюков

Марлевых бинтов широких . . . 3 тюка

Медикаментов разных . . . . . . 4 ящика

Хирургических инструментов . 2 ящика

Дезинфекционных средств . .  2 ящика

Химикалий . . . . . . . . . . . . .  1 ящик

Носилок . . . . . . . . . . . . . . . 10 пар

Лубков, шин и пр . . . . . . . . . 1 тюк

Съестных припасов . . . . . . . . 8 ящиков

Последние ящики очень обрадовали всех; в них содержались мука, сухари, крупа, шоколад, сахар, чай, кофе, сгущенный бульон, яичный порошок, сгущенное молоко, бекон, мясные консервы. Но соли, перца и горчицы в списке провианта не было. Впрочем, Смит, просмотрев список химикалий, обнаружил в нем банку хлористого кальция и две банки соды.

— Из этих веществ мы сами приготовим себе поваренную соль, — сказал он. Каким способом — Генри должен знать, он же учился химии и расскажет нам.

— Растворим хлористый кальций и соду в воде порознь и смешаем растворы. Кальций с углекислотой соды должен дать углекислую известь, слаборастворимую в воде, и она осядет на дно сосуда. Натрий соды соединится с хлором, освобожденным от кальция, и получится хлористый натрий, который останется в растворе; это — поваренная соль. Мы выпарим этот раствор и получим примерно две банки соли, — рассказывал Генри и добавил:

— Я не знаю, верно ли я определил реакции. Я химию не очень люблю. Все эти соли и кислоты, которые то разлагают друг друга, то жадно соединяются, трудно упомнить. А в опытах — переливанье, выпариванье! Настоящая кухня. Иногда взрывы под колпаком или сеткой. Смешиваешь два бесцветных раствора, а получаешь красный или синий — фокусы!

— Ты рассказал правильно, только итог в две банки соли нужно проверить вычислением, — сказал Смит. — Но я вижу, что тебе больше нравится геология и наблюдения в природе.

— Конечно, это интереснее химии! Один раз учитель химии принес нам в класс ящик, наполненный древесным углем, и предложил желающим понюхать, чем он пахнет. Мы засмеялись — уголь ничем не пахнет и, понюхав, так и сказали. А учитель вытащил из ящика дохлую крысу за хвост и сказал, что она лежала в угле уже два месяца и что уголь поглощает все вонючие газы, которые получились при гниении этой крысы. Мальчику на передней парте от запаха крысы сделалось даже дурно.

— Что же, это был очень поучительный для вас опыт! — заметил Кинг.

— А разве мертвые камни интереснее? — спросил Керри.

— О, конечно! Какие красивые кристаллы показывали нам и какой разнообразной формы! Одни длинные и тонкие, как иголки, другие короткие и толстые, как бочонки. Зеленые, красные, желтые, синие! И интересно самим определять, какие грани имеются на них и какой это минерал. Нам показывали также, как растут кристаллы в минеральных растворах, показывали камни, в которых были видны маленькие кристаллы разного цвета, и можно было определить, из каких минералов камень состоит.