Лидия. Головная боль академии (СИ) - Лавру Натали. Страница 46
«Уй, скульпторы-архитекторы! Чтоб вам икалось и хотелось, но не моглось!» – мысленно выругалась я и подумала, что неплохо бы зайти к конюхам, так сказать, с целью обогащения лексикона.
С карниза спорхнули голуби, а моя ладонь вляпалась во что-то... понятно, во что. Как говорят парни-конюхи, дохлого гоблина вам в печень! У них вообще можно брать уроки по отборной брани. Очень познавательно!
Ну, а я, вытерев руку о край карниза, поползла дальше.
«О, Лорена, спаси-и-ибо!» – будь я в менее неловкой позе, воздела бы руки (даром, что грязные) к небу.
Окно в мамину спальню было открыто нараспашку! Да, широкий балкон располагался дальше, напротив гостиной, но мне достаточно и окна.
От ветра колыхалась полупрозрачная занавеска, и я, прикинувшись ночным бризом, скользнула на подоконник.
А там... Да, такую позу мы с Наиром попробовать не успели. Ну, и хрен с ним. Я сюда не порно смотреть залезла.
Достаю барсетку, заготовленные пастилки и быстро-быстро левитирую их папуле между лопаток и маме на... эмм, пусть будет на бедро.
Выползая, на радостях, я оступилась и отправилась в полёт. С третьего этажа, да. Полёт мой был недолгим, даже можно сказать, стремительным, и завершился звёздным падением на клумбу. Причём звёздным во всех смыслах: я лежала в позе звезды, звёзды водили хороводы над моей головой, и они же смотрели на меня с небес.
С минуту я пыталась вдохнуть воздух в слипшиеся лёгкие, затем кое-как перевернулась и уползла к стене, во тьму ночи.
Из родительского окна послышалось:
– Что там? – мама.
– Ничего особенного. Разберусь завтра, – папино обещание, явно для меня.
Я замела следы, в смысле, исцелила поломанные моей тушкой цветы, а затем через вход для слуг вернулась к себе, кинула под ванну грязную мантию (завтра с утра постираю), приняла душ и, довольная выполненной миссией, завалилась спать.
Кажется, что-то забыла, но... вспомню завтра!
Спа-а-ать.
Что, бляха муха? Опять серая комната?!
– Дарси! – крик, почти звериный рёв.
И я пулей вылетаю из этого неправильного, полного густой чужой боли сна.
***
Вообще-то папин артефакт безопасного сна я надеваю каждую ночь. Работает! Больше никаких соблазнителей по ночам! Мне снятся эльфийские зелёные долины, бабочки, мирно прыгающие с ветки на ветку зверюшки... Никто никого не жрёт, все питаются травкой, светом и воздухом. В общем, тошнотная благость. Каждый сон – как заевшая пластинка с райской песенкой.
Но держусь, смотрю эти сны. А нам с Наиром лучше забыть друг друга. Я вот уже забыла. Всё равно ведь бесперспективняк.
Сегодняшняя забывчивость – в первый и последний раз.
Оставшуюся часть ночи я спала с кулоном на шее и скучала... вовсе не по Наиру! Не-не-не!
А утром...
Такое чувство, что я прилепила папе между лопаток не пастилку зелья плодородия, а ядрёную смесь из веселья, злобы и эликсира силы.
В общем, ползала я вверх по канату без вспомогательных узлов, проходила трассу по верхам, цепляясь руками за перекладины. И после двухчасового верёвочно-турникового рейда я шмякнулась на травку и не успела отдышаться, как услышала:
– Лови меч! – и в меня запустили деревяшкой.
Тренировочное оружие угодило мне в лоб.
Приветики, звёзды! Давно не виделись!
Два часа тренировки не такая уж катастрофа для меня. Просто следом за мной кое-как ползла Катарина, и мне приходилось вливать ей энергию, чтобы она не сорвалась с перекладин и её не заставили проходить верёвочную трассу заново. Благодаря мне подруга дожила до конца пытки и папуля великодушно отпустил её.
А вот я, выжатая и взмыленная, стояла напротив бодренького папы и готовилась... ну, хотя бы защищаться. В конце концов, он мужчина и ему трасса далась проще.
Папа на этот раз не спешил лютовать и махал мечом лениво даже для меня. Во всяком случае, я легко отбивалась.
– Вчера я подал ваши с Катариной документы в Северную академию. Познакомился и побеседовал с ректором... – «бам!» – и я падаю перед папой на колени, потому что мне каким-то неуловимым выпадом сделали подсечку.
– Ай! – вскрикиваю обиженно. Я же, блин, слушала его!
– И вот что я узнал... – обманчиво ласково произнёс мой родитель. – На ноги! – скомандовал совершенно другим тоном и снова заговорил ласково: – Тамошнему уровню физической подготовки не соответствуешь ни ты, ни тем более Катарина.
Есть такое выражение «заруби себе на носу». Так вот, мне – зарубили. Больно чертовски! Неизвестно, чего больше у меня вытекло: крови или слёз.
Я знаю, чего ждал от меня папа: что я откажусь от академии в пользу размеренной жизни в родовом замке.
Не дождётся!
– Можешь не волноваться, – прошипела, вытирая кровь с носа и снова принимая боевую стойку. – Мы справимся.
– С твоим умением ползать по карнизам – сомневаюсь! – пристрожили меня. – Если ты ещё раз сунешься к нам в спальню, я заберу из академии твои документы и, уж поверь, сделаю так, чтобы ты не поступила больше ни в одно магическое высшее заведение. Всё поняла?
– Да, – оторопело выдала я, почему-то поверив.
– Свободна!
***
Грустно мне. Печально. Колбочки не радуют, работа не кипит, аура горит сигналом тревоги. Красным.
А ещё моя авантюра с зельем плодородия провалилась. Мама не забеременела. Как-то раз, зайдя к маме в гости (на самом деле на разведку), я обнаружила то, чего не заметила во время прошлой беглой проверки: заклинание, вплетённое в охранку комнаты. То есть всей спальни и даже ванной!
И я поняла: мои родители почему-то сильно не хотят ещё детей. Ну, чего им, жалко что ли?
Под окнами родительской спальни пятиконечной белой звездой расцвели цветы-переростки, радуя глаз явственно виднеющимся силуэтом девичьей фигурки... Собственно, моей. Видимо, я, когда оживляла придавленные моим падением цветы, чутка переусердствовала, чем и выдала себя с потрохами.
Да уж, хреновый из меня конспиратор. Но ничего, я же только учусь!
Конечно же, я сварила новое зелье с учётом охранного заклинания, только вот снова сунуться на рандеву к родителям не решилась. Ибо лишиться академии – это совсем уж трагедия для меня. К тому же новую формулу надо сначала протестировать на мышах. А то мало ли... Дети там рогатые родятся или гермафродиты.
Не будем о плохом, хотя всё и в самом деле грустненько.
И с Кэт за всё лето мы как-то мало общались. Она, как узнала, что для поступления в Северную академию придётся сдавать нормативы, так принялась натаскивать себя. Утром силовые упражнения, поединки, трассы и полосы препятствий, днём помощь маме по хозяйству, а вечером – пробежка.
В конце июля уехал Эмиль. Брендан вообще исчез, не попрощавшись со мной. А я развлекала себя тем, что каталась на лошадях и постигала искусство бранной речи.
Всё-таки конюхи – интересные ребята, весёлые, мне нравятся.
В светском обществе не смеются над изгвазданными в навозе ступнями и дырявыми подмётками, не хохочут над веткой, попавшей по лбу или «газком», подданным для ускорения. А мы – да!
Трое ребят: Ронни, Пол и Курт, скрасили мой последний месяц пребывания дома.
А двадцать шестого августа нас с Катариной и гору наших чемоданов с зимней одеждой отправили в Северную магическую академию имени Томаса Вилльмана.
Нам предстояло сдать нормативы по физподготовке. И знаете что? Я готова простить папе все-все-все издевательства над моим нежным тельцем! Если бы не изматывающие летние тренировки, сидеть бы мне в замке де Фиарби.
Глава 27. Кто этот красавчик?
Лидия
Переместились мы в кабинет ректора и нас встретил высокий седой старик, у которого ноги колесом и походка такая... примечательная.
– Меня зовут Бартоломью де Уолш, и на данный момент я исполняющий обязанности ректора академии, – представился старик и проковылял к ректорскому столу.
Бедный! Как он ещё ходит?
А дальше произошло нечто странное, о чём папа нас с Катариной не предупредил: