Халява. 90-е: весело и страшно (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ". Страница 36
— Слышь, дятел, — просипел я, отчего-то пересохшим горлом, — пукалку свою спрячь!
— А то что? — Боров откровенно потешался над моей полной беспомощностью.
— Я её тебе в жопу засуну! — мрачно пообещал я. — А тебя на лоскуты порву!
— Гы-гы! — заржал он, а его толстые щеки, отчего-то красные и исходящие паром, мерзко затряслись. — Попробуй, чепушила!
— Ну… ты сам напросился… — Я, оставив на побеленной стене кровавый отпечаток ладони, поднялся на ноги. Отметил краем глаза вошкающегося на полу Зябликова, размазывающего кровь по лицу. — А дядю Сережу не надо злить! Ствол в жопу засунул, петушара! Быстро!
Поначалу ублюдок продолжал ухмыляться. Но, когда его ручонка, вооруженная стволом, начала планомерное путешествие к пятой точке… Улыбочка как-то быстро сползла с его жирного лица. Он попытался остановить потерявшую чувствительность руку, начавшую неожиданно жить своей жизнью, другой рукой. Но хрен-то нате — ствол планомерно и неумолимо приближался к его заднице.
— Э-э-э! Че за херня? — испуганно взвизгнул он, вращаясь вокруг себя, словно псина, гоняющаяся за своим хвостом. — Прекрати, бл. дь!
— Давай-давай, не отлынивай! — Я отер кровь, заливающую глаза — а не хреново он мне чердак разворотил!
— Сережа… ты… в порядке? — Зябликов, наконец, слегка очухался. Его голова показалась над крышкой стола.
— Почти… Чем эта падла мне харю рассекла? А, Зябликов? — поинтересовался я у майора.
— Похоже, рукояткой волыны он тебе засветил… Постой… Сергей Вадимыч? Ты?
— Сука, а кто еще? Слушай, а почему я такой трезвый?
— Так это говно Сережку напрочь вынес…
— Как же я вас, тварей, ненавижу! — Планка от злости у меня упала ниже некуда. — Ну, долго я ждать буду?
— Нет! Нет! Не-е-ет! — заверещал говнюк, словно поросенок под ножом, когда пистолет достиг своей цели. Ткань штанов опасно затрещала.
— А теперь… ПУК!
Палец отмороженного киллера дернулся на спусковом крючке… Грянул выстрел и гребанный ублюдок лопнул, словно перекачанный воздушный шарик, забрызгав кровавыми ошметками не только кабинет майора, но и нас с Зябликовым с головы до ног.
— Еб. чий случай! — сплевывая кровавую кашу, выругался я. — С лоскутами я явно переборщил!
— Че делать-то теперь, Вадимыч? — обтекая, просипел Зябликов, не ожидавший такой вот действительно кровавой развязки.
— Снять штаны и бегать, Зябликов! — продолжая отплевываться, фыркнул я, а в коридоре уже слышался топот ног подчиненных Степана Филипповича, привлеченных звуком выстрела. — Чё ты как маленький? Сейчас все поправим! — Я попытался прищелкнуть окровавленными пальцами, но они скользили, и щелчка не получилось. Да и это и не очень-то нужно — так, привычка дурацкая такая!
Через мгновение, в кабинет вернулся в свое исходное состояние — по нему словно солидная клининговая компания прошлась. И к моменту, когда в кабинет к начальству вломилась перепуганная выстрелом толпа, все было чинно-благородно, по старому. А мы с Зябликовым сидели за столом и грызли слегка подзадубевшие «Юбилейные» печеньки.
— В чем дело, ребятки? — строго вопросил майор, делано нахмурив брови. — Вы чего все приперлись?
— Так… это… — проблеял давешний капитан. — Стреляли вроде…
— В смысле, стреляли? — еще больше напыжился Зябликов. — Вы опять с оружием баловались? Не зацепили хоть никого?
— Так это… у вас в кабинете стреляли… — еще больше теряясь, пролепетал капитан.
— У меня? — Брови Зябликова изумленно поползли вверх. — Стреляли?
Такой артист пропадает! — подивился я естественной реакции майора.
— Ну… не знаю… может показалось… — Дал заднюю капитан.
— Креститься надо, когда кажется! — фыркнул Степан Филиппович. — Это просто Сережка, какую-то хрень на пол уронил…
— Ну же нечаянно, Степан Филиппович! — жалобным голоском подыграл я Зябликову.
— Ну вот, а вы переполошились! — Решил прекратить бессмысленный разговор майор, всем видом показывая, что начальственная «аудиенция» окончена. — Всё, по местам! У нас работы невпроворот!
Кода сотрудники, перешептываясь, покинули кабинет, у порога остался стоять лишь капитан.
— А тебе, Филимонов, особое приглашение нужно? — поначалу недовольно зыркнул на капитана Зябликов, но после слегка сбавил обороты. — Извини, Леша… Совсем башка кругом… Чего хотел-то?
— Так я по поводу вашего посетителя, — ответил Алексей, — того, мордатого… Кстати, я как-то не заметил, когда он ушел… — задумчиво произнес он.
— Так что там с этим мордатым? — переспросил Степан Филиппович, пытаясь побыстрее спровадить капитана. — Он мне так кровину свернул, что пришлось его реально нах. й послать.
— Так я слышал, товарищ майор! — Неожиданно улыбнулся Филимонов. — Праильно вы этой гниде дорогу указали!
— Так чего там с этим уродом? — вновь спросил Зябликов.
— Так я его узнал, — ответил капитан. — Это Колобок!
— Какой, нахрен, колобок? — не понял майор.
— Колобков это — один из приближенных «бригадиров» Мистерчука… Министра. Я с ним лишь мельком пересекался по одному делу — он там свидетелем канал. Отморозок конченный… Вы вчера двух его торпед в холодной закрыли.
— Колобок, значит… — Зябликов с шумом почесал ногтями подбородок.
— Вы сейчас осторожнее, товарищ майор, — предостерег Зябликова капитан. — Такие, как он, обид не прощают…
— Хорошо, Леша, я понял — чай не первый год в погонах, — кивнул майор.
— Разрешите идти? — произнес Филимонов.
— Иди, Леша, иди!
— Ты смотри, Зябликов, как за тебя твои сотрудники переживают! — не скрывая своего восхищения, произнес я, когда мы остались наедине. — Цени, ментяра! Люди не за страх, а за совесть у тебя работают!
— Ценю! — выдохнул Степан Филиппович, расстегивая пуговицы на белоснежной рубашке. — А другие тут и не задерживаются… — Зябликов трожащими руками открыл шкафчик и вытащил из него пузырь. — Ты, Вадимыч, как хочешь, а мне после такого выпить надо…
— Ну, и мне тогда на пару пальцев плесни, а то непривычно… по-трезвяни… — Зябликов, набулькав едва не до «пояска» граненого стакана, подвинул его мне.
— Будем, Филиппыч! — Крепкое пойло пошло как по маслу. А вот Филиппыч закашлялся, подавившись вискарем на последнем глотке. Я заботливо похлопал его по спине. — Рассказывай, Зябликов, че за фигня у тебя тут происходит? — потребовал я, когда мент, наконец-то, прокашлялся.
— Да я сам в шоке, Вадимыч! — признался Степан Филиппович, обвиснув, словно слизняк в собственном кресле. — Я даже представить себе не мог, чтобы какая-то морось бандитская в кабинете начальника полиции стволом угрожала! Никак я это в черепушку себе утрамбовать не могу! Вот хоть убей меня…
— А тебя и так едва не вальнули, Зябликов! Да и меня заодно! Ты как умудрился такое допустить?
— Так я и подумать не мог… — вновь завел свою шарманку Степан Филиппович, прикуривая дрожащей рукой сигарету. Дрожали не только руки, но и губы мента — так что он никак не мог поймать огонек кончиком сигареты.
— Твою мать, Филиппыч! — прикрикнул я на него, поджигая сигарету «взглядом». — Возьми себя в руки!
— Так я ведь как подумаю, что эта сука могла Сережку…
— Проехали! В следующий раз думать будешь! А теперь давай, подробненько, как я люблю!
Зябликов, к моему глубочайшему удовлетворению, быстро взял себя в руки. Пересказ предшествующих событий много времени не занял. Да и чего тут долго рассказывать? Все и так ясно. А часть событий, участником которых я непосредственно являлся, и вовсе пересказывать не было нужды.
— Значит, вот таким Макаром этот Колобок решил своих корешей с кичи вытащить?
Похоже, что так, — в недоумении пожал плечами майор.
— Странно все это… — Я крепко задумался. — Не ко времени такая херня… Вот годика через три-четыре, никого уже и не удивит нападение на сотрудника милиции, да еще и в здании отдела. Стреляли, резали, подорвать могли запросто…