Заказ - Кульчицкий Константин. Страница 2

– Егорыч, – Серёжа поднял голову и улыбнулся, уворачиваясь от лошадиного языка, – а про «ипподромную кондицию» ты когда-нибудь слышал?

– Кондиция, кондиция… кормить надо, вот и будет кондиция. Я, когда в армии служил… в кавалерии, в обозе, после войны сразу… Привели нам трофейных коней. Першеронами называются. Не доводилось?..

Сережа покончил с одной ногой Заказа, перебрался к другой и снова улыбнулся, понимая, о чём сейчас пойдет речь.

– Только на картинках, Егорыч.

Дед Серёжкину улыбку воспринял по-своему.

– Вот где кондиция была! – продолжал он упоённо. – Как сейчас помню, серые в яблоках, аж лоснятся!.. Копыта что сковородки!.. Зада пополам разваливаются – силища распирает!.. Грудь – от царь-пушки ядро, никаких рук не хватит… А уж как запряжёшь!.. Как щас помню, однажды…

– Егорыч, дорогой, погоди. – Мастер-жокей наконец выпрямился, оказавшись «антихристу» пониже холки. Он был одет в белые бриджи и сапоги, но вместо яркого камзола – не в нём же под конём ползать – натянул простую спортивную майку. Похлопал Заказа по шее и вышел из денника. – Ты уж извини, после расскажешь. А то мне в весовую пора… Сейчас ребята со скачки вернутся, ты им передай – я седло взял. Пусть Заказа голым в паддок ведут…

– Серёж!.. Ты не сомневайся… Всё в точности передам…

Жокей в последний раз, уже через решётку, окинул взглядом могучего жеребца и уже повернулся на выход, когда вдруг говорливый Егорыч ещё пуще разоткровенничался:

– Я твоего Заказа, если хочешь знать, всех больше люблю. Другие, вон Гайдук тот же, это ж не конь, это ж чисто аллигатор какой-то. В денник не войти! А Миранда? Вовсе шило в заднице… Ты к ней со щёткой, а она задом хлестать… А твой… как ты его… Кузя? Вежливый всегда, ласковый… Одно слово, люблю… Честно, балую помаленьку, когда не видит никто… овсеца лишнюю баночку-другую… Гарца по-вашему…

– Не гарца, Егорыч, а гарнца, – не в силах сдержаться, улыбнулся Серёжа. Словоохотливый пенсионер был взят на ипподромную конюшню недавно. Парня, ходившего за его нынешними лошадьми, самым подлым образом лягнула пакостница Миранда, – пришлось подыскать бедолаге временную замену. Егорыч особой квалификацией не блистал и в бутылку заглядывал чаще, чем полагалось бы, но лошадей любил искренне и сил на них не жалел.

– Ладно, Егорыч, выиграет Заказ – с него причитается. За любовь твою. Понял, Кузьма? – Сергей ещё раз потрепал коня по шее, отряхнул с бриджей опилки и, понимая, что за разговорами может опоздать в весовую, сунул старику недоуздок:

– Привяжешь его пока? Побежал я…

И вправду бегом убежал по проходу – невысокий, лёгонький, в чём душа. Дед проводил его глазами, прислонил к стенке метлу и зашел в открытый денник.

Жеребец встретил его коротким, гортанным, низким гоготком и нетерпеливо сунул нос ему в руки, Заказ признал человека, часто угощавшего его то сухарём, то морковкой. Егорыч вынул из кармана кусочек сахара и протянул коню, искренне жалея, что Серёжа велел привязать Заказа на недоуздок. По правилам ипподрома это значило, что лошадь «собрана» для скачки и её больше нельзя не то что поить или кормить, – вообще руками лучше не трогать.

– Эх, не пришлось мне сегодня тебя овсецом лишку побаловать, – выразил Егорыч коню своё сожаление. – Голодным, бедненький, побежишь… Ну да ты не горюй – вот проскачешь, тогда уж и покормлю. От души покормлю, голубок…

Заказ тянулся к его рукам, выпрашивая новый кусочек, но Егорыч лишь со вздохом почесал ему за ушами:

– Слыхал, Кузя, что тебе Серёжа сказал? Уж ты расстарайся сегодня. Чего доброго, сам меня угостишь…

– Представляем участников седьмой скачки. Разыгрывается Большой Всероссийский приз для лошадей трёх лет!..

Эта скачка была основным событием дня. А пожалуй, что и всего скакового сезона. Приз, который любители скачек во всём мире именуют не иначе как Дерби, официально определял лучшую лошадь ипподрома. Волнение на трибунах достигло предела. Не успевшие сделать ставки мчались в кассовый зал, стараясь успеть до звонка. Остальные, разбившись на кучки, вовсю обсуждали участников главного приза сезона…

Динамики грянули оглушительным маршем, и кони, шагавшие друг за другом по скаковой дорожке перед трибунами, отреагировали каждый по-своему. Караковый жеребец, шедший на четыре номера впереди Заказа, внезапно бросился вперёд и, с трудом сдерживаемый жокеем, заплясал, откидывая зад то вправо, то влево. Шарахнулись и многие другие. Затанцевала, загарцевала лошадь, шедшая прямо перед Заказом. Дай ей волю, ринулась бы галопом, но жокей вовремя поймал её поводом, и галопировать пришлось на месте, а поскольку ничего удобного для себя в этом лошадь не обнаружила, то вскоре перестала нервно плясать и пошла дальше коротенькой семенящей рысцой.

Сергей на всякий случай мгновенно подобрал повод… Однако решительных действий не потребовалось – Заказ шагал совершенно невозмутимо, как будто всё происходившее кругом его не касалось.

– Под номером первым…

Сергей отпустил повод, давая возможность жеребцу вольно подышать перед скачкой. Заказ вытянул шею, сам сохраняя дистанцию с танцующей перед ним лошадью, даже не пытаясь подыграть или «скозлить».

– …Под номером третьим скачет прошлогодний победитель Большого Всероссийского приза жеребец Алтай, конного завода «Восход», под управлением мастера-жокея Харитонова, камзол и нашлемник – жёлтые…

Трибуны взорвались аплодисментами.

– Что же ты хочешь. – Тот же пенсионер-завсегдатай поправил очки и слегка подтолкнул локотком своего приятеля Вовку. – Он и сегодня выиграет. Внук Газомёта, правнук самого Анилина! Кому ещё, как не ему!..

Седовласый Вовка опять с пониманием кивнул, но тут же заметил:

– А мне восьмой нравится. Смотри, каким идёт гоголем! Эвон, играет… И так… И этак…

– Не, этот сгорит – горяч больно! До старта перепсихует, а на дистанции и бежать будет нечем. Не, он не боец!..

На такое категоричное заявление сразу зашикали стоявшие рядом тотошники:

– Как это не боец?.. В этом сезоне три скачки выиграл!

– И ещё в двух вторым пришёл…

– Это же Полоцк! Не признал, батя? Он так всегда перед стартом себя ведёт.

– Да у него на три таких скачки запала хватит! А ты – перепсихует…

По-прежнему громко играла музыка. Представление участников шло своим чередом. А комментатор вещал и вещал, покрывая все голоса:

– …Пятым стартует Сургуч, Онуфриевского конного завода, мастер-жокей Чугуев, камзол синий, рукава белые, нашлемник белый с синими звездами. Шестым…

«Что-то ты, Кузьма, уж больно спокоен, – озабоченно думал Сергей. – Хоть попрыгал бы для порядка!.. Ты вообще у меня здоров ли, приятель? Может, мы с дядей Петей что проморгали?..»

Он наклонился с седла и ещё раз бегло осмотрел грудь, ноги, бока жеребца… Нет, Заказ уверенно ставил копыта, обутые в лёгкие скаковые подковы… дышал ровно, размеренно… И Сергей, вспомнив, что на них глядит весь ипподром, похлопал коня по шее и выпрямился.

Неожиданная и вроде бы ничем не заслуженная ласка заставила Заказа удивлённо повернуть голову – что это, мол, на тебя такое нашло?.. Неодобрительный взгляд коня совсем не понравился всаднику. Но тревожней было другое – Сергей неожиданно осознал, что попросту не может истолковать для себя поведение и состояние лошади. А значит – даже худо-бедно предвидеть, как она поведёт себя дальше. «Ну, приехали», – пронеслось в голове…

Если бы Заказ, как другие, прыгал, брыкался и ходил на ушах, держа всадника в напряжении, – всё было бы понятно и просто. Но такая задумчивость?.. Было ощущение, что конь попросту забыл про жокея, а тот очень некстати напомнил ему о себе. Ни дать ни взять он, сидящий в седле, отрывал жеребца от важного дела, на котором тот старался сосредоточиться. Как будто не Сергей вёл Заказа на скачку, а наоборот – он, Заказ, собирался заняться чем-то ужасно ответственным… а мастеру-жокею международной категории при сём отводилась роль бесплатного приложения!

Вот тут Сергей занервничал уже по-настоящему.