Королевская кровь - Томпсон Пол. Страница 31

Сделка

По сухим мостовым Квалиноста барабанил дождь – дар богов после трех суток непрерывной жары. Горожане, которые недавно так брезгливо прятались от багрового ливня, высыпали на улицы, блаженствуя в потоках чистой, освежающей воды. Широкие изогнутые улицы были полны народа.

Когда дождь утих и стал лишь слабо накрапывать, а над столицей пронесся прохладный ветерок, Кит-Канан верхом выехал на оживленные улицы в сопровождении сенатора Иртении и Кемиана Амброделя. Пророк Солнца осматривал столицу, чтобы узнать, насколько пострадал город после трех дней жары. К облегчению правителя, палящее солнце не нанесло Квалиносту большого ущерба.

Подданные заметили Пророка, ехавшего среди толпы. Они дотрагивались до шляп и кланялись, когда он скакал мимо. То там, то тут Кит-Канан замечал бригады садовников, убиравших деревья или кусты, ставшие жертвами беспощадной жары. Поблизости от садовников ожидали жрецы Астры, готовые вырастить новое дерево на месте погибшего. Нет, Квалиносту не причинили большого вреда.

На рынке было не так оживленно. Кит-Канан ехал впереди своих спутников по почти опустевшей площади и замечал все пустые ларьки и испорченный товар, лежавший растоптанным на мостовой. Один торговец, дородный человек в кожаном фартуке, подметал гнилую картошку, когда Кит-Канан приостановился, чтобы побеседовать с ним.

– Привет тебе, друг мой, – окликнул его Пророк. – Как идут твои дела?

Человек не поднял глаз от работы.

– Погнило! Все погнило! Что, по-твоему, делать человеку с пятью бушелями засохшей, расколовшейся, гнилой картошки?

Иртения и Кемиан подъехали поближе к Кит-Канану.

– Так солнце уничтожило твой урожай? – сочувственно спросил Пророк.

– Вот-вот, солнце, тьмища, молнии или кровавый ливень. Мне дела никакого нет – отчего. Погибло, и все. – Человек сплюнул на мокрые камни.

Их разговор услыхала эльфийская женщина с корзиной увядших цветов на руке. Торопливо поклонившись монарху, она спросила:

– За что боги нас так карают? Какой грех мы совершили?

– Почему ты думаешь, что боги кого-то наказывают? Необычные явления, возможно, предвестия какого-то великого чуда, – предположил Кит-Канан.

Человек, присевший на корточки, чтобы собрать в корзины свой негодный картофель, проворчал:

– Говорят, это потому, что Кит-Канан заковал в цепи собственного сына, чтобы тот помогал строить крепость Пакс Таркас. – Он по-прежнему не понимал, с кем разговаривает.

При этих резких словах эльфийская женщина покраснела, а Кемиан Амбродель шумно прочистил горло. Человек поднял голову.

Хотя Пророк не был облачен в роскошные позолоченные придворные одежды, человек узнал его.

– Будь милосерден, Высочайший, я прошу прощения! – задохнулся он. – Я не знал, что это ты!

Кит-Канан сурово ответил:

– Не бойся. Я согласен выслушать все, что думает обо мне мой народ.

– Это правда, Величайший? – смиренно спросила эльфийка. – Ты продал собственного сына в рабство, только бы закончить этот огромный замок?

Кемиан и Иртения начали было упрекать женщину за ее непочтительный вопрос. Пророк вытянул руку, заставляя приближенных умолкнуть. Он терпеливо разъяснил, какой проступок совершил Ульвиан и почему его отправили в Пакс Таркас. Первоначальное желание Кит-Канана сохранять преступление Ульвиана в тайне от широкой публики оказалось невыполнимым. Теперь он понял, что народу нужно сказать правду, иначе лишь возникнут подобные дикие слухи.

Пока он говорил, вокруг собрались еще горожане – коробейники, медники, фермеры, горшечники. Все пришли послушать рассказ Кит-Канана о горе, которое ему причинил сын. К изумлению правителя, все были уверены, что изгнание Ульвиана и двенадцать дней чудес связаны между собой.

– Откуда у вас такие мысли? – резко спросила Иртения.

Торговец картофелем пожал плечами:

– Разговоры. Просто болтовня… сами знаете.

– Молва, – едва слышно произнес Кит-Канан.

Кемиан уловил его слова и бросил на Пророка быстрый взгляд.

– Теперь лорд Кемиан Амбродель будет твоим Сыном? – выкрикнул кто-то из толпы.

Трое верховых завертели головами, стараясь понять, кто говорит.

– Так лорд Амбродель будет следующим Пророком Солнца? – допытывался тот же голос.

– Кто это сказал? – проворчала Иртения.

Ответа не последовало, но остальные подхватили крик. Крепко удерживая поводья волновавшейся лошади, Кит-Канан позволил людям покричать еще некоторое время. Он хотел узнать чувства своего народа.

Кемиан, однако, не мог оставаться спокойным.

– Тихо! – проревел генерал. – Имейте уважение к Пророку!

– Сильванести! – крикнул кто-то ему в ответ, и слово это прозвучало, словно ругательство.

Молодой воин, сгорая от гнева и смущения, оглянулся на своего повелителя. Кит-Канан, казалось, погрузился в размышления.

– Государь, – в отчаянии произнес Кемиан, – мне кажется, лучше будет тебе уверить их, что я не твой наследник! – Голос его был напряженным, но искренним.

– Скажи же что-нибудь! – сквозь зубы прошипела Иртения.

Наконец Пророк поднял руку.

– Добрые люди, – начал он. Толпа мгновенно затихла в ожидании. – Я понимаю вашу заботу о троне. Лорд Амбродель – верный и отважный слуга. Он станет превосходным Пророком…

– Нет! Нет! – взорвалась толпа. – Не хотим Сильванести! Долой Сильванести! – нараспев повторял народ.

Кемиан, сам потрясенный словами Пророка, едва слышал оскорбления.

– Вы забыли, что я принадлежу к королевскому Дому Сильваноса? – ледяным тоном ответил Кит-Канан. – Нет более чистокровного Сильванести, чем я!

– Ты Пророк Солнца! Отец нашего государства! – возразил мужской голос. – Нам на троне не нужен какой-то придворный мальчишка-Сильванести. Нам нужен правитель, в жилах которого течет твоя кровь, или не нужно никакого!

– Твоя кровь или никакой! – подхватило большинство в толпе.

Кемиан ухватил поводья, готовый ворваться в гущу невооруженных Квалинести и покончить с этими оскорблениями. Кит-Канан наклонился и положил руку на локоть воина. Кемиан сердито, с горящими глазами воззрился на Пророка, но не сделал попытки высвободиться. С неохотой он остановился, и Кит-Канан отпустил его закованную в железо руку.

– Возвращайся в дом Пророка, генерал, – холодно приказал Кит-Канан. – Я скоро последую за тобой.

– Государь! – Кемиан, отсалютовав, развернул поднявшуюся на дыбы лошадь.

Торговцы и крестьяне рассыпались в стороны, давая ему дорогу. Генерал с криком пришпорил коня. Под громкий стук копыт конь и всадник промчались сквозь рыночную площадь и исчезли в глубине извилистой улицы.

Народ обрадовался этому внезапному отъезду. Кит-Канан, почувствовав отвращение к толпе, собрался уже последовать за Кемианом, как вдруг Иртения спрыгнула с лошади.

– Слишком я стара, чтобы сидеть так высоко и так долго, – громко заявила она, с преувеличенной заботой потирая спину. – Семьсот девяносто четыре года я пешком ходила всюду, куда мне было нужно. Ну а теперь я сенатор, и мне не положено ходить пешком. – (Стоявшие близко к женщине-Кагонести зафыркали.) – Надо платить за то, что сидишь в Талас-Энтии, – хрипло продолжила она.

Вокруг засмеялись.

Кит-Канан, ослабив поводья, сидел неподвижно, удивляясь, к чему ведет хитрая сенаторша.

– Вот вы, люди, – произнесла она громким голосом, разнесшимся по всей площади, – вы стоите здесь и говорите, что не хотите видеть Кемиана Амброделя следующим Пророком Солнца. Я спрашиваю, кто сказал вам о подобных планах? Я слышу о таком в первый раз.

Иртения отошла от своего серого в яблоках коня и очутилась в гуще толпы.

– Он прекрасный военачальник, этот эльф, но в одном вы правы: мы не хотим, чтобы нами управляла компания аристократов из Сильванести и внушала вам, будто мы не так хороши, как они. Это одна из причин, по которым мы покинули нашу прежнюю родину, – мы хотели освободиться от избытка господ и хозяев.

В своем лесном одеянии из кожи и грубого льна Иртения сливалась с толпой, одетой в домотканую шерсть и тускло-коричневый хлопок. Она оказалась буквально плечом к плечу с народом на площади. Иртения была одной из них.