Мутант - Кук Робин. Страница 18

Ладно. Виктор настаивает на полном медицинском обследовании. Маша проведет серию психологических тестов. Уж это точно не помешает.

6

Вторник, утро

В Бостон они поехали двумя машинами, поскольку Виктор собирался сразу после больницы вернуться в «Кимеру». Виктор-младший решил ехать в машине с Машей.

Поездка была небогата событиями. Маша пыталась разговорить сына, но на все свои вопросы получала в ответ только «да» и «нет». Наконец она сдалась. Беседа возобновилась, только когда они были уже в нескольких минутах езды от детской больницы.

– У тебя были головные боли? – спросила Маша, нарушая молчание.

– Нет, – ответил Виктор-младший. – Я же сказал, со мной все в порядке. Откуда такая неожиданная озабоченность моим здоровьем?

– Это идея твоего отца. – Маша не видела никаких оснований скрывать правду. – Он называет это «превентивной медициной».

– Я думаю, это пустая трата времени.

– У тебя память не ухудшилась?

– Говорю тебе, со мной абсолютно все в порядке, – резко ответил Виктор-младший.

– Ладно, сынок. Не сердись. Мы очень рады, что ты здоров. Просто хотим, чтобы и дальше не было проблем.

Интересно, подумала Маша, что бы он сказал, если бы узнал, что был химерой, – ведь в его хромосомы были имплантированы гены животного.

– Помнишь, когда тебе было три года, ты внезапно разучился читать?

– Конечно.

– Мы никогда не обсуждали это.

Виктор-младший отвернулся и стал смотреть в окно.

– Ты тогда очень расстроился?

Виктор-младший снова повернулся к ней и ответил:

– Мама, пожалуйста, не играй со мной в психиатра. Конечно, это меня волновало. Это раздражает, когда ты не можешь делать то, что мог раньше. Но я же снова научился, и сейчас со мной все в порядке.

– Если ты когда-нибудь захочешь об этом поговорить, я готова, – пояснила Маша. – То, что я никогда не поднимала этот вопрос, вовсе не означает, что меня это не волнует. Пойми, для меня это тоже был тяжелый период. Я была в ужасе от того, что это могло быть проявлением болезни. После того как выяснилось, что причин для волнения нет, я пыталась не думать об этом.

Виктор-младший кивнул.

Виктор обогнал их на пятнадцать минут. Они встретили его в приемной доктора Клиффорда Раддока, заведующего отделением неврологии. Виктор-младший уселся в кресло с журналом в руках, а Виктор-старший отвел Машу в сторону.

– Я успел поговорить с доктором Раддоком. Он согласился сопоставить результаты предстоящего обследования с теми, которые были получены, когда у Виктора упал коэффициент умственного развития. Но он как-то настороженно отнесся к тому, что мы его привезли для нового обследования. Ясно, что он ничего не знает о гене ФРН, и я не собираюсь ему рассказывать.

– Естественно, – согласилась Маша.

Виктор быстро взглянул на нее.

– Надеюсь, ты поддержишь меня.

– Больше чем поддержу, – кивнула Маша. Как только закончится обследование Виктора здесь, я собираюсь взять его к себе и провести серию психологических тестов.

– Для чего?

– Уже сам твой вопрос означает, что я не смогу тебе это объяснить.

Высокий, стройный доктор Раддок, темноволосый, с проседью мужчина, до обследования пригласил Фрэнков к себе в кабинет на несколько минут. Он спросил, помнит ли его мальчик. Виктор-младший ответил, что помнит, особенно запах.

Виктор и Маша нервно улыбнулись.

– Запах вашего одеколона, – пояснил Виктор-младший. – Вы пользовались автершейвом «Гермес».

Слегка оторопев от такого ответа, доктор Раддок представил их своему коллеге, специалисту по детской неврологии доктору Крису Стивенсу.

Обследование проводил доктор Стивенс. Поскольку родители сами были врачами, им разрешили остаться в кабинете. Оба вряд ли когда-либо видели настолько полное неврологическое обследование. Через час нервная система Виктора-младшего была изучена полностью. Мальчик был абсолютно здоров. Затем доктор Стивенс сделал лабораторные анализы. Он взял кровь для обычных лабораторных исследований. Виктор оставил для себя несколько пробирок, чтобы увезти их с собой в «Кимеру». После этого приступили к сканированию ПЕТ и НМР.

Мальчику ввели в руку безвредное радиоактивное вещество, излучавшее позитроны. Голова Виктора была заключена в большой аппарат. Позитроны, сталкиваясь в тканях мозга с электронами, давали вспышку энергии, причем каждое столкновение имело форму двух гамма-лучей. Кристаллы в сканере записывали гамма-излучение, а компьютер отслеживал направление излучения, создавая на экране зрительный образ.

Для проведения второго теста Виктора-младшего поместили в цилиндр шести футов длиной. В этом цилиндре находились два больших магнита, охлаждаемых жидким гелием до сверхнизких температур. Возникающее в результате этого магнитное поле, в шестьдесят тысяч раз сильнее, чем магнитное поле Земли, выстроило в ряд ядра атомов водорода, входивших в состав молекул воды в теле мальчика. Когда радиоволна определенной частоты вышибла эти ядра из строя, они отскочили, излучая слабый радиосигнал, который был подхвачен радиосенсорами сканера и переведен компьютером в изображение.

Когда все обследования были закончены, доктор Раддок снова пригласил Виктора и Машу в свой кабинет. Мальчика оставили в приемной. Виктор заметно нервничал, все время проводил рукой по волосам, перекладывал ноги с одной на другую. Во время проведения тестов ни доктор Стивенс, ни его помощник не давали никаких пояснений, поэтому к концу обследования Виктор был почти парализован от напряжения.

– Ну так вот, – начал доктор Раддок, беря в руки распечатки изображения, полученного на компьютере. – Еще не все результаты готовы, нет анализов крови, но некоторые показатели имеют отклонения от нормы.

У Маши оборвалось сердце.

– ПЕТ и НМР не соответствуют норме, – пояснил доктор Раддок. Левой рукой он держал цветной отпечаток, полученный в результате сканирования, правой – ручку «Монблан». Указывая на различные области снимка, он продолжал объяснения: – В мозговых полушариях наблюдается явно избыточное, хотя и смазанное, поглощение глюкозы. – Он положил бумагу на стол и взял другой снимок. – На этом снимке четко видны желудочки.

Чувствуя, как колотится сердце, Маша подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть снимки.

– Совершенно очевидно, – продолжал доктор, – что эти желудочки значительно меньше нормы.

– Что это значит? – после некоторого колебания спросила Маша.

Доктор Раддок пожал плечами.

– Вероятно, ничего. По словам доктора Стивенса, результаты неврологического обследования в целом соответствуют норме. Эти наблюдения, хотя сами по себе и интересные, скорее всего не отражаются на функционировании нервной системы. Единственное, что я могу посоветовать – может быть, вам следует давать ему больше конфет, когда он занимается умственной работой, поскольку его мозг поглощает значительное количество глюкозы. – Доктор Раддок рассмеялся собственной попытке пошутить.

Какое-то время Виктор и Маша сидели молча, пытаясь совершить переход от плохого сообщения, которое, как им казалось, они услышат, к хорошему, которое они получили. Первым пришел в себя Виктор.

– Безусловно, мы последуем вашему совету, – улыбнулся он. – Вы рекомендуете какой-то особый сорт конфет?

Доктор Раддок снова засмеялся, довольный тем, что его шутка была принята.

– Конфеты «Питер Паул Маундс» – вот лекарство, которое я рекомендую.

Поблагодарив доктора. Маша быстро вышла из комнаты. Она застала Виктора-младшего врасплох, и поэтому ей удалось заключить его в объятия до того, как он успел отодвинуться от нее.

– Все отлично, – прошептала она ему на ухо. – С тобой все в порядке.

Мальчик вывернулся из ее объятий.

– Я и так знал, что все в порядке, еще до того, как мы сюда пришли. Мы можем ехать?

Виктор положил Маше руку на плечо.

– У меня здесь есть еще кое-какие дела. Потом я поеду прямо на работу. Увидимся дома, ладно?