Заказ - Кульчицкий Константин. Страница 73

Вода была, мягко выражаясь, прохладной. Озеро вымочил в граните ледник, в незапамятные времена отступивший на север; Гуннар, впрочем, полагал, что часть льда с тех пор так и осталась на дне. В любом случае здешняя вода не предназначалась для неженок. Даже настоящий мужчина после раскалённой сауны мог в ней высидеть лишь считанные минуты. Гуннар нырнул, проплыл под водой десяток метров и вынырнул почти у самого берега. Поднялся и, почёсывая обильную растительность на груди, направился обратно в сауну – не спеша, давая воде стечь с раскрасневшегося, распаренного тела.

Повод для интенсивного наслаждения жизнью у него определённо имелся. Последняя партия лошадей, которую подготовил ему Андрей, распродалась буквально с колёс. Да как! Если учесть все расходы – непосредственные и накладные – и приплюсовать к ним налоги (а Гуннар Нильхеден всегда был примерным налогоплательщиком), то чистая прибыль всё равно составила почти двести процентов!..

Русский партнер Гуннара, Андрей Поляков, сотрудничество с которым продолжалось полных три года, тоже не переставал радовать. С каждой ставкой лошади становились лучше, а суммы, которые запрашивал за них Андрей, почти не менялись. Официально же объявляемая стоимость контрактов была настолько смешной (о, эта Россия!..), что бизнес господина Нильхедена процветал. И в ближайшем будущем обещал расцвести ещё краше.

В настоящий момент Андрей был у Гуннара в гостях и ждал в бане.

Шагая в облаке пара через порог, хозяин дома услышал его радостный возглас:

– Гуннар, чин!..

Изрядно захмелевший Поляков встретил шведа, держа в руках два стакана. Норвежский виски «Апперон» с тяжеловесным достоинством покачивался в обрамлении хрусталя.

Нильхеден не стал отказываться от спиртного. Взяв свой стакан, он изрядно разбавил виски содовой, добавил пару кубиков льда, чокнулся с Андреем и, слегка коверкая русское застольное пожелание, произнёс:

– На здра-ви-е!

Больше он на языке партнёра не знал почти ничег Сделав маленький глоток, Гуннар поставил стакан на стол.

– Будем!.. – Андрей, на чьей родине разбавлять выпивку считалось дурным тоном, отправил содержите стакана себе в рот и одним глотком проглотил. Пос держивая полотенце, норовящее упасть с ответствен ного места, зацепил с блюда нежно-розовый рыбный кусочек. Накрыл долькой лимона…

Господин Нильхеден закусил оливкой с анчоусом.

О да!.. Повод у них сегодня имелся. И выпивка была такой же «интернациональной», как и всё остальное. Бутылка роскошного армянского коньяка (настоящего, не поддельного!!!) первой завершила свой естественный путь. Теперь солнечный коньяк догонял виски, прибывший из холодной Норвегии.

Повод требовал, но Гуннар Нильхеден старался пить так, чтобы не утрачивать ясности мыслей. В отличие от Андрея, откровенно «расслаблявшегося» на лоне природы. Судя по мимике и нечётким движениям, ему это удавалось вполне.

Вот он тяжело поднялся и, уронив-таки полотенце, решительно распахнул дверь наружу. Через минуту послышался всплеск и пронзительно-пьяный мужской визг. «Не утонул бы», – мелькнуло у Гуннара. Но Андрей вовсе не собирался тонуть. Бултыхаясь в холодной воде шведского озера, он стонал, охал и взвизгивал так, что эхо откликалось по берегам. Потом вылез по деревянным ступенькам и, выколачивая из ушей воду, прямиком устремился в парилку.

Гуннару Андрей нравился. Деловой парень. Слово держит. И пожелания партнёра рассматривает как закон. Естественно, пока тот долларами шуршит. Что ж – денег хватало. Тем более что запрашивал парень, по мнению цивилизованного шведа, немного. Поначалу Нильхедена это настораживало и отчасти даже пугало. Однако потом он стал чаще ездить в Россию и пписмотрелся к тамошней жизни. О, эта Россия…

Гуннар никогда не забывал основной закон бизнеса – золото всегда валяется под ногами, надо только уметь пазглядеть его, а потом не ленясь наклониться и подобрать. В нынешней России, с ее удивительными порядками, вернее, их почти полным отсутствием, возможно абсолютно всё… Можно запросто найти бриллиант в куче дерьма. Именно такой кучей Гуннару представлялась большая безалаберная страна, куда его светловолосые предки когда-то отправлялись не только торговать, но и грабить…

Он отхлебнул изрядный глоток виски-содовой и поднял глаза к потолку.

– Не отвернись. Боже! – прошептал он и приподнял хрустальный стакан, приветствуя и призывая Всевышнего.

Сверху ответа не последовало.

Гуннар, правду сказать, чудес особо и не ждал. Он привык сам ковать своё счастье. Хотя для того, что он задумал теперь, небольшая поддержка свыше была бы определённо не лишней…

…Выражение «работать, как швед» возникло не зря. Они действительно любят работать. Причём так, чтобы со лба текло и на спине было мокро. Работать – и притом ЗАРАБАТЫВАТЬ. Гуннар Нильхеден исключением не являлся.

Конным бизнесом он занимался уже давно. По наследству от отца ему досталась вполне приличная ферма, которую Гуннару удалось превратить в уютное конюшенное хозяйство. Там он и передерживал лошадей, которые последнее время поступали в основном из России. Там выращивал и своих собственных жеребят. Кобыл у него пока было не так много, как хотелось бы, но сколько радости доставляли Гуннару они сами и их малыши!.. Глядя на играющих жеребят, он видел залитые светом конкурные поля и слышал комментаторский голос: «На старт приглашается спортсмен такой-то на лошади такой-то… породы нильхеден…»

Он уже знал, какой она будет, эта порода. Мощной, лёгкой, годной в упряжку и под седло. И чисто гнедой безо всяких отметин. Чтобы настал день, когда позвонят из королевских конюшен: «Херр Нильхео гофшталмейстер Его Величества желал бы с вами переговорить…»

Будущий коннозаводчик вновь поднёс к губам хрустальный стакан и сделал глоток.

Матки у него были замечательные, элитных кровей! Благодаря тому же Андрею. Они уже дали отличных спортивных и охотничьих лошадей. Ту же Слипонз Фари, например. А когда он приобретёт классного жеребца… Чудо-производителя, который сделает его по-настоящему знаменитым заводчиком… Увы, денег такие лошади стоят баснословных. Кто-кто, а он это знал преотлично. И пока себе позволить не мог. Хотя мысль такую вынашивал уже давно…

Нильхеден встал и подбросил в камин несколько небольших поленьев. Огонь тут же разгорелся, и в холле баньки стало ещё уютней.

Из парилки вывалился похожий на варёную свёклу Андрей. Влез под душ, окатился прохладной водой. Сцапал со стола бутылочку «Хайнекена». Сдёрнул пробку и тут же, стоя, большими глотками утолил жажду. Плюхнувшись на скамейку, покрытую медвежьей шкурой (естественно, покупной: охоту Гуннар не любил и ни одной зверюшки жизни отродясь не лишил), он раскинул руки по спинке сиденья и блаженно выдохнул:

– Go-o-od, Гуннар! Если бы ты знал, какой это good! [46]

Гуннар, прямо скажем, догадывался. Он потянулся к бутылке виски и вопросительно посмотрел на Андрея:

– Some more? [47]

– No, no… И так «ёрш» будь здоров. Коньяк, виски, пиво… Смесь номер три – удар копытом. Съел и пор-рядок…

Гуннар повернулся к столу, где среди бутылок и разной снеди лежал пакет, привезённый Андреем. Взял его в руки и достал пачку фотографий. Это были снимки, сделанные на перспективу. Портрет каждого коня сопровождали цифры: год рождения, высота в холке, обхват пясти. Рядом – условным сокращением – порода. Пониже клички, в скобочках, родители лошади. Всё аккуратно, разборчиво. Последним пунктом – цена. В долларах, конечно. Нулей там было немного.

– Молодец, Андрей, – вслух сказал Гуннар. Цветные, на кодаковской бумаге, снимки были великолепны. Нильхеден и Поляков не первый год работали вместе. Андрей хорошо знал, что было нужно партнёру, и старался на совесть.

Фотографии было приятно даже просто перебирать. Ещё приятнее было делать это, сознавая, что любой конь при желании может оказаться твоим. Гуннар тщательно рассматривал снимки, потом внимательно изучал пометки Андрея на обороте, снова вглядывался в портреты красавцев коней… и наконец отправлял в одну из двух пачек: слева – лошади, представляющие для него интерес; справа – так себе, пусть пока хранятся в архиве.