Северная верность (СИ) - Ольшанских Анна. Страница 46

— Одна любовь. Одна жизнь. Одна смерть на двоих. В свидетели призываю богов — избавляю Дамиана от смерти оков. Жизнь твоя в моей власти. Смерть твоя в моей власти во веки веков.

Грудь пронзило жгучей болью, аж слёзы навернулись на глаза. Мир подернулся туманной пеленой. В теле поселилась дикая усталость и почти невыносимая слабость. Откат. Дамиан ещё какое-то время будет приходить в себя, а мне нужно успеть сделать очень важное дело.

— Ур, отпусти. — Рысь глухо зарычал и не отпускал горло предателя. — Он мне нужен живым, ты знаешь. — Жёстко сказала я.

Урка нехотя разжал зубы. Кир посадил мужчину на пол. Я подошла вплотную. Тьян выглядел подавленным и не поднимал глаз.

— Смотри мне в глаза.

А дальше словно наблюдаю со стороны. Вот Себастьян поднимает взгляд полный раскаяния, боли и отчаяния. Вот я царапаю ему нижнюю губу кончиком шпильки, и выступает алая капля. Вот также царапаю свою губу, не спеша иду в кабинет, достаю свой волшебный ридикюль, из него деревянную коробочку с тёмно синим порошком, который кропотливо готовила своими руками, не думая тогда, что он когда-либо мне пригодится. Вот мажу им губы, надавливая, чтобы смешать с кровью. Вот подхожу к растерянному Тьяну, плавно наклоняюсь и целую его губы, смешивая порошок, свою кровь, его кровь и, отстраняясь, выдыхаю слово "Повинуйся". Вот брови Кира взлетели вверх. Вот Урка нервно прижимает уши, готовый порвать предателя. Вот Дамиан тряхнул головой, понемногу приходя в себя. Вот зрачки Себастьяна расширились, заполнив почти всю радужку. Вот тело пронзила новая волна боли, но для слабости сейчас не время. Мне нужно успеть. Я снова делаю надрез на ладони, снова смешиваю кровь, заставляя Тьяна поклясться в верности самым дорогим. Он сейчас полностью в моей власти и будет ещё несколько минут. Этого достаточно. Он шепчет отрывисто:

— Клянусь в верности и преданности до последнего вдоха Доротее фон Нордлесс де Каас. Клянусь беречь и защищать, помогать во всём. Клянусь самым дорогим для меня — жизнью моей дочери.

Последние слова клятвы ещё до отката выбили почву у меня из-под ног. Я покачнулась, и уже потом на меня обрушилась сильнейшая боль и слабость. Всё-таки магия крови — страшная вещь, но это означало, что я сделала всё верно. Ещё успела заметить, что рысь успокоился, а потом стала уплывать.

— Кир, теперь ты.

***

Как сказал Кир, очнулась я примерно через полчаса. Дамиан за это время тоже пришел в себя. Наш помощник ввел его в курс дела. И мой супруг перво-наперво разукрасил физиономию бывшему другу. Тьян не сопротивлялся. Действие заклятия плавно ослабевало, и он сейчас был тихим и немного потерянным. Я медленно села на диване, спустила ноги на пол. От слабости мутило, но время терять было нельзя. Сейчас это единственный шанс опередить наших врагов. Мы начали задавать вопросы уже удивительно спокойно, не сумбурно, как будто бы они были подготовлены заранее, и каждый из нас знал свою роль. Кир быстро писал. Тьян не юлил, отвечал открыто и обстоятельно. Так мы узнали, что наш главный враг, конечно же, не мелкий Шираз и даже не Маликия, исповедующая агрессивную внешнюю политику, и не Галия, в которой процветают опасные социальные течения, а вполне лояльная островная Тардия, стремившаяся всегда к взаимовыгодным кампаниям. Изначально король Ирдэл хотел избавиться от Дамиана, выдав за него одну из своих прекрасных многочисленных дочей, но я помешала их планам, поэтому во время свадьбы они решили отравить меня. Тьян сделал всё, как надо, но не учел, что я много лет работала с ядами и получила иммунитет ко многим из них. Тогда было решено устранить самого Дамиана, и чтобы мы не успели зачать наследников в графин с водой, всегда стоящий в покоях, подсыпали стерлин. Конечно, он это делал не своими руками, и исполнителей уже нет в живых.

— Какую награду тебе обещали?

— Они отдадут мне мою дочь. — Глухо, но чётко сказал Тьян, сжимая губы.

— Дочь? — Переспросила я. — Откуда? Ты же в последнее время из борделя не вылезал. — Тьян зло сверкнул глазами, понимая, что за ним следили, а он об этом не догадывался. Жаль, что мне слишком поздно пришла идея присматривать за ним, многих печалей удалось бы избежать. — Неужели твоя дочь от шлюхи, Тьян? Как ты мог допустить такое? Ты совсем осел? Ты уверен, что ребёнок твой?

— Без сомнения. Она — моя копия. Но и магией я проверил.

— Сколько ей?

— Год.

— И они держат её в борделе? — Я с трудом себе это представляла. Ребёнку нужен уход, помыть, переодеть, погулять, успокоить, поиграть, не говоря уже о том, что покормить. Шлюхам, как и остальным, явно не до неё.

— Они поят ее маковой вытяжкой, чтобы она спала. У неё не так много времени. Если я её не заберу, то она умрёт от истощения. Она очень отстаёт в развитии.

— И ты вместо того, чтобы прийти ко мне, всё рассказать, решил расплатиться жизнью друга? — Горько спросил Дамиан. Сейчас он уже не фонтанировал эмоциями, а был опустошен, как и все мы, сидел, опершись на кресло, как на единственную опору в этой жизни. — Неужели мы бы вместе не придумали, как вытащить твоего ребёнка?

— Они сказали, что Доротея с ними заодно. Я боялся, что ты расскажешь ей, а она передаст им. Я ужасно боюсь, что однажды я приду к ней, а она не дышит. Она такая маленькая, беззащитная. Вы не поймёте, пока у вас не родятся свои дети.

— Что же с тобой делать? — Дамиан в задумчивости потер подбородок.

— Девочку надо забирать. — Как ни в чем не бывало, сказал Кир, оторвавшись от записей. Как будто у нас тут каждый день лучшие друзья травят императоров, а императрицы пачками произносят заклятия на крови. И как-то сразу от его непосредственности стало светлей не только в покоях, но и на душе. Жизнь идет своим чередом. Время не остановишь. И нам всем нужно двигаться дальше. — Пусть идёт, скажет, что всё сделал. Мы пустим слух, что император отравлен. Заодно почистим остальных зашевелившихся. — Я даже закатила глаза оттого, как у Кира все легко и просто. С другой стороны, это единственно верный подход — относиться ко всему легче и не придумывать проблемы на ровном месте. В целом, мне ход мыслей Кира нравился, нужно только детализировать задумку. — Лорда Гвейна можно отправить на север. Пусть разбирается со стихийными порталами, бешеными зверями, а девочку оставим здесь, чтобы он точно вернулся с докладом. Да и маленькой нужен хороший уход. Опять же пустим слух, что девочка у нас, и тогда начнётся крысиная возня тех, кто замешан. Они начнут суетиться, заметать следы, вот заодно и выясним, кто не лоялен Короне. И лорд Гвейн на Севере будет в относительной безопасности от тех, кто решит отомстить за его, получается двойное, предательство. Себастьяну останется позаботиться только о том, чтобы его звери не схарчили.

— Вы хотите поставить на кон жизнь моей дочери? — Почти прошипел Тьян, гневно сузив глаза и раздувая ноздри.

— Ну ты же смог поставить на кон жизнь друга и благополучие целой империи и множества детей. Хотя у тебя была альтернатива. Так что сейчас самое время начинать исправлять свои ошибки. Я тебя не задерживаю.

Тьяну пришлось промолчать, все понимали, что я справедливо упрекнула его. Он небрежно поклонился в ответ и бесшумно исчез в служебных коридорах. Я обессиленно откинулась на диван. Откат будет действовать еще несколько часов, и лучше всего в это время спать. Но сейчас нам нужно действовать. Дамиан сел рядом со мной и перетащил меня к себе на колени, даря так необходимое сейчас тепло.

— Прости. — Тихо сказал, целуя мои волосы. — Ты снова меня спасла, а я снова тебя подвел.

— Не городи огород. — Буркнула ему в плечо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно.

— Поспи хотя бы полчаса, а мы с Киром пока составим более детальный план.

У меня не было сил даже встать, поэтому я лишь кивнула. Дамиан отнёс меня на руках в спальню, заботливо укрыл одеялом и легко поцеловал в губы. Я, уже уплывая в сон, пробормотала, что он скоро станет папой. Даже не слышала, как он уходил, как закрывал дверь.