Любовь черного лорда - Стюарт Энн. Страница 2

Да, в тот день, когда эта идея овладела его затуманенным сознанием, и он черкнул ответное письмо, выражая свое светлейшее согласие, лорд Киллоран определенно выпил больше, чем следовало. Зато сейчас, когда пришло время встретиться с кузеном на постоялом дворе в предместье Лондона, он был раздражающе, отвратительно трезв. Правда, сначала Киллоран решил выпить и пренебречь встречей, но вместо этого все-таки поехал, просто прихватив бутылку с собой.

Ему хотелось бы съездить на континент — Киллоран скучал по Парижу, по легкомысленному веселью Версаля, обитатели которого искренне предпочитали ирландцев, как, впрочем, и представителей любой другой нации, чопорным англичанам. Почему бы не провести недельку-другую в объятиях пышнотелой француженки, способной выполнить все его желания? Он смертельно устал от окружающих его людей и их пустой болтовни. Ему хотелось лишь плотских утех, а еще тишины, и он готов был платить и за то, и за другое. Подобные отношения предполагали безусловную честность, ибо избавляли от необходимости клясться друг другу в любви не только встав с постели, но и даже сев на ней.

Граф тряхнул манжетой, и ее белоснежный кружевной край скользнул по черному атласу плаща. Среди пристрастий Киллорана было и такое — он всегда носил только черное, белое или сочетание этих цветов с отделкой из серебра. Приятели нередко подшучивали над сей причудой. «Сегодня ты похож на чертова пастора!» — любил повторять его друг Сандерсон, быстро раздавая карты, причем на его ловкость в этом деле количества выпитых компанией бутылок повлиять не могло. Конечно, такая манера одеваться была эффектной. Граф не мог появиться в обществе незамеченным, что подчас доставляло ему удовольствие.

Киллоран устало помассировал висок длинными пальцами. Он редко утруждал себя ношением парика и не пудрил свои густые черные волосы, а просто зачесывал их назад.

Пульсирующая головная боль была невыносимой. Как бы не сорваться на кузена Натаниэля — это провинциальное совершенство…

Конечно, могло оказаться и так, что Хепберн-младший просто дурачит своего легковерного отца, а тот и рад был верить. На самом же деле сынок — закоренелый грешник, давно вступивший на путь порока. Впрочем, в этом Киллоран сильно сомневался. Скорее всего, Натаниэль Хепберн действительно добропорядочный и здравомыслящий молодой человек, совсем такой, каким его описал отец… Отвратительно правильный во всем, если только Киллоран не поднимет, насколько это возможно, его до своего уровня. Может, и стоит приложить к этому силы…

«Груша и куропатка» оказалась маленьким постоялым двором, расположенным на краю пустоши, заросшей, конечно же, вереском. Когда карета Киллорана прибыла на место, уже смеркалось. С ленивой грацией, ставшей его второй натурой, граф прошел в общую комнату и обвел тех, кто там в эту минуту был, рассеянным взглядом.

Натаниэля Хепберна он узнал сразу. Тот выглядел моложе своих двадцати трех лет. Каштановые волосы кузена были просто зачесаны, как и у самого Киллорана, назад. Привлекательное лицо немного портил взгляд — недоверчивый и осуждающий. Киллоран не без интереса отметил, что это неодобрение было направлено прямо на него.

— Лорд Киллоран, — Натаниэль вскочил с энергией, от которой в виске у графа застучало еще сильнее. — Я уже начал тревожиться, что с вами что-нибудь случилось.

— Со мной? Что-нибудь случилось? — удивился, протягивая тонкую изящную руку, граф. — Я что, опоздал? И почему бы тебе не звать меня просто Киллораном?

Во взгляде Натаниэля промелькнула растерянность.

— Уже четыре пополудни, сэр. А я приехал рано утром.

— Сэр… Это звучит почти так же плохо, как «лорд Киллоран», — пробормотал граф. — Боюсь, я был несколько рассеян… Ну да ладно. Закажи бутылку бренди, и мы отметим твой приезд. А как только лошади отдохнут, сразу отправимся в город.

— Но, сэр…

— Не стоит благодарности, мой мальчик, — Киллоран помахал рукой. — Ни слова больше. Я знаю, как ты мне признателен…

— На самом деле, ничуть.

Киллоран замер. Ему не хотелось показывать, насколько его забавляет эта сцена. Достав монокль, он вставил его в глаз и окинул молодого человека все тем же рассеянным взглядом. Ну и наглый щенок!

— Как мило, — в голосе его слышалось полное отсутствие интереса к собеседнику.

— Должен сказать вам, сэр, что я не хотел приезжать сюда, — начал явно заготовленную заранее речь Натаниэль. — Меня не интересует городская жизнь с ее сомнительными достоинствами. Но отец настоял на своем решении, а я, как послушный сын, подчинился. При этом я все равно не желаю быть здесь и не желаю, главным образом, пользоваться вашим гостеприимством. Отец пребывает относительно вас в неведении — он ничего не знает о вашей репутации, а я еще в Кембридже слышал о вас немало интересного. Вы, вероятно, и сами знаете, что пользуетесь там дурной славой. Молодым людям советуют не садиться с вами за карточный стол и вообще рекомендуют держаться от вас подальше. Уверяю вас, будь у меня выбор, я бы сюда ни за что не приехал. Жил бы себе в Нортумберленде! Женился бы…

— А-а, — скучающе протянул Киллоран. — Так здесь замешана юная дама. Неподобающее знакомство? Дочка какого-нибудь фермера?

— Да как вы смеете! — вспыхнул Натаниэль. — Мисс Поттл принадлежит к одной из лучших семей Нортумберленда!

— Пара недель рядом со мной, и тебе станет ясно, что запретных тем для меня не существует, — пожал плечами Киллоран. — А ты, если не ошибаюсь, собираешься задержаться здесь подольше?

— Если только вы не отошлете меня тут же назад.

Улыбка Киллорана была не слишком обнадеживающей.

— Вот оно что… А я-то не сразу понял, чем объясняется твоя чудовищная невоспитанность — ты ведь все время делаешь мне какие-то нелепые замечания, — просто невежеством или все-таки здесь есть умысел. Значит, ты рассчитывал, что я приду от твоих грубостей в такой ужас, что немедленно отправлю тебя к отцу? Ты просчитался, потому что забыл, что я ирландец, живущий в Англии. Я успел привыкнуть к оскорблениям.

Натаниэль на время потерял дар речи, за что Киллоран его мысленно поблагодарил.

— Ну а пока, — продолжил он, прежде чем молодой человек успел собраться с мыслями, — мне надо прилечь. Избыток эмоций перед ужином не ведет ни к чему, кроме головной боли. Я сниму здесь комнату на несколько часов, а ты пока можешь посидеть тут и поупиваться своим дурным настроением. Не сомневаюсь, что очень скоро сюда прибудет почтовая карета, направляющаяся на север. Если в итоге выяснится, что ты все-таки уехал, мне останется лишь предположить, что сыновний долг оказался для тебя невыносимым бременем, — граф склонил голову набок, задумчиво рассматривая юношу. — Если же ты останешься, — добавил он уже намного мягче, — то в скором времени поймешь, что утратил всякий интерес к божественной мисс Поттл.

— Это уже неважно, — помрачнел Натаниэль. — Она сама потеряла ко мне всякий интерес…

— Неужели? Да, большинство женщин непостоянны. Но ведь в таком случае тебе ничего не мешает остаться в Лондоне и утолить здесь все свои печали. В столице королевства немало приятных особ, и почти все они носят куда более благозвучные имена.

— Да как вы смеете! — опять воскликнул Натаниэль.

— Это я от тебя уже слышал, — напомнил Киллоран обманчиво мягким тоном — Ты что же, не только невежа, но к тому же еще и зануда? Хочешь — уезжай, а хочешь — оставайся. Как только лошади отдохнут, мы отправимся в Лондон.

— Черт бы вас побрал, — буркнул Натаниэль, но на этот раз куда более тихо. В конце концов, юношеская бравада его была небезгранична.

— Ну это само собой, — безмятежно улыбнулся Киллоран.

Комната, которую предложил ему хозяин постоялого двора, оказалась сырой, а постельное белье влажным. Дрова в камине дымили, а шум, доносившийся неизвестно откуда, любому другому человеку наверняка подействовал бы на нервы, но Киллорану было все равно. Он бросился на постель прямо в своей элегантной одежде и закрыл глаза. Между тем на улице начался дождь и скоро разошелся не на шутку, отчего в комнате стало еще более сыро. Стекла дрожали от порывов ветра, и кроме того, он гулял по полу, но и это не могло отразиться на настроении лорда Киллорана. Час сна — вот и все, что ему было нужно. За этот час его мигрень может стать вполне терпимой.