Плотское желание (ЛП) - Джеймс М. Р.. Страница 28

Данте прислонился к дверце, когда я забралась на водительское сиденье, его веки трепещут.

— Я отвезу тебя в больницу, — твердо говорю я ему, заводя двигатель. — Тебя быстро подлатают.

— Ннн-нет. — Слово вышло невнятным, но достаточно четким, даже если звучит так, будто ему потребовалась вся его энергия, чтобы справиться с ним.

— Данте. — Я смотрю на него, борясь между шоком и отчаянием. — Куда еще ты собираешься идти? Ты ранен. Я отвезу тебя в больницу.

Я начинаю включать передачу, но его рука вырывается, едва не отбивая мою от рычага переключения передач.

— Нет, — повторяет он, на этот раз более твердо, и я стискиваю зубы.

— Данте...

— Забирай-ми-дома. — Слова все еще путаются, и я чувствую, как моя грудь сжимается, услышав его. Все, о чем я могу думать, это его низкий, соблазнительный голос, шепчущий мне на ухо, когда он укладывал меня на свой диван, этот богатый, слабый акцент, то, как он бормотал вещи, которые заставляли меня дрожать и краснеть со всех сторон. Всего несколько часов назад он делал то же самое в комнате отдыха в тату-салоне. Услышав его сейчас, я почувствовала себя так, будто хочу разрыдаться.

— Ты не в том состоянии, чтобы идти домой...

— Эм-ма.

То, как он наконец произносит мое имя, словно умоляя меня понять, хотя и не может ничего объяснить, – вот что в конце концов заставляет меня сдаться. Но я не могу представить, что отвезу его обратно в его пентхаус. Я смотрю на свои окровавленные руки, сжимающие руль, и думаю только о том, что его охрана, скорее всего, решит, что это моя вина. Это все равно что войти в логово льва с израненным телом вождя и не иметь возможности объяснить, что произошло. Я не сомневаюсь, что, как только Данте придет в себя, он даст понять, что я ни в чем не виновата, но я не хочу иметь дело с тем, что произойдет в это время.

— Ладно, — выдавила я из себя. — Я не отвезу тебя в больницу. Но вместо этого я отвезу тебя к себе домой.

Не раздается ни звука, и я бросаю взгляд в сторону, чтобы увидеть, что он полностью отключился. На мгновение я думаю о том, чтобы проигнорировать его желание и отвезти его в больницу, раз уж он больше не в сознании, чтобы протестовать. Но интуиция подсказывает мне, что его возражения были не просто жалобами человека, который не любит больницы. Есть более глубокая причина, по которой он не хочет ехать.

Я включаю передачу и выезжаю из гаража, стараясь соблюдать все правила дорожного движения. Меньше всего мне нужно, чтобы меня остановили с окровавленным, бессознательным мужчиной на пассажирском сиденье машины, которая мне не принадлежит и которую я точно не должна вести.

Всю дорогу до своей квартиры я напрягаюсь, сжимая руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. Мне не хотелось оставлять машину в гараже, я боялась, что вернусь и найду ее взломанной или еще хуже, но я не знаю, что еще я могла сделать. Я бы точно не смогла вытащить Данте из его машины и посадить в свою.

И тут возникает другая проблема - как доставить его в мою квартиру. Особенно так, чтобы никто не видел.

Я останавливаюсь на ближайшей парковке и смотрю на него. Я дотягиваюсь до его плеча и трясу его так осторожно, как только могу.

— Данте. Данте. — Шиплю я его имя. — Если я не везу тебя в больницу, то мне нужно, чтобы ты очнулся. Настолько, чтобы я могла поднять тебя наверх.

Ничего.

Я резко выдыхаю воздух через сжатые губы.

— Данте... — Я снова трясу его, чуть сильнее. Я не хочу причинять ему еще большую боль, но я никак не могу поднять взрослого мужчину на три лестничных пролета своими силами. А лифт в этом здании обычно сломан. Кроме того, я не знаю, насколько серьезны полученные им травмы, но знаю достаточно, чтобы понять: если у него сотрясение мозга, ему нужно оставаться в сознании.

Я выхожу из машины перебирая в голове все возможные варианты действий в сложившейся ситуации, пока обхожу машину со стороны пассажира. Я слегка приоткрываю дверь, не желая, чтобы он выпал, и пытаюсь поддержать его вес, пока открываю ее до конца. Из его носа все еще течет струйка крови, и я стискиваю зубы.

Надо было отвезти его в больницу.

У меня возникает искушение закрыть дверь и поступить именно так. Но вместо этого я поднимаю его как можно выше, пытаясь вытащить из машины. К счастью, движение, кажется, немного пробуждает его. Он издает еще один болезненный стон, прижимаясь ко мне.

— Данте? Данте, мне нужно, чтобы ты попытался идти. Хоть немного. Потом мы поднимемся наверх, и ты сможешь отдохнуть. Пожалуйста? — В моем голосе звучит мольба, которой я давно не слышала, и воспоминания, которые она вызывает, достаточно болезненны, чтобы слезы заструились по моим векам. — Пожалуйста, помоги мне поднять тебя наверх.

Если он не сможет, у меня такое чувство, что мы оба окажемся в куче здесь, на тротуаре, пока кто-нибудь еще не придет на помощь.

Не знаю точно, от боли ли при движении или от моей мольбы, но я чувствую, что он начинает пытаться идти. Я кладу одну его руку себе на плечи, а другой обхватываю его за талию, и мы начинаем ковылять к двери. Я испытываю странное чувство защитить его. Странное чувство, от того, что я бы никогда бы не подумала, что такой мужчина, как Данте, нуждается в моей защите. Но сейчас мне кажется, что он полностью зависит от меня.

Мне придется подумать об этом более тщательно позже, когда я не буду отчаянно пытаться поднять его наверх, пока он снова не потерял сознание.

Это мучительно медленный процесс, я вся в крови и уверена, что к тому времени, как мы доберемся до моей двери, буду болеть неделю, но мне удается поднять Данте наверх. По дороге нам приходится не раз передохнуть, и я постоянно нахожусь в напряжении, ожидая, что кто-нибудь выйдет из своей квартиры, увидит нас и начнет задавать вопросы или звонить в полицию. Но уже достаточно поздно, чтобы никто не появился, и я роюсь в кармане в поисках ключей, отпираю входную дверь и перевожу нас обоих через порог.

Я завожу его в свою маленькую ванную и вижу, что он снова на грани потери сознания. Я начинаю прикидывать, может ли он прислониться к стойке, пока я включаю душ, но, глядя на него, понимаю, что он окажется на полу, если я это сделаю. Поэтому я затаскиваю его в душ полностью одетым, помогая ему прислониться к стене, пока я наклоняю лейку и включаю воду, чтобы холодная вода не попала на него.

Это похоже на внетелесный опыт, как будто я наблюдаю за тем, как сама прохожу через ситуацию, в которой никогда не ожидала оказаться. Я снимаю с себя окровавленную майку и джинсы, бросая их на пол, а затем опускаюсь на мокрый кафель в нижнем белье и начинаю помогать ему освободиться от толстовки, прежде чем приступить к остальной одежде.

Раздевать его вот так - странно интимно. Он стонет, когда я стягиваю с него футболку, и я морщусь, видя синяки, расползающиеся по его ребрам и животу. Кто-то, а может, и несколько человек, не просто ударили его несколько раз. Я совсем не уверена, что у него нет трещин или переломов ребер, и ко мне возвращается чувство, что это было нечто большее, чем просто ограбление.

Я не очень разбираюсь в таких вещах, но травмы выглядят настолько серьезными, что кажутся личными счетами.

Он издает еще один тихий стон, когда я начинаю расстегивать его джинсы, и я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь. При других обстоятельствах услышать этот звук от него, пока я раздеваю его, было бы совсем не так. Но он все равно сжимает что-то внизу живота, заставляя меня думать о том, что я чувствовала, когда он прижимал меня к двери в комнате отдыха, как я хотела, чтобы он исполнил все те грязные вещи, которые он шептал мне на ухо.

Этот человек ужасно вредит моему самоконтролю.

— Помоги мне, Данте, — пробормотала я, пытаясь спустить его джинсы с бедер вместе с боксерами. Мне кажется, что его одежда уже испорчена, как и моя, но мне удается снять ее, оставив в грязной куче на полу ванной вместе со своей одеждой.

Вода уже теплая, и я снова настраиваю душевую лейку, доставая мочалку. Осторожно взявшись за его лицо, я приседаю между его ног и начинаю вытирать кровь, пытаясь определить, где самые серьезные повреждения. Его нос, похоже, сломан, и я понятия не имею, что с этим делать. Если его вправить неправильно, то у него будут проблемы, но я не думаю, что смогу сделать это сама.